немного огня – середина пути (с)
Ну да, я еще мучаюсь с этой историей и пока бросать ее не намерена. Хотя б потому, что до финалы осталось уже совсем немного.
Ночь 68. Пробуждение самых страшных кошмаров
Ночь 68. Пробуждение самых страшных кошмаров
В мраморном холле было холодно и пусто. Единственным, за что мог зацепиться взгляд, была парадная лестница, ведущая к массивным двустворчатым дверям. При взгляде на них у Канаме не возникало сомнений в том, что более надежной защиты для того, что находится там, не найти – они не откроются без желания хозяина. Подойдя ближе, но не рискнув подняться по ступеням, Куран стал разглядывать створки из светлого дерева. Как и следовало ожидать, на них были изображены восьмиконечные звезды.
- Любопытно? – флегматично осведомился Шики. Он остановился рядом с лестницей и, засунув руки в карманы брюк, равнодушно смотрел на кузена. Рима, не говоря ни слова, поднялась на несколько ступеней и села прямо на мраморные плиты, совершенно не заботясь о своем платье.
- Не особо, - покачал головой Куран, поворачиваясь к Сенри. – Это было бы глупо - соваться раньше времени в святую святых «Северной Звезды». А без приглашения - и вовсе опасно для жизни.
-А ты пока не спешишь с ней прощаться?
Ни в голосе, ни в выражении лица аристократа не отразилось ни единой эмоции, но сам по себе этот вопрос в его устах уже был небывалым проявлением участия, особенно по отношению к чистокровному кузену.
- Кто же не боится смерти? – с грустным смешком вопросом на вопрос ответил Канаме.
- Нежелание и страх умереть – разные вещи, - покачал головой Шики. За него продолжила Рима, пристально глядя на Курана бездонными синим глазами:
- Сегодня «Северная Звезда» стала последним пристанищем самоубийц. Здесь собрались самые отчаянные камикадзе и самые опасные шахматные фигуры.
- О нет, если вы об этом, то я не собираюсь сегодня умирать. Я придумал кое-что получше.
Слова чистокровного принца даже при всем его желании не смогли бы успокоить присутствующих, лишь еще больше их растревожить, хотя по невозмутимым лицам моделей было невозможно понять их чувства.
- А не боишься Безликую встретить среди гостей? - безразлично, как будто к слову, бросил Сенри.
Услышав кузена, Канаме заметно напрягся. Но аристократ продолжил, словно ничего не понял:
- Ты чувствуешь это? Надвигается небывалая буря. Кто-то уже нажал на спусковой крючок, быть может, сама безумная Шаори. Скоро он будет здесь.
В холле повисла звенящая тишина. Впервые за этот вечер Шики и Куран посмотрели друг другу в глаза, и ни один из них не пытался отвести взгляд. Это продолжалось не больше минуты, но казалось, что время замедлило свой бесконечный бег, когда встретились взгляды серых и карих глаз.
Шики вздохнул и закрыл глаза. Тойя тут же поднялась на ноги и, подойдя к напарнику, ободряюще положила руку ему на плечо. Благодарно накрыв ее тонкие пальцы своей ладонью, вампир сказал, обращаясь к Канаме:
- Я попытаюсь смягчить удар, который обрушится на наше общество, - голос аристократа звучал без привычной ленцы. – Но помочь вам, Куранам, я могу оказаться не в силах.
Чистокровный кивнул:
- Я знаю и даже не прошу тебя об этом. Рядом с нами теперь слишком опасно. Мы с Юуки – последние, кого еще не вывели из игры. Поэтому мы больше не можем отсиживаться в тени и бездействовать.
- А до этого Кураны разве бездействовали? – вскинув тонкую бровь, спросила Рима. Она с вызовом смотрела на чистокровного. Кажется, ее поведение развеселило Канаме, потому что он с кривой усмешкой на губах ответил:
- В шахматах, - вкрадчиво начал Куран, - противники делают ходы по очереди. Разумеется, мы не бездействовали. Вы хотите знать подробности? Что ж, я вам отвечу, - он ненадолго замолчал, выдерживая паузу. – Мы были заняты пробуждением самых страшных кошмаров.
Ненадолго в холле воцарилась тишина. Сенри и Рима переглянулись, и аристократ спросил:
- А если нормальным языком?
- Мы вновь собрали армию Теней, - спокойно, словно ожидая этого вопроса, пояснил Канаме. - Теперь она еще больше, чем во времена самых первых Произволов. Они уже идут сюда, идут под знаменами клана Ханадаги, действуя по приказам Курана-сама и царицы Балкис.
Вопреки ожиданию Канаме, в глазах аристократов вовсе не было ужаса, скорее даже… облегчение? Может ли такое быть?
Рима внимательно рассматривала чистокровного, словно впервые его увидела, а Шики, усмехнувшись, сказал:
- Значит, вы тоже сделали все, чтобы сегодня пала великая Шахматная доска.
Канаме сдержанно кивнул и, не говоря больше ни слова, направился к дверям, в которые они недавно вошли. Однако его остановила следующая реплика кузена:
- За информацию спасибо. Но, надеюсь, ты понимаешь, что я могу использовать ее по своему усмотрению?
Не оборачиваясь и уже положив руку на дверную ручку, Куран сказал:
- Разумеется, для этого я все и рассказал. Я надеюсь, что однажды… однажды о нас не будут думать как о чудовищах.
* * *
Многочисленная толпа, блеск разнообразных украшений – что в убранстве поместья, что на шеях и руках разряженных дам – все это сбивало с толку. Да и постоянный монотонный гул сотен голосов действовал усыпляюще: Ханабуса за последние минут десять уже несколько раз пропустил реплики сестры мимо ушей, и теперь она, обидевшись, демонстративно разговорила только с Каином. Если бы ко всему этому присоединилась еще парочка бокалов шампанского, аристократ не сомневался бы, что ему это привиделось… Но сегодня он даже не смотрел в сторону угощений, помня, куда именно они пришли. Поэтому отмахнуться от видения погибшей Руки Соуэн на одной из галерей было очень сложно. Логика твердила про обман зрения, но Ханабусу не покидало некое тревожное ощущение, заставлявшее вампира ежеминутно оглядываться.
В какой-то момент, чтобы избавиться от набирающей обороты мании преследования, Аидоу решил шутливо рассказать об этом казусе спутникам, но вовремя спохватился. Руки больше нет, она погибла более года назад, ее не вернуть, и не стоит бередить Каину старые ран. Конечно, он всегда старался не подавать виду о своих чувствах, но кому как не кузену знать о том, что на самом деле творится в его душе?
Словно специально отвлекая брата от невеселых мыслей, Цукико заговорила еще громче, и не слышать ее стало уже совсем нереально.
- … и я видела Камура Маку, - девушка нахмурилась и надула губки. – Она одета во что-то совершенно недопустимое! Она выглядит глупо в своем маскарадном костюме, но ведет себя, словно королевна. Никогда еще не встречала никого столь невозможного в общении!..
Цукико продолжала жаловаться, а кузены устало переглянулись. Сестра Аидоу видела Маку лишь пару раз и почему-то сразу ее невзлюбила, в то время как Ханабуса и Каин учились с Камурой в Академии несколько лет и знали ее несравненно лучше. Камура, конечно, по-своему странная и не особо разговорчивая, но вовсе не такая плохая и вредная, как ее описывала юная вампирша. Просто Мака, как бы это сказать, была намного старше Цукико если и не физически, то психологически, и поэтому жалобы юной Аидоу казались чем-то вроде лая моськи на слона. Думая об этом, Ханабуса с удивлением для самого себя обнаружил, что, похоже, стал лучше понимать отстраненную Камуру.
Но спорить с сестрой по такому глупому поводу совершенно не хотелось. Видя метания кузена, Акатсуки, сверившись с наручными часами, предложил:
- Скоро начнется концерт, может, пойдем занимать места?
Цукико покосилась на брата, но тот благоразумно промолчал и даже на всякий случай отвернулся, чтобы кто-нибудь, не дай бог, не подумал, что ему нравится эта идея. Маневр сработал: удовлетворенно кивнув, девушка приняла предложение без лишних возражений.
Под проведение рок-концертов старинное поместье приспособлено не было, и Аидоу даже было в какой-то степени интересно, как выкрутятся организаторы вечера. Однако все оказалось намного проще и тривиальней, чем молодой аристократ успел себе вообразить.
Молчаливые, но расторопные слуги проводили гостей в один из просторных залов, занимавших сразу два этажа. Каина, Ханабусу и Цукико, с удивлением узнавших о своем причислении к «особым гостям», ждали места на полутемной галерее, чем-то напоминающей ложи в оперном театре, с той только разницей, что здесь не было сидений. Юная вампирша тут же стала этим возмущаться, однако слуга успел ретироваться, словно предчувствовал шквал негодования со стороны избалованной юной леди, а ее спутники привычно остались глухи к ее жалобам.
Но на затемненной галерее они оказались не одни.
- Когда начнется концерт, свет вообще включат, - произнес женский голос за их спинами. – Не думала, что вампиры боятся темноты.
-Попридержите-ка язык, дамочка!- сразу вступившись за сестру, резко ответил Ханабуса и обернулся. Но, увидев говорившую, растерянно замер.
Темноволосая женщина в черно-золотом платье усмехнулась. Даже если бы аристократ не узнал это лицо, то усмешка выдала бы ее с потрохами. Так усмехаются только охотники, чистокровные лорды. Но если бы это была просто чистокровная охотница!.. Но нет, Аидоу снова везло как утопленнику.
Перед ними стояла Йоши Даеми, «Золотая оса». Одна из самых опасных охотников современности, эта женщина внушала ужас ныне несуществующему Совету Старейшин и была объявлена Гильдией охотников вне закона. Но ее жертв это не спасало. «Золотая оса» жалила снова и снова, сама оставаясь неуловимой. И Ханабуса невольно похолодел, увидев, что рука охотницы уже лежит на дыхательной трубке из металла, похожего на золото. Что ж, это и было золото. «Золото охотников», легендарный сплав, из которого наверняка отлиты и отравленные иглы.
Аристократ искоса посмотрел на кузена, во взгляде которого читалась сосредоточенная напряженность. Акатсуки не хуже Ханабусы понимал, кто стоит перед ними и почему эту женщину лучше не злить.
Хотя с такими никогда не знаешь, что ее развеселит, а что приведет в бешенство…
- Прошу прощения за несдержанность моего кузена, леди, но и вы были не очень вежливы, - тихо и обманчиво спокойно обратился к ней Каин. – Я думал, это вечер дружбы, а вы так недвусмысленно хватаетесь за оружие…
Сверкнув глазами, женщина расхохоталась и подняла руки вверх, словно в знак своей капитуляции, но сказать ничего не успела.
- Это не вечер дружбы, а поле последней битвы, - произнес среброволосый охотник, выйдя откуда-то из теней. Зеро Кирию выглядел очень серьезным, и в его глазах читалась некая настороженность – ожидание не сиюминутного нападения, но чего-то более отдаленного… и опасного. Но за пистолет он не хватался, и Ханабусу это радовало. Два вооруженных психованных охотника на жалкие два квадратных метра – это уже перебор. Уж пусть лучше один из них будет отмороженным, но все-таки вменяемым экс-стражем Академии Кросс. Но следующая фраза Зеро заставила аристократа усомниться в последнем утверждении: - Кстати, Акатсуки, я слышал, что ты погиб год назад.
Йоши с интересом посмотрела на рыжеволосого аристократа, а вампиры ошарашено уставились на охотника, напрочь забыв о первых его словах, не зная, что ответить на подобное заявление. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы на сцене не появились новые действующие лица.
- Не знаю, кто и что наплел тебе про Каина, но вот его труп я видел собственными глазами! – не совладав с эмоциями, закричал Ханабуса и совсем уж невежливо ткнул пальцем в Ичиру. Младший Кирию, только что подошедший к этому сборищу вместе с Марией Куренаи, лишь хмыкнул и встал за спиной брата, присоединившись к Даеми в интереснейшем созерцании Акатсуки, словно никогда того не видел. Точно также, но уже на самого Ханабусу, смотрела юная аристократка, неожиданно оказавшаяся в обществе чистокровных охотников. Все это… как минимум настораживало.
- Не в обиду тебе будет сказано, Идол-кун, но ты много видишь и мало понимаешь, - как-то непривычно устало произнес Зеро.
Прежде чем кто-либо успел сообразить, к чему это было сказано, подал голос Ичиру:
- Ну, раз все живы и даже здоровы, то мы с Марией, пожалуй, пойдем и кое-кого обрадуем этой новостью.
И, подмигнув брату, вместе со своей спутницей направился в сторону лестницы. Но вот старший Кирию и «Золотая оса» остались на месте. Не имея понятия, как можно повежливее избавиться от этих двоих, Ханабуса подошел к своей растерянной и немного напуганной сестре и приобнял ее за плечи.
Некоторое время они все молча стояли, старательно делая вид, что не замечают друг друга. Внизу, в «партере» перед сценой шумели многочисленные зрители, ожидая начало концерта. Позади, в тени галерее, тоже слышались голоса и шаги гостей. Какая-то дама жаловалось, что не взяла с собой театральный бинокль. Услышав это, Зеро усмехнулся, а его спутница наконец «вспомнила» о вампирах.
- Вы ведь наследники клана Аидоу? Мои соболезнования, - сказала она, не отрывая взгляда от пока еще пустой сцены. – Зря вы, конечно, пришли на этот вечер. Сегодня здесь собрались самые сливки ночного общества. Кого только не встретишь в этой разношерстной толпе. Немудрено наткнуться даже на белого демона.
Цукико вздрогнула, словно ее окатили ведром холодной воды, и испуганно вцепилась в руку брата. Пока Ханабуса пытался успокоить сестру и добиться от нее хоть одного слова, Каин спросил у охотников:
- Мы это уже слышали. Лучше скажите, почему вы сейчас с нами?
- Для вашей же безопасности, - туманно ответил Зеро, словно не его спутница недавно демонстративно держала руку на оружии.
- Мы вас охраняем, - пояснила Йоши, еще больше удивив аристократов. – Весело, правда? Однако перемирие все еще в силе, и Акане-сама будет очень недовольна, если из-за вас Акира его нарушит. Она и так уже наворотила дел с этой кровной местью, и не ей спускать оставшихся гончих ада…
- Акира?.. Подожди! – от волнения Акатсуки перешел на «ты». – Ты ведь говоришь не о гитаристе «Monochrome Kingdom»?!
Но его голос потонул в настоящем взрыве криков и аплодисментов: пока охотница говорила, в зале погас свет, и заиграло завораживающее интро. На какое-то мгновение весь зал погрузился во тьму, а через секунду под оглушающие восторженные, почти дикие крики толпы на сцене появились музыканты.
Цукико оглушительно завизжала.
«Белый демон…»
Кусочки паззла встали на свои места.
Ханабуса похолодел, поняв, о чем говорила охотница и почему закричала его сестра, и посмотрел на сцену.
И встретился взглядом с беловолосой гитаристкой, правую руку которой обвивала тонкая золотая цепь.
* * *
«Итак, Сара, теперь ты знаешь, что стало с моей последней фавориткой в Шахматах Чистокровных. Должен признаться, случившееся надолго выбило меня из колеи. Нас, вампиров, считают монстрами и очень часто – заслуженно, но я всегда слишком хорошо контролировал себя, чтобы иметь представление о последствиях освобождения внутреннего «зверя». К тому же, чего греха таить, я был очарован Софией Сато – как и многие ее современники. До конца осознать, что дивная Северная звезда действительно мертва, жестоко убита моей фавориткой, было очень сложно.
Впервые за многие тысячелетия я чувствовал себя потерянным и бессильным. Мне казалось, что все мои знания бесплодны, всего лишь пустоцветы, внушающие мне ложную надежду. Во мне росла уверенность, что мои действия лишь усугубляют ситуацию, словно я попал в болото. Единственное, что я мог сделать – как казалось мне тогда – не утянуть вслед за собой остальных. Поэтому я оставил Джури и ее семью в покое.
У нее родилась дочь. Что бы ни предшествовало ее рождению, новая жизнь – это новый шанс. Быть может, если я перестану вмешиваться в ход истории, Джури удастся наладить свою жизнь, и хоть что-то выйдет правильно?
Примерно так я думал в те времена.
Стоит ли говорить, что моим надеждам не суждено было сбыться?
Будущее оказалось слишком тесно связано с прошлым, а я опрометчиво забыл об еще одном представителе семейства Куран. Верно, Ридо, старший брат Джури и Харуки. Я не буду углубляться в эту историю, ты и так достаточно хорошо ее знаешь. Безответно влюбленный в свою сестру и медленно сходящий с ума, осмелившийся даже на сделки с Древними, чистокровный перестал владеть собой и, в конце концов, напал на дом брата. Нельзя сказать, что это было вероломно – они враждовали довольно давно и открыто. Это было вполне ожидаемо со стороны Ридо – его падение в бездну было предсказано еще раньше. И нет ничего удивительного, что его никто не остановил. Дело в том, что, желая раз и навсегда порвать с интригами и опасными знаниями, а также защитить свою дочь от всего мира, чета Куранов решила спрятаться в самом отдаленном поместье, находящемся под землей. Глупо и наивно, особенно со стороны Джури – Харука –то так и остался вечным ребенком, в отличие от жены. Разумеется, ни леса, ни горы не могут остановить жаждущих мести вампиров – ведь помимо Ридо, у чет Куранов был и другой враг, куда более опасный – Совет Старейшин.
Чем это все кончилось – для тебя не секрет. Защищая своих детей, Харука и Джури погибли. Канаме Куран оказался вынужден играть роль перед Советом роль смирной овечки, чтобы защитить свою сестру, которую отдал на воспитание Каиену Кроссу, прекрасно понимая, что тот просто не сможет причинить ей вред. Следить за ними дальше не имело смысла, тем более, за несколько лет до этого нечто смогло вырвать меня из глубин отчаяния.
Рождение заколдованного дитя звезд.
В какой-то момент обрели прежнюю яркость и четкость мои старые видения и появились новые. В первую ноябрьскую ночь того кровавого года мне приснилась женщина небывалой красоты. Она обнимала меня и ласково гладила по волосам. От нее исходил мягкий, неземной свет. Свет, льющийся из ее сапфировых глаз. Свет, чистый и сияющий, который я не видел больше десятка тысячелетий. Словно с небес на землю спустилась дочь одной из звезд, которым в древности поклонялись охотники. Дитя звезд, которое протягивала мне руку и предлагала вернуться в свет.
У этой красавицы было имя.
Сара Сирабуки.
Я следил за тобой с самого рождения, вместе с тобой заново познавал мир и учился жить. Учился чувствовать. Ты росла, с каждым днем становясь все прекраснее, и я не переставал восхищаться тобой, напрочь забыв о том, какой путь избрал для себя.
В какой-то момент я все же понял, что позволил себе непозволительную роскошь – влюбиться. Но было уже слишком поздно. Для меня – потому что во мне уже бушевала жажда испить твоей крови. Для тебя – потому что ты уже была помолвлена с Канаме Кураном.
Часть меня понимала, что все правильно, что я не имею права вмешиваться в твою жизнь. Но сердце внезапно взбунтовалось. Оно яростно билось в груди и требовало заключить тебя в объятья – как возлюбленную, как невесту, как жену. Это желание буквально сводило меня с ума, и я… я пришел к Канаме Курану.
Я вижу по твоим глазам, что ты понимаешь, о чем я говорю. Верно, я попросил Курана расторгнуть вашу помолвку. Ради этого я готов был отдать все, что у меня есть, а было у меня не так уж много – лишь мои старые предсказания о Шахматах Чистокровных. Когда-то я считал, что не должен никому о них говорить, но тогда я рассказал их – все до единого.
До сих пор помню его взгляд. Едва ли ты поймешь, но он был полон понимания и сочувствия. Куран выполнил мою просьбу. Ты стала моей невестой.
Теперь мы сможем быть вместе… навсегда…»
* * *
Дернувшись, Сара отстранилась от Оури. Девушка тяжело дышала, ее грудь высоко вздымалась, а взгляд никак не мог сфокусироваться на одной точке. Дрожащей рукой она коснулась окровавленных губ, растерянно посмотрела на чистокровного и… пришла в себя. Сообразив, что она все еще сидит у него на коленях, а руки мужчины лежат у нее на талии, Сирабуки резко поднялась и отошла на несколько шагов назад.
Оури, словно не замечая смущенной девушки, задумчиво коснулся раны на своей шее, а потом, повторяя жест вампирши, поднес пальцы к губам. Он закрыл глаза, словно наслаждаясь чем-то мимолетным, пытаясь запомнить, сохранить что-то очень важное.
Это был отсроченный поцелуй.
Сара почувствовала, что по ее щекам текут слезы. После этой странной исповеди она не могла по-прежнему спокойно и отстраненно смотреть на этого мужчину. Сердце щемило, не от жалости, нет, скорее от какой-то необъяснимой нежности. Не до конца понимая, что она делает и зачем, девушка подошла к вампиру и осторожно коснулась кончиками пальцев его щеки. Оури замер и, кажется, даже затаил дыхания, боясь спугнуть ее. Шестым чувством понимая, что поступает правильно, Сирабуки притянула его голову к себе и запустила пальцы в густые русые волосы. Да, это было правильно. Что может быть правильнее, чем обнимать любимого?
Она наклонилась и поцеловала его в губы. Почти мимолетное прикосновение, после которого она снова отстранилась и протянула руку, предлагая жениху встать и подойти к ней. Он, словно зачарованный, послушался.
Минуту или две они неподвижно стояли в центре комнаты, смотря друг на друга, словно впервые увидели и хотели запомнить навсегда. Потом Оури подошел вплотную к невесте, обнял ее и спросил, глядя в глаза:
- Ты позволишь?..
Ответом ему был едва заметный кивок, но чистокровному этому было достаточно. Он поцеловал ее – сначала почти невесомо, потом – все с нарастающей страстью, прижимая девушку к себе. Это было вовсе не похоже на тот поцелуй, которым он наградил невесту, когда та только вошла в эту комнату. Если тот был насмешкой, то этот – неконтролируемым потоком чувств, на милость которого отдалась Сара. Ноги подкашивались, но она лишь крепче обнимала жениха, какой-то задней мыслью отмечая, что тот расстегнул воротник ее платья. Поцелуй стал спускаться все ниже и ниже.
Резкая боль пронзила шею.
Сара замерла, широко распахнув глаза, на которые навернулись слезы. Ее словно окатило ледяной волной, смывшей томную негу, охватившую тело. Сердце пропустило удар.
Оури не отпускал ее, продолжая прижиматься к шее, по которой потекло что-то горячее…
- Нет… - испуганно выдохнула Сара, сделав слабую попытку вырваться, хотя прекрасно понимала, что уже поздно.
Оури укусил ее. Он пил ее кровь. Кровь «грязнокровки», «мертвую» кровь. То, что Сирабуки должна была сделать и о чем позабыла, Оури сделал сам. Он сам подписал свой смертный приговор.
Дороги назад больше не было.
Вампир отстранился и ласково коснулся лица девушки. Он с грустью и щемящей нежностью смотрел на плачущую невесту и шептал:
- Сара… Моя прекрасная Сара… Ты даруешь мне драгоценнейший из даров… О, моя Сара!.. Не плачь, моя возлюбленная жена, теперь мы будем вместе навеки…
Сдерживать слезы было больше невозможно, они соленым потоком брызнули из глаз.
«Мы обменялись кровью…»
- Да, мой возлюбленный муж, - едва слышно сквозь сдавившие горло рыдания выдавила девушка, без сил опускаясь на пол. Небо, когда же, когда же он стал возлюбленным?! Когда, когда он успел покорить ее сердце, почему она оплакивает его, хотя совсем недавно готова была хладнокровно убить его?..
Оури опустился рядом с ней на колени, и Сирабуки подняла на него глаза. На тонких бледных губах чистокровного уже не было крови, но она знала, что внутри его тела уже началось разрушение. Не пройдет и пяти минут, и этот мужчина обратится в прах. Быть может, времени еще меньше…
«Как?! Как ты заставил меня полюбить тебя?..»
- Иди ко мне, - прошептала Сара, откидываясь на ковер. – Поцелуй меня.
Его не пришлось просить дважды. Губы Оури становились все холоднее, и вампирша целовала их все горячее в напрасной попытке вернуть его телу живительное тепло. «Бесполезно,» - тупо пульсировала в голове одна-единственная мысль.
- Не могу… двигаться… - почти удивленно выдохнул вампир, без сил падая на Сару. Его кожа приобрела пепельный оттенок, и девушка с ужасом увидела, что она трескается на глазах.
Выпустив когти, вампирша полоснула себя по шее. Из разорванной артерии хлынула ярко-красная кровь, заливая все на своем пути.
- Пей, Оури… Пей! Ты будешь жить, ты должен жить… Пей, пока не поздно!.. – с трудом выталкивая слова и заливаясь слезами, проговорила девушка. Но Оури лишь покачал головой, все с той же щемящей нежностью смотря на нее.
- Не плачь, Сара… - прошептал он, наклоняясь к ее уху. – Я…
Не успев договорить, чистокровный рассыпался в прах.
Ночь 68. Пробуждение самых страшных кошмаров
Ночь 68. Пробуждение самых страшных кошмаров
В мраморном холле было холодно и пусто. Единственным, за что мог зацепиться взгляд, была парадная лестница, ведущая к массивным двустворчатым дверям. При взгляде на них у Канаме не возникало сомнений в том, что более надежной защиты для того, что находится там, не найти – они не откроются без желания хозяина. Подойдя ближе, но не рискнув подняться по ступеням, Куран стал разглядывать створки из светлого дерева. Как и следовало ожидать, на них были изображены восьмиконечные звезды.
- Любопытно? – флегматично осведомился Шики. Он остановился рядом с лестницей и, засунув руки в карманы брюк, равнодушно смотрел на кузена. Рима, не говоря ни слова, поднялась на несколько ступеней и села прямо на мраморные плиты, совершенно не заботясь о своем платье.
- Не особо, - покачал головой Куран, поворачиваясь к Сенри. – Это было бы глупо - соваться раньше времени в святую святых «Северной Звезды». А без приглашения - и вовсе опасно для жизни.
-А ты пока не спешишь с ней прощаться?
Ни в голосе, ни в выражении лица аристократа не отразилось ни единой эмоции, но сам по себе этот вопрос в его устах уже был небывалым проявлением участия, особенно по отношению к чистокровному кузену.
- Кто же не боится смерти? – с грустным смешком вопросом на вопрос ответил Канаме.
- Нежелание и страх умереть – разные вещи, - покачал головой Шики. За него продолжила Рима, пристально глядя на Курана бездонными синим глазами:
- Сегодня «Северная Звезда» стала последним пристанищем самоубийц. Здесь собрались самые отчаянные камикадзе и самые опасные шахматные фигуры.
- О нет, если вы об этом, то я не собираюсь сегодня умирать. Я придумал кое-что получше.
Слова чистокровного принца даже при всем его желании не смогли бы успокоить присутствующих, лишь еще больше их растревожить, хотя по невозмутимым лицам моделей было невозможно понять их чувства.
- А не боишься Безликую встретить среди гостей? - безразлично, как будто к слову, бросил Сенри.
Услышав кузена, Канаме заметно напрягся. Но аристократ продолжил, словно ничего не понял:
- Ты чувствуешь это? Надвигается небывалая буря. Кто-то уже нажал на спусковой крючок, быть может, сама безумная Шаори. Скоро он будет здесь.
В холле повисла звенящая тишина. Впервые за этот вечер Шики и Куран посмотрели друг другу в глаза, и ни один из них не пытался отвести взгляд. Это продолжалось не больше минуты, но казалось, что время замедлило свой бесконечный бег, когда встретились взгляды серых и карих глаз.
Шики вздохнул и закрыл глаза. Тойя тут же поднялась на ноги и, подойдя к напарнику, ободряюще положила руку ему на плечо. Благодарно накрыв ее тонкие пальцы своей ладонью, вампир сказал, обращаясь к Канаме:
- Я попытаюсь смягчить удар, который обрушится на наше общество, - голос аристократа звучал без привычной ленцы. – Но помочь вам, Куранам, я могу оказаться не в силах.
Чистокровный кивнул:
- Я знаю и даже не прошу тебя об этом. Рядом с нами теперь слишком опасно. Мы с Юуки – последние, кого еще не вывели из игры. Поэтому мы больше не можем отсиживаться в тени и бездействовать.
- А до этого Кураны разве бездействовали? – вскинув тонкую бровь, спросила Рима. Она с вызовом смотрела на чистокровного. Кажется, ее поведение развеселило Канаме, потому что он с кривой усмешкой на губах ответил:
- В шахматах, - вкрадчиво начал Куран, - противники делают ходы по очереди. Разумеется, мы не бездействовали. Вы хотите знать подробности? Что ж, я вам отвечу, - он ненадолго замолчал, выдерживая паузу. – Мы были заняты пробуждением самых страшных кошмаров.
Ненадолго в холле воцарилась тишина. Сенри и Рима переглянулись, и аристократ спросил:
- А если нормальным языком?
- Мы вновь собрали армию Теней, - спокойно, словно ожидая этого вопроса, пояснил Канаме. - Теперь она еще больше, чем во времена самых первых Произволов. Они уже идут сюда, идут под знаменами клана Ханадаги, действуя по приказам Курана-сама и царицы Балкис.
Вопреки ожиданию Канаме, в глазах аристократов вовсе не было ужаса, скорее даже… облегчение? Может ли такое быть?
Рима внимательно рассматривала чистокровного, словно впервые его увидела, а Шики, усмехнувшись, сказал:
- Значит, вы тоже сделали все, чтобы сегодня пала великая Шахматная доска.
Канаме сдержанно кивнул и, не говоря больше ни слова, направился к дверям, в которые они недавно вошли. Однако его остановила следующая реплика кузена:
- За информацию спасибо. Но, надеюсь, ты понимаешь, что я могу использовать ее по своему усмотрению?
Не оборачиваясь и уже положив руку на дверную ручку, Куран сказал:
- Разумеется, для этого я все и рассказал. Я надеюсь, что однажды… однажды о нас не будут думать как о чудовищах.
* * *
Многочисленная толпа, блеск разнообразных украшений – что в убранстве поместья, что на шеях и руках разряженных дам – все это сбивало с толку. Да и постоянный монотонный гул сотен голосов действовал усыпляюще: Ханабуса за последние минут десять уже несколько раз пропустил реплики сестры мимо ушей, и теперь она, обидевшись, демонстративно разговорила только с Каином. Если бы ко всему этому присоединилась еще парочка бокалов шампанского, аристократ не сомневался бы, что ему это привиделось… Но сегодня он даже не смотрел в сторону угощений, помня, куда именно они пришли. Поэтому отмахнуться от видения погибшей Руки Соуэн на одной из галерей было очень сложно. Логика твердила про обман зрения, но Ханабусу не покидало некое тревожное ощущение, заставлявшее вампира ежеминутно оглядываться.
В какой-то момент, чтобы избавиться от набирающей обороты мании преследования, Аидоу решил шутливо рассказать об этом казусе спутникам, но вовремя спохватился. Руки больше нет, она погибла более года назад, ее не вернуть, и не стоит бередить Каину старые ран. Конечно, он всегда старался не подавать виду о своих чувствах, но кому как не кузену знать о том, что на самом деле творится в его душе?
Словно специально отвлекая брата от невеселых мыслей, Цукико заговорила еще громче, и не слышать ее стало уже совсем нереально.
- … и я видела Камура Маку, - девушка нахмурилась и надула губки. – Она одета во что-то совершенно недопустимое! Она выглядит глупо в своем маскарадном костюме, но ведет себя, словно королевна. Никогда еще не встречала никого столь невозможного в общении!..
Цукико продолжала жаловаться, а кузены устало переглянулись. Сестра Аидоу видела Маку лишь пару раз и почему-то сразу ее невзлюбила, в то время как Ханабуса и Каин учились с Камурой в Академии несколько лет и знали ее несравненно лучше. Камура, конечно, по-своему странная и не особо разговорчивая, но вовсе не такая плохая и вредная, как ее описывала юная вампирша. Просто Мака, как бы это сказать, была намного старше Цукико если и не физически, то психологически, и поэтому жалобы юной Аидоу казались чем-то вроде лая моськи на слона. Думая об этом, Ханабуса с удивлением для самого себя обнаружил, что, похоже, стал лучше понимать отстраненную Камуру.
Но спорить с сестрой по такому глупому поводу совершенно не хотелось. Видя метания кузена, Акатсуки, сверившись с наручными часами, предложил:
- Скоро начнется концерт, может, пойдем занимать места?
Цукико покосилась на брата, но тот благоразумно промолчал и даже на всякий случай отвернулся, чтобы кто-нибудь, не дай бог, не подумал, что ему нравится эта идея. Маневр сработал: удовлетворенно кивнув, девушка приняла предложение без лишних возражений.
Под проведение рок-концертов старинное поместье приспособлено не было, и Аидоу даже было в какой-то степени интересно, как выкрутятся организаторы вечера. Однако все оказалось намного проще и тривиальней, чем молодой аристократ успел себе вообразить.
Молчаливые, но расторопные слуги проводили гостей в один из просторных залов, занимавших сразу два этажа. Каина, Ханабусу и Цукико, с удивлением узнавших о своем причислении к «особым гостям», ждали места на полутемной галерее, чем-то напоминающей ложи в оперном театре, с той только разницей, что здесь не было сидений. Юная вампирша тут же стала этим возмущаться, однако слуга успел ретироваться, словно предчувствовал шквал негодования со стороны избалованной юной леди, а ее спутники привычно остались глухи к ее жалобам.
Но на затемненной галерее они оказались не одни.
- Когда начнется концерт, свет вообще включат, - произнес женский голос за их спинами. – Не думала, что вампиры боятся темноты.
-Попридержите-ка язык, дамочка!- сразу вступившись за сестру, резко ответил Ханабуса и обернулся. Но, увидев говорившую, растерянно замер.
Темноволосая женщина в черно-золотом платье усмехнулась. Даже если бы аристократ не узнал это лицо, то усмешка выдала бы ее с потрохами. Так усмехаются только охотники, чистокровные лорды. Но если бы это была просто чистокровная охотница!.. Но нет, Аидоу снова везло как утопленнику.
Перед ними стояла Йоши Даеми, «Золотая оса». Одна из самых опасных охотников современности, эта женщина внушала ужас ныне несуществующему Совету Старейшин и была объявлена Гильдией охотников вне закона. Но ее жертв это не спасало. «Золотая оса» жалила снова и снова, сама оставаясь неуловимой. И Ханабуса невольно похолодел, увидев, что рука охотницы уже лежит на дыхательной трубке из металла, похожего на золото. Что ж, это и было золото. «Золото охотников», легендарный сплав, из которого наверняка отлиты и отравленные иглы.
Аристократ искоса посмотрел на кузена, во взгляде которого читалась сосредоточенная напряженность. Акатсуки не хуже Ханабусы понимал, кто стоит перед ними и почему эту женщину лучше не злить.
Хотя с такими никогда не знаешь, что ее развеселит, а что приведет в бешенство…
- Прошу прощения за несдержанность моего кузена, леди, но и вы были не очень вежливы, - тихо и обманчиво спокойно обратился к ней Каин. – Я думал, это вечер дружбы, а вы так недвусмысленно хватаетесь за оружие…
Сверкнув глазами, женщина расхохоталась и подняла руки вверх, словно в знак своей капитуляции, но сказать ничего не успела.
- Это не вечер дружбы, а поле последней битвы, - произнес среброволосый охотник, выйдя откуда-то из теней. Зеро Кирию выглядел очень серьезным, и в его глазах читалась некая настороженность – ожидание не сиюминутного нападения, но чего-то более отдаленного… и опасного. Но за пистолет он не хватался, и Ханабусу это радовало. Два вооруженных психованных охотника на жалкие два квадратных метра – это уже перебор. Уж пусть лучше один из них будет отмороженным, но все-таки вменяемым экс-стражем Академии Кросс. Но следующая фраза Зеро заставила аристократа усомниться в последнем утверждении: - Кстати, Акатсуки, я слышал, что ты погиб год назад.
Йоши с интересом посмотрела на рыжеволосого аристократа, а вампиры ошарашено уставились на охотника, напрочь забыв о первых его словах, не зная, что ответить на подобное заявление. Неизвестно, сколько бы они так простояли, если бы на сцене не появились новые действующие лица.
- Не знаю, кто и что наплел тебе про Каина, но вот его труп я видел собственными глазами! – не совладав с эмоциями, закричал Ханабуса и совсем уж невежливо ткнул пальцем в Ичиру. Младший Кирию, только что подошедший к этому сборищу вместе с Марией Куренаи, лишь хмыкнул и встал за спиной брата, присоединившись к Даеми в интереснейшем созерцании Акатсуки, словно никогда того не видел. Точно также, но уже на самого Ханабусу, смотрела юная аристократка, неожиданно оказавшаяся в обществе чистокровных охотников. Все это… как минимум настораживало.
- Не в обиду тебе будет сказано, Идол-кун, но ты много видишь и мало понимаешь, - как-то непривычно устало произнес Зеро.
Прежде чем кто-либо успел сообразить, к чему это было сказано, подал голос Ичиру:
- Ну, раз все живы и даже здоровы, то мы с Марией, пожалуй, пойдем и кое-кого обрадуем этой новостью.
И, подмигнув брату, вместе со своей спутницей направился в сторону лестницы. Но вот старший Кирию и «Золотая оса» остались на месте. Не имея понятия, как можно повежливее избавиться от этих двоих, Ханабуса подошел к своей растерянной и немного напуганной сестре и приобнял ее за плечи.
Некоторое время они все молча стояли, старательно делая вид, что не замечают друг друга. Внизу, в «партере» перед сценой шумели многочисленные зрители, ожидая начало концерта. Позади, в тени галерее, тоже слышались голоса и шаги гостей. Какая-то дама жаловалось, что не взяла с собой театральный бинокль. Услышав это, Зеро усмехнулся, а его спутница наконец «вспомнила» о вампирах.
- Вы ведь наследники клана Аидоу? Мои соболезнования, - сказала она, не отрывая взгляда от пока еще пустой сцены. – Зря вы, конечно, пришли на этот вечер. Сегодня здесь собрались самые сливки ночного общества. Кого только не встретишь в этой разношерстной толпе. Немудрено наткнуться даже на белого демона.
Цукико вздрогнула, словно ее окатили ведром холодной воды, и испуганно вцепилась в руку брата. Пока Ханабуса пытался успокоить сестру и добиться от нее хоть одного слова, Каин спросил у охотников:
- Мы это уже слышали. Лучше скажите, почему вы сейчас с нами?
- Для вашей же безопасности, - туманно ответил Зеро, словно не его спутница недавно демонстративно держала руку на оружии.
- Мы вас охраняем, - пояснила Йоши, еще больше удивив аристократов. – Весело, правда? Однако перемирие все еще в силе, и Акане-сама будет очень недовольна, если из-за вас Акира его нарушит. Она и так уже наворотила дел с этой кровной местью, и не ей спускать оставшихся гончих ада…
- Акира?.. Подожди! – от волнения Акатсуки перешел на «ты». – Ты ведь говоришь не о гитаристе «Monochrome Kingdom»?!
Но его голос потонул в настоящем взрыве криков и аплодисментов: пока охотница говорила, в зале погас свет, и заиграло завораживающее интро. На какое-то мгновение весь зал погрузился во тьму, а через секунду под оглушающие восторженные, почти дикие крики толпы на сцене появились музыканты.
Цукико оглушительно завизжала.
«Белый демон…»
Кусочки паззла встали на свои места.
Ханабуса похолодел, поняв, о чем говорила охотница и почему закричала его сестра, и посмотрел на сцену.
И встретился взглядом с беловолосой гитаристкой, правую руку которой обвивала тонкая золотая цепь.
* * *
«Итак, Сара, теперь ты знаешь, что стало с моей последней фавориткой в Шахматах Чистокровных. Должен признаться, случившееся надолго выбило меня из колеи. Нас, вампиров, считают монстрами и очень часто – заслуженно, но я всегда слишком хорошо контролировал себя, чтобы иметь представление о последствиях освобождения внутреннего «зверя». К тому же, чего греха таить, я был очарован Софией Сато – как и многие ее современники. До конца осознать, что дивная Северная звезда действительно мертва, жестоко убита моей фавориткой, было очень сложно.
Впервые за многие тысячелетия я чувствовал себя потерянным и бессильным. Мне казалось, что все мои знания бесплодны, всего лишь пустоцветы, внушающие мне ложную надежду. Во мне росла уверенность, что мои действия лишь усугубляют ситуацию, словно я попал в болото. Единственное, что я мог сделать – как казалось мне тогда – не утянуть вслед за собой остальных. Поэтому я оставил Джури и ее семью в покое.
У нее родилась дочь. Что бы ни предшествовало ее рождению, новая жизнь – это новый шанс. Быть может, если я перестану вмешиваться в ход истории, Джури удастся наладить свою жизнь, и хоть что-то выйдет правильно?
Примерно так я думал в те времена.
Стоит ли говорить, что моим надеждам не суждено было сбыться?
Будущее оказалось слишком тесно связано с прошлым, а я опрометчиво забыл об еще одном представителе семейства Куран. Верно, Ридо, старший брат Джури и Харуки. Я не буду углубляться в эту историю, ты и так достаточно хорошо ее знаешь. Безответно влюбленный в свою сестру и медленно сходящий с ума, осмелившийся даже на сделки с Древними, чистокровный перестал владеть собой и, в конце концов, напал на дом брата. Нельзя сказать, что это было вероломно – они враждовали довольно давно и открыто. Это было вполне ожидаемо со стороны Ридо – его падение в бездну было предсказано еще раньше. И нет ничего удивительного, что его никто не остановил. Дело в том, что, желая раз и навсегда порвать с интригами и опасными знаниями, а также защитить свою дочь от всего мира, чета Куранов решила спрятаться в самом отдаленном поместье, находящемся под землей. Глупо и наивно, особенно со стороны Джури – Харука –то так и остался вечным ребенком, в отличие от жены. Разумеется, ни леса, ни горы не могут остановить жаждущих мести вампиров – ведь помимо Ридо, у чет Куранов был и другой враг, куда более опасный – Совет Старейшин.
Чем это все кончилось – для тебя не секрет. Защищая своих детей, Харука и Джури погибли. Канаме Куран оказался вынужден играть роль перед Советом роль смирной овечки, чтобы защитить свою сестру, которую отдал на воспитание Каиену Кроссу, прекрасно понимая, что тот просто не сможет причинить ей вред. Следить за ними дальше не имело смысла, тем более, за несколько лет до этого нечто смогло вырвать меня из глубин отчаяния.
Рождение заколдованного дитя звезд.
В какой-то момент обрели прежнюю яркость и четкость мои старые видения и появились новые. В первую ноябрьскую ночь того кровавого года мне приснилась женщина небывалой красоты. Она обнимала меня и ласково гладила по волосам. От нее исходил мягкий, неземной свет. Свет, льющийся из ее сапфировых глаз. Свет, чистый и сияющий, который я не видел больше десятка тысячелетий. Словно с небес на землю спустилась дочь одной из звезд, которым в древности поклонялись охотники. Дитя звезд, которое протягивала мне руку и предлагала вернуться в свет.
У этой красавицы было имя.
Сара Сирабуки.
Я следил за тобой с самого рождения, вместе с тобой заново познавал мир и учился жить. Учился чувствовать. Ты росла, с каждым днем становясь все прекраснее, и я не переставал восхищаться тобой, напрочь забыв о том, какой путь избрал для себя.
В какой-то момент я все же понял, что позволил себе непозволительную роскошь – влюбиться. Но было уже слишком поздно. Для меня – потому что во мне уже бушевала жажда испить твоей крови. Для тебя – потому что ты уже была помолвлена с Канаме Кураном.
Часть меня понимала, что все правильно, что я не имею права вмешиваться в твою жизнь. Но сердце внезапно взбунтовалось. Оно яростно билось в груди и требовало заключить тебя в объятья – как возлюбленную, как невесту, как жену. Это желание буквально сводило меня с ума, и я… я пришел к Канаме Курану.
Я вижу по твоим глазам, что ты понимаешь, о чем я говорю. Верно, я попросил Курана расторгнуть вашу помолвку. Ради этого я готов был отдать все, что у меня есть, а было у меня не так уж много – лишь мои старые предсказания о Шахматах Чистокровных. Когда-то я считал, что не должен никому о них говорить, но тогда я рассказал их – все до единого.
До сих пор помню его взгляд. Едва ли ты поймешь, но он был полон понимания и сочувствия. Куран выполнил мою просьбу. Ты стала моей невестой.
Теперь мы сможем быть вместе… навсегда…»
* * *
Дернувшись, Сара отстранилась от Оури. Девушка тяжело дышала, ее грудь высоко вздымалась, а взгляд никак не мог сфокусироваться на одной точке. Дрожащей рукой она коснулась окровавленных губ, растерянно посмотрела на чистокровного и… пришла в себя. Сообразив, что она все еще сидит у него на коленях, а руки мужчины лежат у нее на талии, Сирабуки резко поднялась и отошла на несколько шагов назад.
Оури, словно не замечая смущенной девушки, задумчиво коснулся раны на своей шее, а потом, повторяя жест вампирши, поднес пальцы к губам. Он закрыл глаза, словно наслаждаясь чем-то мимолетным, пытаясь запомнить, сохранить что-то очень важное.
Это был отсроченный поцелуй.
Сара почувствовала, что по ее щекам текут слезы. После этой странной исповеди она не могла по-прежнему спокойно и отстраненно смотреть на этого мужчину. Сердце щемило, не от жалости, нет, скорее от какой-то необъяснимой нежности. Не до конца понимая, что она делает и зачем, девушка подошла к вампиру и осторожно коснулась кончиками пальцев его щеки. Оури замер и, кажется, даже затаил дыхания, боясь спугнуть ее. Шестым чувством понимая, что поступает правильно, Сирабуки притянула его голову к себе и запустила пальцы в густые русые волосы. Да, это было правильно. Что может быть правильнее, чем обнимать любимого?
Она наклонилась и поцеловала его в губы. Почти мимолетное прикосновение, после которого она снова отстранилась и протянула руку, предлагая жениху встать и подойти к ней. Он, словно зачарованный, послушался.
Минуту или две они неподвижно стояли в центре комнаты, смотря друг на друга, словно впервые увидели и хотели запомнить навсегда. Потом Оури подошел вплотную к невесте, обнял ее и спросил, глядя в глаза:
- Ты позволишь?..
Ответом ему был едва заметный кивок, но чистокровному этому было достаточно. Он поцеловал ее – сначала почти невесомо, потом – все с нарастающей страстью, прижимая девушку к себе. Это было вовсе не похоже на тот поцелуй, которым он наградил невесту, когда та только вошла в эту комнату. Если тот был насмешкой, то этот – неконтролируемым потоком чувств, на милость которого отдалась Сара. Ноги подкашивались, но она лишь крепче обнимала жениха, какой-то задней мыслью отмечая, что тот расстегнул воротник ее платья. Поцелуй стал спускаться все ниже и ниже.
Резкая боль пронзила шею.
Сара замерла, широко распахнув глаза, на которые навернулись слезы. Ее словно окатило ледяной волной, смывшей томную негу, охватившую тело. Сердце пропустило удар.
Оури не отпускал ее, продолжая прижиматься к шее, по которой потекло что-то горячее…
- Нет… - испуганно выдохнула Сара, сделав слабую попытку вырваться, хотя прекрасно понимала, что уже поздно.
Оури укусил ее. Он пил ее кровь. Кровь «грязнокровки», «мертвую» кровь. То, что Сирабуки должна была сделать и о чем позабыла, Оури сделал сам. Он сам подписал свой смертный приговор.
Дороги назад больше не было.
Вампир отстранился и ласково коснулся лица девушки. Он с грустью и щемящей нежностью смотрел на плачущую невесту и шептал:
- Сара… Моя прекрасная Сара… Ты даруешь мне драгоценнейший из даров… О, моя Сара!.. Не плачь, моя возлюбленная жена, теперь мы будем вместе навеки…
Сдерживать слезы было больше невозможно, они соленым потоком брызнули из глаз.
«Мы обменялись кровью…»
- Да, мой возлюбленный муж, - едва слышно сквозь сдавившие горло рыдания выдавила девушка, без сил опускаясь на пол. Небо, когда же, когда же он стал возлюбленным?! Когда, когда он успел покорить ее сердце, почему она оплакивает его, хотя совсем недавно готова была хладнокровно убить его?..
Оури опустился рядом с ней на колени, и Сирабуки подняла на него глаза. На тонких бледных губах чистокровного уже не было крови, но она знала, что внутри его тела уже началось разрушение. Не пройдет и пяти минут, и этот мужчина обратится в прах. Быть может, времени еще меньше…
«Как?! Как ты заставил меня полюбить тебя?..»
- Иди ко мне, - прошептала Сара, откидываясь на ковер. – Поцелуй меня.
Его не пришлось просить дважды. Губы Оури становились все холоднее, и вампирша целовала их все горячее в напрасной попытке вернуть его телу живительное тепло. «Бесполезно,» - тупо пульсировала в голове одна-единственная мысль.
- Не могу… двигаться… - почти удивленно выдохнул вампир, без сил падая на Сару. Его кожа приобрела пепельный оттенок, и девушка с ужасом увидела, что она трескается на глазах.
Выпустив когти, вампирша полоснула себя по шее. Из разорванной артерии хлынула ярко-красная кровь, заливая все на своем пути.
- Пей, Оури… Пей! Ты будешь жить, ты должен жить… Пей, пока не поздно!.. – с трудом выталкивая слова и заливаясь слезами, проговорила девушка. Но Оури лишь покачал головой, все с той же щемящей нежностью смотря на нее.
- Не плачь, Сара… - прошептал он, наклоняясь к ее уху. – Я…
Не успев договорить, чистокровный рассыпался в прах.
@темы: Vampire Knight, Немного творчества, Шахматы Чистокровных, Фанфики
-
-
09.07.2011 в 16:18Да чего тут интриговать-то?) Шарыкина)
Желаю тебе хорошенько отдохнуть и набраться сил) А я буду ждать)
-
-
09.07.2011 в 16:22спасибо =) честно говоря, ехать не хочется. совсем. потому что столько приятных хлопот оставляю в родном городе