Последнее Испытание - Нижний Новгород

Гастрольную версию «Последнего Испытания» я ждала с того момента, как появилась первая информация о ее возможности. Ни для кого, в общем-то, не секрет, насколько я жадна до разных воплощений одного сюжета. Особенно в таких случаях: на мой взгляд, ПИ по образности, неоднозначности и многогранности почти не уступает таким «монстрам» как Elisabeth или Tanz der Vampire. К тому же, меня дико интересовало, как с т.зр. режиссера увидит эту историю Руслан Герасименко. В свое время он покорил меня не только прочтением образа Рейстлина (хотя я действительно считаю, для мюзикла лучшего исполнения этой роли желать сложно), но и воплощением Даламара (о, как чудесно его трактовка перекликается с режиссурой гастрольной постановки!) и даже Астинуса. Человек, который открыл столько новых граней во всех своих ролях, просто не мог не удивить серьезным и неоднозначным прочтением всего мюзикла.
Так что не было ничего удивительного в том, что мы с Леди Ви. рванули в Нижний Новгород на официальную премьеру гастрольной постановки =)

I. Изменение акцентовI. Изменение акцентов
В первую очередь, низкий поклон Руслану и всем, кто создавал этот спектакль. Несмотря на премьерные сложности, очевидно, что он очень перспективен. Не просто как наброски любопытного концепта, а именно как в постановка в целом. Она взрослая, жесткая и пронзительная. Гармоничная, выдержанная в едином стиле, несущая цельную идею. И в хорошем смысле современная – ровно в той степени, в которой это позволительно мюзиклу/рок-опере для сохранения смысла и для привлечения зрителя. На мой вкус, нам представили практически «золотую середину», когда додали всего, но не скатились в фансервис. Хорошая визуальная часть, но сугубо осмысленная, нет «красивостей» ради «красивостей». Чувствуется внимание режиссера к «общему и целому», благодаря которому развешанные по стенам ружья выстреливают точно в цель, а при наблюдении за взаимодействием персонажей перехватывает дыхание.
Как уже ясно из вышесказанного, гастрольное ПИ – это отнюдь не хорошая знакомая нам волшебная история Lege Artis. Прибавились и убавились сцены, появились иные связки и иначе были расставлены акценты, что дает совершенно иную картину. Многие сцены поставлены безжалостно по отношению к персонажам и чувства зрителя. Здесь не получится до последнего лелеять надежду на то, что герои опомнятся и буду жить «долго и счастливо». Очень вкусная в своей горькой обреченности и весьма четко прописанная линия, несмотря на не до конца отшлифованные связи между отдельными сценами. Герои стали человечнее в своей несовершенности и неоднозначности. Даже так. Все они – Рейстлин, Крисания, Карамон – однозначно антигерои. Обаятельные, интересные, страстные – и сами себя губящие. Человеческая трагедия как она есть, у нее не может не быть именно этого, очень правильного финала.
Более подробно. Минимум беззаботных шуточек – в гастрольной версии нет «Кабака» (и «Рощи мертвых», хотя сюжетно она обыграна) и комических вставок в Истаре. Юмор здесь все же присутствует, но весьма мрачный и горький, своеобразное продолжение напряжений определенных сцен. Интересный ход с неоднозначной трактовкой образа Даламара – мне нравится, как обыграли личность «Учителя» обоих черных магов. Даламар начинает зеркалить образ Рейстлина, и потому Бездна становится еще более эмоциоанльно насыщенной. Больше драмы и вопросов выбора – убрана в принципе проходная «Молитва», которая на сцене несколько выбивалась из общей сюжетной канвы. Этим удалось подчеркнуть накал «Игры с огнем». Появилось потрясающее, пробирающее до костей «Искушение состраданием», которое очень хорошо раскрывает образ Короля-Жреца и подчеркивает неоднозначность праведной дочери Паладайна. И, разумеется, маленькое, но такое существенное и совершенно бесценное дополнение в финале, ставящее точку в судьбе Рейстлина и Крисании.
Расстановка акцентов изменила динамику спектакля в целом. ПИ 2.0 мало похоже на калейдоскоп картинок-сцен, хотя в Истаре и начале 2 акта есть определенные проблемы со связками между сценами, где очень не хватало комментариев Астинуса (но об этом я скажу отдельно). Большое достижение, на мой взгляд – динамичное начало, которое (если бы не проблемы со звуком) смотрелось бы на одном дыхании до самого «Конклава». Дальше, правда, следуют уже упомянутые проблемы Истара и пропавший вникуда комментатор Астинус, но во втором акте для восприятия это уже некритично. История набирает обороты, и чем ближе Бездна – тем меньше отвлекаешься от происходящего на сцене. Не сразу находишь в себя силы очнуться даже после оглушающей тишины и тьмы в конце «Властелина Ничего» - по-моему, это о многом говорит.

II. Режиссерские находкиII. Режиссерские находки
Как известно, гастрольная постанова должна быть мобильной и минимально затратной при сохранении должного уровня качества. С помощью интересных режиссерских находок создателям удалось выполнить эти условия, но при этом избежать откровенной бутафории и бюджетности. Уверена, после обкатки спектакля у зрителей, впервые пришедших на него, и мысли не возникнет, что создавалось это как бюджетная гастрольная версия. Я не люблю, когда при определении жанра «мюзикл» наседают на термин «шоу», но здесь нельзя не признать, что визуализация получилась отличная и по-хорошему театрально-условной – достаточно близко по духу к моим идеалам музыкального театра – венской Elisabeth и «Юнона и Авось».
Итак, по пунктам. Безумно радует, что используется все сценическое пространство – и в глубину, и – скажем так – на разных уровнях. Первое обеспечивают многослойные полупрозрачные занавесы для проекций и воздушная (впрочем, не только) акробатика. Занавес создает очень правильный эффект смутного, наколдованного образа-миража, благодаря чему проекции (в принципе, распространенный ход в современном театре) не выглядят плоским якобы реалистичным фоном.
Более того, они заслуживают отдельного упоминания и восхищения. Если над «обычными» клипами еще можно поработать (есть некоторые вопросы на продолжительных и динамичных сценах, когда идет повтор или падает эмоциональная напряженность), хотя в целом они гармонируют друг с другом, выполняют обе функции (смысловую и декоративную), а в некоторых моментах подобраны просто до малейших деталей, то рисунки из песка – это просто одно большое «АХ!». Божественно. Завораживает, насколько детальной и при этом динамичной может быть подобная анимация. Я просто жажду получше рассмотреть песочные картины: особенно проекции на «Арии Чародея» и «Сне Чародея». Собственно, это чудесным образом преобразило пролог, который у Lege Artis (признаюсь честно) кажется мне очень топорным. Не знаю, насколько это реально, но, может, вместе с дополнительными комментариями Астинуса в середине мюзикла можно было бы дополнить новыми песочными иллюстрациями?
Второе – многоуровневость постановки – заслуга в первую очередь воздушной акробатики, и это тоже чистый восторг. Акробаты – молодчины, но еще больше поразили артисты – поющие, когда их поднимают и крутят то на полотнах, то на висящей в небе «Черной Луне». Смело и красиво. Кое-где чувствовалось, что нужно больше репетиций, но большинство сцен уже сейчас дивно хороши. Мои однозначные фавориты – «Соблазнение», «Изида под покрывалом» и «Властелин Ничего» - никогда не видела настолько концентрированно концептуальной красоты. Я могу только надеяться, что создатели снимают спектакль для себя и однажды порадуют нас фрагментами видеозаписи, хотя бы фрагментами для трейлера постановки (думаю, он мюзиклу не повредит).
Наконец, еще один аспект – это хореография и ансамбль. В некоторых моментах не хватало массовки – не было нужной заполненности сцены, но этот непростой вопрос необходимой численности ансамбля явно зависит от характеристик конкретной сцены и возможностью гастролирующей труппы. О хореографии и сценографии же можно говорить с большей уверенностью. Движения здесь в целом весьма современные и неклассически экспрессивные. В некоторых сценах (например, «Детство Чародея») общий рисунок сценографии смазывался, но, я думаю, это дело репетиций. Больше внимания же хотелось бы уделить наиболее удавшимся на мой взгляд сценами: «Ария Чародея», «Армия Чародея», «Соблазнение» и вся Бездна скопом.
По-хорошему, отдельно стоило бы рассказать и о костюмах-гриме, однако я ограничусь искренней признательностью тем, кто создавал образы героев. За исключением грима Короля-Жреца, над которым еще продолжают работать, могу сказать, что мне редко доводится видеть, чтобы актеры и образы были настолько гармоничны, до малейших деталей. Особое восхищение, конечно, вызывают костюмы Крисании и Такхизис – потрясающе, когда с их помощью не прячут, а подчеркивают красоту актрис.

III. Персоналии
Наконец, наиболее интересный пункт для большинства читателей мюзикловых отзывов =) Особенно он интересен в контексте изменений, постигших мюзикл при новой постановке. Кто-то, возможно, возразит - какая разница, та же музыка, те же арии, те же артисты! Разница есть и она очень существенна.

Рейстлин, черный маг - Руслан ГерасименкоРейстлин, черный маг – Руслан Герасименко
Из всех мюзикловых трактовок образа именно исполнение Руслана оказалось наиболее близким лично мне. Я уже писала о своем к нему отношении здесь, восхищалась тем, что Рейстлин-Герасименко – человек, балансирующий на грани Бездны, неоднозначный, терзаемый своим внутренним драконом. Черный маг, который сохранил в себе намного больше человечности и своеобразного благородство, чем он смеет признать. Потрясающе, насколько детально проработан этот образ – вплоть до пластики каждого движения, вплоть до интонации каждой строки. И еще более потрясающе, как этот образ развивается и изменяется в гастрольной постановке.
Новый Рейстлин-Герасименко – по-прежнему чародей, живущий магией и балансирующий на грани, но он стал однозначно взрослее, жестче, обреченнее. Усталость и изнеможенность не мешают завораживающей, в полной мере колдовской грации, однако чародей больше не играет - ставки стали слишком высоки. Он идет к Вратам, в полной мере осознавая свой путь и его разрушительность, в какой-то степени – даже предчувствуя свой финал. Это субъективно, но именно этот оттенок едва уловимого надрыва я услышала в «Отречении»: чародей отрекается от Крисании не оттого, что не любит ее – о нет, именно здесь я как раз верю в зародившееся в нем чувство, в чем-то даже более глубокое, чем любовь самой Крисании. Но Бездна что-то ломает в нем, заставляет смириться с наиболее очевидным путем. Если в «Дуэте о любви» Рейстлин, отрицая истинность своих чувств, в то же время очень красноречиво закрывает собой Крисанию от Такхизис, тая и мучаясь в объятиях околдованной жрицы, то в финале Рейстлин теряет силы на сопротивление, их высасывают кошмары и противоречие между разумом и чувствами. Он цепляется за последний живой образ – свою изначальную цель, ради которой и были все эти жертвы и испытания.
Однако я забегаю вперед. Этот новый, на людях сдерживающий свои порывы, чародей целеустремлен и лишен иллюзий. Он сначала пугает своей тьмой и лишь затем завораживает ее оттенками. Нюансы его отношения к окружающим – это невероятная палитра. Удивительно, что Рейстлин видит настоящую Крисанию, со всеми ее недостатками и зачастую слепой верой, но умудряется действительно полюбить ее именно такой. Это какая-то зрелая, пронзительно-последняя любовь, поверить в которую и довериться которой до конца чародей не решается. Какой силы это чувство – надо видеть. Но нет ничего странного, что именно оно в конце концов губит чародея – это действительно очень по-человечески.
В принципе, у Рейстлина не было шанса избежать ловушки-сетей Такхизис – не только потому, что эта Такхизис – в полной мере хтоничная богиня, сколько оттого, что богиня для чародея – навязчивая идея, его постоянный кошмар, ставший неотъемлемой частью реальности, смешавшейся со сном. В этой навязчивой идее – вся сила саморазрушения после достижения цели, практически вся гамма чувств, что можно испытывать к воплощенной Изиде – от невозможности не подчиниться ее красоте и чарам до желания свернуть шею тому, кто знает тебя лучше тебя самого и не стесняется бить в самое больное место.
Отношения братьев, пожалуй, в этой постановке претерпели наибольшие изменения. Усталый, ожесточенный Рейстлин по-настоящему злится на простовато-грубоватого брата и отнюдь не пытается смягчить свои нападки. Здесь истории еще более жизненно-печальная: роднит Рейстлина и Карамона только воспоминание о детстве, в то время как сейчас они используют друг друга. Магу нужен верный меч, а воину – прежнее чувство непобедимого дуэта, чувство нахождения на своем месте – в сердце битвы, чувство нужности. От этого «Колыбельная» звучит еще пронзительнее.

Крисания, светлая жрица - Елена ХанпираКрисания, светлая жрица – Елена Ханпира
За неоднозначностью и харизмой Рейстлина Крисания часто теряется и представляется зрителям фигурой более простой и понятной, что в корне неверно. Мне посчастливилось видеть всех трех Крисаний и заслуженно восхититься тем, как по-своему они раскрывают этот образ, но все же именно Елена Ханпира не просто проживает его, горит чувствами своей героини, но и показывает, что за белыми одеждами праведной жрицы скрывается человеческое сердце с человеческими слабостями.
В Нижнем Новгороде я увидела свой идеал прочтения этого образа – и вокально, и драматически. Преисполненная достоинства жрица искренне верит в свое предназначение и пренебрегает предрассудками, даже если в помощи нуждается не кто-нибудь, а опаснейший черный маг. Но в своей вере она по-человечески слепа и по-женски упрямо ищет себе идеал для поклонения, которым становится сначала Король-Жрец, а затем – Рейстлин. Крисания жаждет вступить в «Игру с огнем» во славу Палайдана, но даже не представляет, чем обернется для нее опрометчивое «Пускай опалит ладонь!». Опаляет не ладонь – душу жрицы, разрушая старый, привычный и понятный ей мир, бросая на пепелище. Но огонь Великого делания, переплавляющего душу для Последнего испытания, не сумел изничтожить ее гордыню, и она вновь ослепляет Крисанию.
Разочаровавшись в идеалах Короля-Жреца, она стремится найти новую опору в ставшем чуждом мире – и, не мудрствуя лукаво, возводит на пьедестал своего кумира теперь уже Рейстлина. И именно уязвленная гордыня жрицы заставляет принести ее «Присягу» и предопределяет гибель мира после того, как чародей и жрица оказались неспособным пройти Последнее Испытание. Обычно печальный итог ПИ можно объяснить фразой «Крисания искренне полюбила Рейстлина, а он, гад, не оценил!», однако здесь происходит наоборот. Любовь Крисании сложно назвать настоящей. Это искреннее восхищение, почти боготворение, очень женская готовность пожертвовать всем ради объекта страсти нежной, но за всем этим Крисания не видит самого Рейстлина, его терзания. Он стоит на краю, но она просто не видит этого и приходит на помощь слишком поздно, тогда, когда толку от этого – что принять красивую позу на могиле павшего героя.
Да, именно Крисания становится для Рейстлина воплощением светлого лика Изиды, невесомой, хрупкой надежды, но даже не осознает, в какой помощи на самом деле нуждается маг. И поэтому Такхизис права от и до, вынося свой вердикт жрице: надменная и беспомощная, наивная и слепая лишь потому, что в решающий момент _ее_ Последнего Испытания не захотела прозреть.
Еще одна истинно человеческая трагедия, к которой человек уверенно шел с самого начала.

Такхизис, богиня Тьмы - Дарья БурлюкалоТакхизис, богиня Тьмы – Дарья Бурлюкало
Дарья Бурлюкало – главное открытие гастрольной постановки. Удивительная актриса и потрясающий образ. Не думала, что в одном человек может соединиться все это – красота, грация, отточенная пластика каждого жеста, богатство мимики, глубокий голос и нюансы интонирования. Настолько прекрасной может быть только настоящая хтоническая богиня, и Дарье удалось создать этот сильный, многогранный, нечеловеческий образ.
На первый взгляд может показаться, что воплощение здесь обрела лишь Такхизис-Соблазнительница, но не ведитесь на по-змеиному чарующую красоту. Это настоящий дракон, это хтонь как она есть. Вне человеческого мира, вне его смешных ограничений. В ней есть и величественная отрешенность, и ядовитая насмешливость, и мудрость, и женская игривость, и столь же женская жестокость – воплощенная Изида. Нечто большее, чем просто полюс силы или неприкосновенный идол. Такхизис-Бурлюкало внушает страх не тем, что величественно восседает на троне где-то в жуткой Бездне по ту сторону Врат, о нет – как и всякая хтонь, она страшна тем, что всегда рядом – в Бездне, существующей в душе каждого человека. Она дурманит, сводит с ума и как-то незаметно ставит свою жертву в цугцванг, когда любой шаг – это шаг к краю Бездны.
Зачем ей это? Богиня, безусловно, хочет выйти из заточения, использует для этого пешек-магов (Рейстлина, Даламара и черт знает, кого еще…), которым не дает забыть их место. Но она не просто манипулирует людьми, она искренне наслаждается этим. Наслаждается смятением, которое сеет в их душах, душах, которые жаждет заполучить – и увлечь в Бездну. Это ее _суть_. И Рейстлин для Такхизис определенно является своеобразной «жемчужиной в коллекции», ее собственной маленькой слабостью, любимой игрушкой и строптивым учеником. Их взаимодействие – это что-то с чем-то, нечто настолько многогранное и вкусное, что просто ах. Всегда рассматривала их как противников с толикой учительско-материнского отношения со стороны Такхизис, но здесь так здорово раскрыт именно архетип прекрасной девы, соблазняющей мага при свете Черной луны, что ради этой Такхизис я даже готова пересмотреть свое мнение.

Карамон, брат Рейстлина - Евгений АксеновКарамон, брат Рейстлина – Евгений Аксенов
На нижегородском спектакле Карамон вызвал самые противоречивые эмоции. У него было больше всего проблем со звуком (я так понимаю, микрофон вообще не работал), и из-за этого Евгению Аксенову приходилось не петь, а как можно громче (при этом не срываясь на крик) произносить свои реплики, чтобы зрители в зале хоть что-то услышали и поняли. Ужасная ситуация. Низкий поклон Евгению за то, как достойно он выдержал это испытание. Т.к. мне доводилось видеть его в других спектаклях, я знаю, что вокально он способен на многое, просто нужно побольше репетиций и нормальная звуковая аппаратура (и звуковик соответственно).
Что касается самого образа, то мне увиденное скорее понравилось. Не надо цепляться за «визуальные» шаблоны, которые на самом деле имеют мало общего с ролью конкретного персонажа в сюжете и мешают смотреть вглубь. Этот Карамон отличается от своих предшественников, что совершенно логично в новой постановке. Я увидела отличную заявку на неоднозначного Карамона: не просто верного воина-добряка, над прегрешениями которого посмеиваешься, а за обиды хочется надавать тумаков, и не легендарного рыцаря-героя. Напротив, есть в этом Карамоне неоднозначность и внутренний надлом. Это человек, который уже сломался («Возвращенное письмо»), но пытается жить миражами прошлого, когда все было круто, и могучий воин на пару с братом-магом крушил монстров направо и налево. Это своеобразная идея-фикс Карамона: вернуться в прошлое, когда он был нужен, когда он был на своем месте. Его нынешняя потребность в брате почти зеркалит то, как в детстве Рейстлину нужна была защита от враждебного мира. Кто Карамон без брата? Спившийся вояка-наемник – без семьи, без дома, без смысла жизни. Разумеется, он пытается забыться – и потому готов закрыть глаза на то, как брат относится к нему на самом деле. Не из любви к нему – из любви к себе. И это принципиальный момент, потому в самый тяжелый момент – «Колыбельная» - Карамон реально отказывается от брата и всех тех светлых воспоминаний, что их связывали. Иногда мне даже кажется, что именно здесь кроется начало проваленного Последнего Испытания – на мой взгляд, в оригинале оно завязано на _триумвират_ героев (если рассматривать Альтернативный финал как прямое продолжение основного).

Даламар, ученик Рейстлина - Сергей СмолинДаламар, ученик Рейстлина – Сергей Смолин
Даламар – это, пожалуй, самое необычное решение образа в гастрольной постановке, и я честно не могу представить на месте Сергея Смолина кого-либо еще. ОЧЕНЬ своеобразно и неожиданно. И в то же время невероятно органично, правильно и логично. Двуличность Даламара заложена в каноне, но здесь решились вывести ее на новый уровень, на самом стыке кича и драмы. Вышло мощно – и по смыслу, и по энергетике. Даламар-трикстер может показаться вездесущим бесом-проводником, но за его половинчатым лицом скрывается намного больше. Во-первых, это скользкий тип и примерный «верный ученик» с подобострастной улыбкой, уважающий всех и вся, а главное – самого себя. Вкрадчивый интриган, лукавый и самодовольный – и не скажешь, что нет повода! Товарищ осуществил план, мало уступающий амбициям Рейстлина – в какой-то степени даже более эффективный, т.е. расчетливый и прагматичный (в чувстве самосохранения ему не откажешь, да), и при этом его никто (!) не заподозрил. А построено это буквально на одной фразе оригинального текста! Хитро, ничего не скажешь)) Во-вторых, это очень мрачный, озлобленный, обезумевший от ревности, зависти и собственных амбиций чародей. Можно ли его назвать предателем? Да как-то язык не поворачивается: видно, что он с самого начала был только на своей стороне. И здесь образ потрясающе параллелится с самим Рейстлином: вот что бывает, когда чародей поддается зову Бездны. Дорвавшись до возможности осуществить свою навязчивую идею, Даламар потрясающе вписывает в антураж Бездны и по-настоящему органично становится частью ее кошмаров, нападающих на Рейстлин. Сколько жестокости, сколько торжества – от ужаса и эмоционального накала пробирает до дрожи. И при всем при этом существует и третья сторона образа, запрятанная глубже всего. О ней надо задуматься самому: как человек (все же в мюзикле Даламар – человеческий маг, эльфов там нет в принципе) дойти до такого? Он не просто впускает в себя Бездну, он растворяется в ней. Из-за чего? Что за зависть, что за ненависть должна двигать им, раз он с едва ли не физическим наслаждением избивает своего бывшего наставника под восторженное улюлюканье демонов? Что именно привело его к Такхизис, к подножию ее трона, место у которого его в полной мере устраивает? Об этом _надо_ задумываться, потому что это тоже – пусть и самая темная – часть человеческого существа.

Король-Жрец - Алексей ТолстокоровКороль-Жрец – Алексей Толстокоров
«Последнему Испытанию» просто безумно повезло на актерский состав, но даже на фоне всех этих талантливейших людей Алексей Толстокоров – истинное украшение спектакля. Хрестоматийное «Во имя Веры, отключите ваши мобильные телефоны», произнесенное его звучным басом, стало отдельной фишкой «Последнего Испытания», которой аплодируют ничуть не тише, чем самым мощным сценам самого спектакля. Неизменно восхищаясь Алексеем и тем, как он воплощает своего персонажа, я каждый раз жалела, что, несмотря на всю эффектность образа, именно драматически играть здесь почти нечего.
Гастрольная версия сделала мне и другим поклонникам Алексея воистину царский подарок – «Искушение состраданием». Во-первых, новая ария – увещевание Королем-Жрецом Крисании – дивно хороша сама по себе. Уже одно ее звучание ясно дает понять: неоднозначные, принципиальные и очень упрямые товарищи, подобные Рейстлину, есть и на «светлой» стороне, только легче от этого никому не становится. Музыка, текст – нижайший поклон Антону Круглову и Елене Ханпире (и скромная надежда, что «Искушение…» однажды выпустят студийкой). Во-вторых, наконец-то Король-Жрец – это человек, а не образ-воплощение самого Паладайна (отвертеться от этой мысли я не могла на всех спектаклях Lege Artis).
Тот самый человек, которого так живописует Астинус – великого, несмотря на свои ошибки, и действительно наполнял своей силой весь Истар. Он величествен и могуществен в свете своей светской и мирской власти, он отец народу и даже босой проповедник. А еще – Великий Инквизитор Достоевского, о котором не раз говорила Елена Ханпира. Удивительно, как тонко в «Искушении состраданием» переплетены правильность и неправильность убеждений Короля-Жреца и Крисании. Но даже больше, чем мировоззрение самого короля, мне нравится рефрен «такие как я, такие как ты». Даже не «нравится». Пробирает до костей. Они ведь действительно очень похожи несмотря на то, что предстают здесь идеологическими противниками, они просто-напросто _стоят_друг_друга_ Изумительная песня, изумительная сценография и изумительный Алексей Толстокоров, который даже с таким крестом на плечах умудряется _так_ петь и играть. Здесь даже объяснять ничего не хочется – все настолько очевидно и правильно.

Резюме: очень перспективная, драматичная и просто визуально красивая постановка, чьего возвращения в Москву я с нетерпением жду.

P.S. Не могу удержаться от фотоспама напоследок. Колдовские фотографии из официальной группы "Последнего Испытания":
Осторожно, спойлеры!

Последнее Испытание - Нижний Новгород - 10.10.2015

Смотрите также