Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Takarazuka - Phantom (2004, Soragumi)

Фан-трейлер

@темы: Takarazuka, Призрак Оперы, Музыка, видео

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мысли о "Последнем танце".

”Последний танец” или снова немного об Элизабет
Мысли вслух по воспоминаниям по «Последних танцах» в Такарадзуке (бо не все у меня сейчас есть(((). Сумбурные, прыгающие и пока без иллюстраций...тьфу, без видео.

Харуно Сумире (2002, труппа Цветок) не входит в число актрис, которые мне нравятся. И ее Тод не самый любимый, но все же меня с него прет) В «Последнем танце» - чуть менее сильно, чем Мизу, а это для меня показатель.
Тод Осы «зубастый», улыбочка у него действительно жутковатая и едва-едва вяжется с образом романтического героя, который более подходит для Такарадзуки. И именно этим он мне нравится. Подумать немножко — и уже не кажется удивительным,что Элизабет от него всю жизнь удирала *смеется * Забыть о сентиментальном тексте — и лично я вижу существо, которое действительно со скуки могло привязаться (не в романтическом смысле, а в смысле пристать) к юной принцессе, сыграть «влюбленного Черного принца» и развлекаться так около сорока лет, да еще и сына «возлюбленной» угробив для коллекции. Хотя, конечно, для таких выводов надо посмотреть эту версию целиком.
К голосу Осы мне еще надо немного привыкнуть, чтобы оценит еще и музыкально, а не просто пялиться на ее оскал. Отори Рей, пожалуй, действительно лучшая Элизабет. В этой сцене она выглядит намного лучше,чем остальные Лизки.Во всяком случае, не так общипано хд А что касается общего впечатления... Что-то странное, честно говоря. Вот забыть о «частностях» - и чего-то «не то». Вот к примеру у Мизу Нацуки офигенные (да,не побоюсь этого слова х) движения при том, что голос «не блещет» - если могу судить, он у нее скорее глуховато-хрипловатый. У Шизуки Асато мощный голос, из-за которого я долгое время не могла воспринимать другие «Последние танцы». И у остальных есть что-то очень запоминающееся в этом номере. А у Осы... Даже не знаю. Разве что (встраивание запрещено, так что видео ссылкой - www.youtube.com/watch?v=vd8F8y8czHg ) моменты с 2:50 до 2:55 приблизительно - мол, во как Тод девочку перепугал. Да и то с натяжкой...

Аяки Нао (2005, труппа Луна) вызывает у меня самые двойственные чувства. С одной стороны — красива, интересный голос, хорошо играет, а с другой — в некоторых сценах я на нее просто смотреть не могу. Не могу — и все. Она напоминает мне приторные сладости — ох как хороши на вкус, но только в минимальных количествах. То же самое в «Последнем танце». В начале я с трудом на нее смотрю и периодически с ужасом ловлю себя на мысле, что она напоминает мне очень милую хрюшку оО Но ближе к припеву, особенно — второму припеву, понимаю, что она действительно дивно хороша.
Что же касается Элизабет... Я привыкла к Сэне Джун, и даже ее ушки меня не нервируют (дубль два — в начале меня почему-то здорово смущали ее открытые уши х)).
В целом мне нравится их «Последний танец» (особенно гитара (меня ведь не глючит?) на словах «Yami no naka kara mitsumete iru» х))

Мизу Нацуки (2007, труппа Снег) моя любимица, если я еще об этом не говорила. И здесь логика просто бессильна. Так что и вид утопленника, и упырские замашки только добавляют ее Тоду прелести в моих глазах х) У меня иногда складывается впечатление, что из всех Тодов она выглядит наиболее.. по-мертвяцки, что ли хд
Так или иначе, ее «Последний танец» у меня любимый. Как я уже говорила, голос у нее, может, не самый выигрышный, но то, как она играет и двигается... это ее не спасает, а возносит на другой уровень, на мой взгляд. Кроме утопленника и упыря ее Тод напоминает мне еще и змею (нет, не из-за зеленых волос, хотя и это тоже х)). Скорее дело в ее телосложении и движениях. Из всех Тод (как минимум — младших, как максимум — из всех вообще) она мне кажется самой легкой и грациозной. Особенно меня впечатлило то, как она жестом подзывала свою Лизку в конце первого припева. За то, как играет, двигается и поет (и голос ее у меня тоже стал одним из самых любимых х) Мизу, я «прощаю» даже уж больно перепуганную и встрепанную Лизку (хотя, заявись ко мне на свадьбу такая Смерть, я бы тоже как минимум нервно икала хд)
В целом, «Танец» в этой постановке мне кажется если не самым ярким, то одним из самых ярких в Такарадзуке.

Сена Джун (2009, труппа Луна) одно время мной не воспринималась, а потом я пнула себя и заставила посмотреть хотя бы основные сцены. И в целом понравилось. Наверное, из нее вышла бы замечательная Тода, если бы.. Не знаю, такое впечатление, что Сена как-то не успела (?) продумать свой образ, вжиться в роль, да и актрисы не сыгрались вместе, что ли... * вспомнила «Тени» и Рудольфа, передернулась * Аса то теряется на чьем-то фоне (непозволительно до Смерти), то разыгрывается ближе к концу сцены. Примерно такое же впечатление у меня осталось от ее «Последнего танца». Могла ведь здорово спеть, но «раскрепостилась» лишь к концу... Хотя в целом у Асы этот номер вышел все равно ярче, чем у Осы, на мой взгляд оО Может, дело в освещении? ОО

Шизуки Асато (1998, труппа Космос) со своим «Последним танцем» здорово вынесла мне мозг при знакомстве с Такарадзукой. Не знаю, кто сильнее — она с песней, или Асаджи с танцем. Так или иначе, как я уже говорила, из-за мощного, рычащего голоса Зунко я долгое время не могла воспринимать остальные «Танцы». Казалось: никто не сможет сыграть и спеть в этой сцене лучше нее. А потом подумала, что ее Тод вышел каким-то однобоким. Если в танце рычание, злость уместны — еще бы, возлюбленная замуж за другого выскочила! - то в других сценах — далеко не всегда. И в итоге ее «Последний танец» мне... не разонравился, но как-то приелся. Хотя я продолжаю придерживаться мнения, что первое знакомство с ТакаЛизкой лучше начинать с версии Космоса (можно и с Асаджи, но у нее уж больно голос специфический).

Асаджи Саки (1996-1997, труппа Звезда) хороша, ой как хороша... Но, имхо, не в «Последнем танце». Мало того, что голос специфический (хотя в некоторых сценах идет на ура), и гримм не самый удачный (такое впечатление, что ей лицо больше всех белили, и брови смотрятся на таком фоне.. странно, особенно если учесть, что волосы желтоватые, а не белые или стальные (хоть на седину можно было бы списать))... В общем, оставила она у меня впечатление в этой сцене страшного ночного глюка х) Вроде не больно-то страшный, но выглядит жутковато, да и еще ободранную птичку на плечом повесил. Это я,конечно, смеюсь, но все же Асаджи — это, имхо, не для любителей, а для тех, кто конкретно подсел — Такарадзуку и Лизку в целом, и саму Асаджи — в частном.

Маки Ичиро (1996, труппа Снег) больше всего похожа на европейских Тодов, хотя «Последний танец» у нее чисто такарадзучный, и последующие от него мало отличаются. Я недавно «распробовала» и оценила по-новому эту версию. Тод Ичиро стоит у меня, пожалуй, на втором месте (хотя топ-лист окончательно еще не сформировался). У Ичиро мне тоже очень нравятся движения, к голосу я постепенно привыкаю, и единственное, что мне здесь не нравится — это то, что она слишком быстро проет «Saigo no dansu wa ore no mono/Omae wa ore to odoru sadame». Как будто за Тодом кто-то мчится с шашкой наголо. А это неправильно — дер Тод он или?... Ну, вы поняли.

@темы: Takarazuka, Elisabeth, Мысли вслух

---

"Вампиромания"

У меня ностальгия по старым-добрым вампирским произведениям. И, как назло, на даче у меня ничего из этого нет. В общем, прочитала чудом сохравнишийся обрывок «Вампиров» Б.Олшеври, скачала «Вампиров замка Карди» Б.Олшеври-младшего и решила: «Была не была!».
Расшифровываю: я уже давно хотела посмотреть «Бал вампиров» (фильм),но решила, что здесь он едва ли найдется. Однако сегодня передумала и зашал в магазин. Спросила. Продавщица стала упоенно рыться среди дисков-вампирских_анталогий, уверяя, что где-то нужный фиьм видела. Нашли, купили. «Бал вампиров» в компании «Интервью с вампиром», «Вампиров» Дж.Карпентера, «Тени вампира», «Легенды о вампире» и «Вампира в Бруклине» перекочевали во мне.
Сейчас пришла домой и стала рассматривать коробочку. Тоненькая картоночка в упаковке, из тех «книжечек» даже без защелок. Понятно в общем. Диск носит гордое название «Вампиромания - №1», названиявыполнены красивым серебристым шрифтом. В общем, загляденье, если бы не фоновая картинка — зомбовидная тетка с акульими зубами. На мой придирчивый взгляд на вампира смахивает не сильно, скорее на упыря. Ну да ладно. Сзади у нас имеются мини-плакаты фильмов, так что я стала изучать внутреннюю отделку. На одной стороне было повторение плакатов, на второй, под двусторонним диском... Мне почудилось кое-что знакомое. Вытащив (выхватив) диск, я не удержаласьи рассмеялась.
На другой стороне был крест Абеля Найтроуда из «Тринити Блад».
В общем... без комментариев.

@темы: Проза и лирика жизни, Мысли вслух

---

Шахматы Чистокровных - 19 глава

Новая глава написана в рекордные сроки хддд Так или иначе, прошу любить и жаловать)))
И большая просьба! Кто уже видел сканы новой главы Vampire Knight - пожалуйста,опишите поподробнее,поподробнее. Я еще не скоро доберусь до нормального интернета,а скачивать главу через мобильный интернет...Сами понимаете,денег не напасаешься.

Ночь 66. Ангел, звонящий в колокола полночной мессы

Ночь 66. Ангел, звонящий в колокола полночной мессы

-О, черт!.. Куда запропастился этот несчастный клей для ресниц?! - простонала девушка, едва ли не в отчаянии роясь среди косметики, разложенной перед одним из зеркальных трюмо. Ее слова прозвучали забавно: первая, короткая часть фразы была озвучена явно женским голосом, хотя не самым высоким, вторая же часть — голосом, что мог бы принадлежать парню и, скорее всего, так бы посторонний человек, стоящий за дверью, и решил.
Но голос принадлежал все же девушке, которая, впрочем, была не только музыкантом одной из известнейших групп современности, но и долгое время играла в женском театре, специализируясь на мужских ролях. Отсюда взялись странные привычки и занижать голос, и утягивать грудь, впрочем, и так не очень большую, что ее обладательнциу ни капли не смущало. Более того, радовало: она выдавала себя за парня, у которого на сцене был образ девушки.
Многих это могло бы если не шокировать, то удивить точно, но все объяснялось очень просто: их группа - «Monochrome Kingdom» - принадлежала к популярному нынче «visual kei», и необычные, порой даже эпатажные образы были для них делом привычным.
-Кай, ты не...
-И думать забудь, Акира, - одернул девушку драммер, вставая с кресла и направляясь к дверям. - Не видел я твоего клея. Если ты забыла, я среди вас единственный, кто не балуется наклеиванием этих опахал.
Сидевшая в углу рыжая бассистка, настраивавшая свою гитару, фыркнула, впрочем, не забыв усиленно похлопать длинными накладными ресницами, белеющими на концах, словно на них застыл иней. Вокалист, стоявший у окна, укоризненно посмотрел на товарища:
-Опахалами, как ты их назвал, я тоже не балуюсь. Куда ты, кстати?
Акира, поняв, что помощи в поисках она не дождется, плюнула на все и, потянувшись за расческой, нашла-таки злосчастный клей и надежно прилипла к зеркалу, подклеивая длинные черные ресницы и не обращая больше ни на кого внимания.
-Проверить еще раз наше оборудование, - сказал Кай и вышел из их импровизированной гримерной, которая некогда была чьей-то роскошной спальней.
-Боится, что коварные вампиры совершат подлую диверсию и сорвут нам выступление, открутив у него с барабанной установки парочку тарелок, - хмыкнула из своего угла бассистка, даже не поднимая глаз от своей белой гитары.
-Да ну вас всех... - пробормотал вокалист и покосился на окно. - О, они приехали!
-Сакуйя! - воскликнула Акира, поворачиваясь к певцу, но тот уже успел выскочить за дверь. - Вот ненормальный... Сейчас набегается, а мне прическу ему заново сооружать... - вздохнула она и внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале, проверяя, везде ли белила легли ровным слоем и не требуется ли что-нибудь исправить. - Вот и остались мы, Эйша, одни...Нельзя на наших ребят положиться...
Тихо скрипнуло кресло, когда бассистка встала и положила на него свой инструмент. Рыжая подошла к Акире и, оттеснив ее от зеркала, несколько секунд изучала свое отражение. Стоит отметить, имиджу группы она вполне соответствовала: длинные огненно-красные волосы, белая кожа, иссиня-черные губы, тонкие, насмешливо изогнутые брови, длинные черные ресницы, жирно обведенные черным глаза — один красный, другой зеленый — и расползающиеся от век к вискам тени, меняющие свой цвет от черного к бледному серо-синему, как кожа покойника. Одета она была в черный костюм. Шелковая рубашка, широкий тканевой пояс. Узкие брюки заправлены в высокие сапоги, чьи голенища украшены «паутинкой» из не то страз, не то настоящих самоцветов, сверкающих стальным блеском. Такими же камушками был украшен и длинный распахнутый плащ: звезда на правом плече и такая же,как и на сапогах, тонкая «паутинка» по подолу, буквально подметающему пол.
Для завершения образа не хватало разве что перчаток, но сегодня они не нужны - нужно же показать иссиня-черные ногти и несколько серебряных колец, соединенных тонкими цепочками.
Впрочем, было еще кое-что: в руках рыжая бассистка держала белую маску с черным не то стеклами, не то камнями вместо глаз и черными губами, растянутыми в жуткой усмешке.
-Извини, Аки, я скоро тоже уйду, - наконец, вдоволь налюбовавшись собой, сказала она.
-Я помню, - хмыкнула гитаристка и, покосившись на висящий на дверце шкафа темно-красный костюм, нагнулась за футляром со своей гитарой. - Не волнуйся, мне будет, чем заняться.
-Договор в силе, верно? Вы ведь не переставите песни местами без моего ведома? - подозрительно уточнила Эйша.
-Да ну тебя! Как и договаривались, первой сыграем «Ангела», - расхохоталась девушка, плюхаясь на диван вместе с футляром.
Рыжая кивнула и... буквально растворилась в воздухе.
Акира покосилась за окно, где над уже спящим городом у подножия холма возвышалась колокольня древнего собора.
«Да, все правильно,» - подумала девушка, задумчиво перебирая струны верной гитары. - «Первой будет именно эта песня. Ведь ты тот самый ангел, звонящий в колокола и объявляющий начало полночной мессы. Последней мессы для многих, кто пришел сегодня в “Северную Звезду”.»
* * *
Большая часть гостей и прислуги в это время была уже на первом этаже, где вот-вот должен был начаться торжественный прием, так что натолкнуться на кого-то здесь, на третьем этаже, было очень сложно.Однако поверить в случайность такой встречи — еще сложнее.
Они стояли друг напротив друга, замерев ровно в десяти шагах, словно на дуэли. У обоих были одинаковые длинные огенно-красные волосы, скрепленные очень похожими серебряными заколками. У них были бы практически одинаковые лица, что было бы заметнее, если с женщины смыть дикий макияж. И если бы глаза были одного цвета: у мужчины они были серые, а у женщины — красный и зеленый.
Они были безумно похожи, но женщина в своем черном одеянии выглядела пугающим порождением ночных кошмаров, а мужчина, одетый в сиреневый сюртук с легким металлическим отливом, - казался самым прекрасным незменым видением.
-О... - наконец, после пары минут напряженного безмолвия, протянула женщина. - Давно не виделись.
-Верно, - кивнул мужчина. - Наверное, у тебя скопилось множество претензий...
-Да нет, все в абсолютнейшем порядке! - рассмеявшись, перебила его собеседница. - Я рада, что все вышло именно так.
С этими словами она прошла мимо мужчины, но дойти до дверей не успела.
-Эйшера...
Она резко обернулась и ослепительно улыбнулась:
-Не волнуйся, отец, органов в окрестностях усадьбы нет. Сегодня я буду звонить в колокола.
Дождавшись ответной усмешки, она надела маску, которую до сих пор держала в руке.
* * *
Она была безумно похожа на своего отца и развалилась на диване с такой же вальяжностью сытого хищника, как это делал Мэй. Оставь из всех доступных способов восприятия мира лишь картинку — и перед тобой твой старый друг. Все те же огненно-красные волосы, и золотые заколки в них такие же, какие любил (и любит, не стоит думать о нем, как о покойнике) Мэй. На тонких запястьях и щиколотках — многочисленные золотые браслеты, длинную и изящную фигурку (как ни крути, совершенно мальчишескую: груди — и той практически нет) обволакивают, словно туман, легкие шелка и прозрачные газовые ткани — сиреневого, с легким голубовато-стальным отливом цвета. Этот цвет был любим и отцом, и дочерью — цвет их клана.
И глаза у дражайшей Эйшеры сейчас серые: она, словно играючи, запрятала свою ужасающую силу, так и норовящую прорваться во внешний мир, поглубже. И сейчас, слегка усмехаясь, задумчиво смотрит на бокал золотистого вина в своей тонкой руке.
-У меня есть тост, - наконец сказала она. - Предлагаю выпить за нового главу клана Соуэн и его молодую жену! Да будут их годы долгими и счастливыми, а дела — честными и славными.
-Да будут они достойным примером для детей своих, - кивнул Камура.
Они чокнулись хрустальными бокалами и молча сделали по глотку — сразу осушить их было бы глупо. Ведь впереди их ожидает долгий, странный и серьезный разговор.
-Молю небеса, чтобы моя кровь в мальчишке спала как можно дольше, - сказала Эйша, косясь на открытое окно, за которым журчал фонтан, окруженный, как и весь дворец, садом дивной красоты. - Внешне же он мало похож на меня. Глаза еще серые, от нашей семьи, а волосы, хоть и с рыжиной, но ближе к русым. И жена у него, как назло, кареглазая и русоволосая, - женщина перевела взгляд на своего собеседника, облаченного в легкие одежды светло-фисташкового оттенка. - Как бы их однажды не заставили признать зеленый еще одним цветом дома.
Юки усмехнулся и, поставив свой бокал на низенький резной столик, откинулся на мягкие подушки, расшитые золотом.
-Пусть признают, - сказал он. - К тому времени едва ли многие будут помнить о том, что когда-то Соуэны славились своими красными, словно огонь, волосами и серыми, словно северная сталь, глазами. А обо мне не вспомнят и подавно. К тому же, едва ли ты собираешься кому-либо напоминать об этом своим появлением. Я правильно понял, что ты намереваешься приглядывать только за своими, хм, «человеческими» потомками? Думаешь, одной леди Аидоу в качестве ручного вампира им не хватит?
-А это уже не твое дело, к Шаори ты не имеешь никакого отношения, - улыбнулась Эйшера, но улыбка вышла злой. Словно почувствовав это, женщина вскочила со своего места и взлетела на широкий низкий подоконник, повернувшись к Камуре спиной. - Лучше скажи, почему по всему твоему царству такое оживление среди служителей храмов, а народ либо радуется и поет какие-то религиозные гимны, либо плачет, что намного чаще?
-Их «божественный правитель» «возвращается на небеса», - Юки мягко улыбнулся, но его собеседница не оценила всего очарования, вложенного в улыбку, ибо даже не удосужилась повернуться к нему лицом.
-Ты хоть понимаешь, что после твоего ухода это замечательное процветающее царство, - Эйшера кивнула в сторону сада и едва видневшегося за ним у подножия холма город, - буквально сгниет заживо, а я ничем не смогу помочь, ведь здесь люди тоже верят в то, что я Смерть. Скажи, оно того стоит — следовать за этой девчонкой? И вообще, какого черта ей понадобилось на севере, едва ли не в самом сердце гор?!
Рыжая наконец обернулась и едва не зарычала, увидев, какое мечтательное выражение появилось на лице Камуры.
-Стоит ли оно того? О да.. - закрывая глаза и блаженно улыбаясь, ответил тот. - Что касается причины... Она хочет совершить поломничество в знаменитый замок, последний осколок некогда могущественной империи.
-Поломничество... - прошипела Эйшера. - Она ведь охотница! - Женщина за считанные доли секунды оказалась рядом с ложем, на котором возлежал Камура, и с силой дернула вампира за руку, заставляя стать. Она сжала в кулак свою руку так, что впившиеся в кожу ногти поранили ее до крови. Маленькая красная капелька упала на руку Камуры, и на его кожи тут же вспыхнул замысловатый золотой узор, начавший молниеносно распространяться по всему телу, напоминая татуировки хной, которые делали в храмах этого царства. - Зачем ты пытаешься пудрить мне мозги?
-Мало ли, что придет тебе в голову, - пробормотал, отворачиваясь, вампир.
С минуту его собеседница ошарашенно изучала сзади его замысловатую прическу, а потом расхохоталась так, что бокалы, забытые на столике, треснули.
-У нас с тобой всегда были странные взаимоотношения, - сквозь смех выговорила она, - но уж ревновать и убивать твою возлюбленную я бы точно не стала! Другое дело, что однажды за ней придут порождения хаоса, и тогда... Тогда ей лучше добровольно уйти за мной туда, где я подарю ей спокойное Посмертие.
Камура странно дернулся, но не повернулся. Только в ушах обреченно звякнули массивные золотые серьги.
-Так или иначе, я последую за ней всюду и не буду подчинять себе ее волю, - тихо-тихо, едва слышно, сказал он. - Я последую за ней всюду и выполню все ее приказы.
-Влюбленный идиот, - пробормотала Эйшера, прекращая смеяться.
Все ее хорошее настроение мигом исчезло, а глаза стали приобретать разный цвет. Она несколько раз открыла и закрыла рот, не находя слов, чтобы высказать все своем мнение об одном «божественном правителе», после чего, низко зарычав, ураганом пронеслась по комнате, выпуская пар. Жалобно звякнули подвешенные у окна на тонких шнурах золотые и серебряные бубенчики, выполненные неизвестным, но явно очень талантливым мастером в виде птичек. Колыхнулись полупрозрачные занавеси, весьма условно заменяющие в этой комнате ширмы.
Когда женщина успокоилась и остановилась, в ней уже не было ни капли скуки или ленивой неги. Ее светлые одежды начали темнеть на глазах, словно на них вылили что-то черное.
Один глаз был изумрудно-зеленым, другой — рубиново-красным.
За окном ощутимо похолодало, с севера подул холодный ветер, а небо начали затягивать облака.
Красавица Эйшера вскочила на подоконник.
-Надеюсь, ты понимаешь, чем может закончиться ваше «поломничество», - процедила сквозь зубы женщина. - Твоя драгоценная охотница может запросто пробудить от многовековой спячек не только Теней, которых с таким трудом удалось усыпить, но и саму царицу Балкис со свитой, - последние слова она буквально прошипела. - А уж эта крас-с-с-сотка даже тебя может стереть с лица земли. Или... - в глазах у Соуэн мелькнуло что-то очень нехорошее. - Или может запереть тебя в своих любимых зеркалах и оставить беспомощно наблюдать, как ее свита будет развлекаться с твоей миленькой девочкой. А она девочка! - неожиданно рявкнула она. - Маленькая и очень симпатичная девчонка, которая в одиночку сможет дать отпор разве что парочке пьяных стражников, эта твоя С-с-с-сато!
В комнате повисла нехорошая тишина. Оба вампира неподвижно стояли на своих местах, пристально глядя друг на друга. Передернувшись, Эйшера уже спокойнее закончила:
-Не везет же этому месту. Бедный «Рай Иллюзий». Такое замечательное место, но никто не хочет заботиться о нем. Похоже, каждый вампир, попавший на его земли, рано или поздно предаст оказанное ему доверие... - пробормотала она. - Молись, чтобы Сато была разумна, а Балкис не вздумала исполнять ее пожеланий, - женщина повернулась и почти выпрыгнула из окна, но в последний момент обернулась: - А еще лучше — выдай малышку замуж за кого-нибудь из достойных людей своей окружения или пристрой ее еще куда-нибудь. Всяко лучше, чем та дурь, что лезет ей в голову, - презрительно закончила она и, превратившись в летучую мышь, вскоре исчезла в сгущающейся за окном тьме.
* * *
«...она уже давно не герцогиня, давно она и не причисляет себя к какому-либо клану. Просто Эйшера, или, если угодно смертным, Безликая Эйшера. Для каждого у нее припасена особенная маска, а ее истинного лица вы никогда не узнаете. У демонов его и нет, только клубящаяся тьма под фарфоровой кожей очередной маски.
А она демон. Ужасающее наследие крови, похоже, вывернуло болезненную наследницу клана Соуэн наизнанку и создало из нее подлинное воплощение языческого божества. Позвольте же рассказать вам историю моего знакомства с этой искусительницой, предлагающей Победу, за которую придется расплачиваться своей Смертью.
В те времена по нашим меркам я был еще очень молод. Наивен, романтичен, окрылен древними легендами. Я мечтал отыскать следы полумифического Анденкена, родины наших Прародителей, исследовать северные горы, о которых так много рассказывали мне в сказках мать и отец. Я был мечтателем, мог часами любоваться одним-единственным маленьким полевым цветком, не обращая внимание ни на палящее солнце, ни на что-либо еще. Порой меня посещали красивые и абсолютно безумные фантазии, а еще странные вопросы и сны.
Но моя настоящая история началась с того, что однажды весной я принес в свой дом ветвь цветущей сакуры, надеясь как можно дольше наслаждаться ее нежной, почти воздушной красотой.
Но цветки быстро увядали. В надежде сохранить их свежесть, я напоил их своей кровью и вскоре уснул.
Снилось мне безумно прекрасное существо. Я бы сказал, что это был женственно-красивый молодой мужчина, на голос у существа был все же женский. У нее были шелковистые, абсолютно прямые огненно-красные волосы, скрепленные на затылке массивной золотой заколкой и ниспадающие на спину, подобно водопаду. У нее были серые глаза, слегка загорелая кожа. Одета незнакомка была в длинное белое платье, расшитое серебром. У ее одеяния были очень широкие рукава и шлейф умопомрачительной длины. Она стояла рядом с моей кроватью, и ее взгляд был прикован к ветви сакуры в маленькой хрустальной вазе, наполненной моей кровью. Как я и надеялся, нежные цветки оживали буквально на глазах.
Заметив мою неподдельную радость, женщина повернулась ко мне и ободряюще улыбнулась.
-О чем ты мечтаешь? - спросила она.
Замявшись, я ответил, что мечтаю найти следы Древних и раскрыть их тайны. Продолжая улыбаться, она погладила меня по голове.
-Хочешь ли ты сохранить найденное или окончательно разрушить? - поинтересовалась она.
Я вспыхнул и ответил, что мечтаю сохранить это бесценное сокровище и готов посвятить этому всю свою жизнь.
-Сколько бы времени не прошло? - последовал новый вопрос. Я кивнул, и тогда она сказала: - Смотри.
Тонкие длинные пальцы указали на веточку сакуры, и... Словно само время ускорило свой бег. Кровь в вазе стала испаряться, цветки сакуры — краснеть, а из самой веточки появились, словно по волшебству, новые побеги. А дом вокруг приходил в запустенье и очень скоро просто рассыпался. Последней оставалась вазочка, оказавшаяся на земле, но и она разбилась на тысячи маленьких осколков. А веточка сакуры вошла в землю и стала превращаться в молодое цветущее дерево.
-Смотри! Каждый распускающий цветок — душа дивного наследия Древних. Смотри внимательно на каждый из них — и ты узнаешь все тайны нашего мира, только пожелай его понять, - шептала женщина, приобнимая меня за плечи. - Но для этого понадобится очень много времени...
В это время я увидел, что трава вокруг дерева начала желтеть, а на дереве перестали распускаться новые цветки. Женщина, поймав мой взволнованный взгляд, ногтями сделала порез на своей руки, из которого рекой хлынула в землю кровь, и все вокруг словно ожило. Я, завороженный, любовался этим волшебством. От цветущего дерева доносился едва уловимый прекрасный аромат, словно состоящий из сотни других запахов. Я не мог оторвать от этого чуда взгляда.
-Ты хочешь здесь остаться?-спросила меня женщина, и я, кивнув, сел на землю перед деревом. Незнакомка исчезла.

Не знаю, сколько времени прошло, но дерево снова начало засыхать. Я попытался повторить трюк незнакомки, но от моей крови увядание лишь усилилось. И тогда снова появилось мое рыжеволосое видение.
-Почему у меня не получается? - с детской обидой в голосе спросил я.
-У тебя не такая кровь, как у меня, - ответила женщина и повторила свой ритуал.
-Я хочу, чтобы она была такой же, как и у тебя, - сказал я, любуясь оживающими цветами.
-Тогда пей и ты мою кровь, - улыбнулась женщина, протягивая мне тонкую руку.
У ее крови был странный вкус, но меня это не волновало. На несколько мгновений мир вокруг меня стал похож на постоянную меняющийся калейдоскоп, но потом все снова вернулось на свои места.
И я с удивлением понял, что дивные аромты цветов складываются в слова, а те - в целые фразы и предложения. А, когда я стал вслушиваться в них, перед моими глазами стали оживать потрясающие картины — северные горы и их гордые дети с их таинственной магией, величественный юг с дивными садами и белоснежными дворцами, запад и его вечные скитальцы, восток с его незыблемыми традициями...

Время перестало существовать для меня.

Наверное, я успел напоить своей кровью дивную сакуру около шести раз, когда рыжеволосая красавица снова объявилась — и не одна. Она вела за собой девочку лет одиннадцати. Юная вампирша, она только-только начала питаться кровью.
-Как здесь красиво... - прошептала девочка. Взгляд ее огромных глаз был буквально прикован к сакуре.
-Примешь к себе в компанию? - спросило меня мое видение. Я кивнул, и дивная женщина снова растворилась, а я остался сидеть под кроной нашей сакуры с девочкой по имени Тоума...

Она многое знала о нашей «фее», но явно не все понимала и многие подробности успела забыть. Она говорила, что эта женщина была из некой благородной семьи и получила божественное благословление.

Я забыл, что сначала считал все это сном.
Но, как оказалось, все это было все же явью. На наших с Тоумой глазах незаметно прошло больше пяти тысячелетий — все и всё, что мы когда-то знали, давным-давно превратилось в прах. За это время холм, на котором выросла наша сакура, успел превратиться в гору. Мы жили практически в полной изоляции, питаясь кровью диких зверей.
Мы даже не могли далеко уйти от кровавой сакуры. Это... было похоже на зависимость. Мы годами могли изучать один и тот же цветок, хранящий в себе определенную тайну.
Именно так мы поняли, на что себя обрекли. Не скажу, что сейчас нас с Тоумой это трогает, но «богиня» могла бы предупредить, что практически даровала нам бессмертие, ведь убить нас теперь может лишь «мертвая кровь», а так же привязала к кровавой сакуре.

Все началось с того, что мы с Тоумой согласились выпить ее кровь. Мы погибли и были ею возрождены, как верные слуги. Ведь эта связь еще крепче, еще хуже «уз крови» между бывшим человеком и чистокровным вампиром, обратившим его. Более того, теперь мы стали более бессмертны, чем были до этого — как я уже и говорил.

Главным вопрос было то, зачем ей понадобилось делать такое с нами, сажать на цепь рядом с этим деревом, которое, похоже, до нас даже не существовало. Признаться честно, хотя мне это очень неприятно, именно из-за меня появилась эта сакура, питающаяся кровью. Хотя... был ли у меня выбор? По всему выходит, что нет.

Так или иначе, некоторое время мы с Тоумой надеялись, что появиться цветок, чей аромат сможет дать нам ответ на этот вопрос. Однако он никак не желал распускаться — и до сих пор не распустился, до сих пор это всего лишь маленький бутончик...
Поняв это, мы словно стали свободнее. Мы внимательнейшим образом изучили каждый цветок, постигли каждую тайну, что хранила в себе сакура, и нам больше не было нужды безотрывно смотреть на кроваво-красные лепестки.
Дурманящий запах цветок настолько приелся нам, что мы перестали его чувствовать, и словно свежий ветер пронессе здесь, в горах. Мы смогли покинуть это место и немного попутешествовать.
Немного...
То, что мы увидели за границами наших скромных владений нам, мягко говоря, нам не понравилось. Мы и не рассчитывали встретить хоть что-то знакомое, но... Потомки величайших семей прошлого настолько обмельчали, погрязли в мелких, но от этого не менее опасных дрязгах... У всего этого был запах еще хуже, чем калейдоскоп тысячи ароматов кровавых цветков.
Некоторое время мы действительно путешествовали, в глупой надежде найти хоть кого-то, в ком не только течет кровь Древних, но и живет их дух. Хотя, стоит отметить, мы и не особенно старались найти.
Так или иначе, однажды нас угораздило попасть в эпицентр крупной битвы между охотниками и вампирами. С каждой стороны было не меньше тысячи бойцов, и это скорее походило на бойню. Не было побеждающей стороны — они обе проигрывали, словно кто-то третий, невидимый, но едва ли не всесильный, избивал их обеих.
Мы были уже достаточно стары и сильны, но нашей силы хватило лишь на то, чтобы никто не смог нас заметить. Бойцы бились с безумной звериной яростью, глаза их застила кровавая пелена, и даже для нас, Древних, это означало бы верную смерть. Нам лишь чудом удалось выбраться из эпицентра этой кровавой бури.
Две стороны бились друг с другом в какой-то низине, но, видимо, все началось в лесу, стоящем неподалеку. Именно в ту сторону, прочь от сражения, направились мы, без тени сомнений ступая по песку, в который превратились погибшие вампиры. Что удивительно, крови — крови мертвых охотников, которая не должна была претерпеть никаких метаморфоз, как и их тел — не было. Среди песка валялись оружие, плащи, сапоги, даже попались несколько драгоценностей, которые явно должны были принадлежать главам клана потомственных охотников. Но больше — ничего.
Уже предчувствуя нечто нехорошее, мы, тем не менее, вошли под сень многовекового леса. Вся трава, вся земля была усыпана прахом. Морщась, мы все углублялись в тьму леса, полагая, что сейчас в нем никого нет. Но, как оказалось, мы ошибались.
Там царила практически полная тьма, что даже мы с Тоумой едва могли различить очертания деревьев и тускло сияющий прах. Думать о свете небесных светил было попросту глупо — деревья, между которыми мы шли, были такойужасающей высоты и обладали таким густыми кронами, что не было видно ни единого клочка неба.
Мы почти вышли на небольшую прогалину, где рос лишь невысокий кустарник, когда Тоума вскрикнула и, согнувшись пополам, бездумно заметалась среди деревьев, до смерти напугав меня. Она бежала, пытаясь стряхнуть с себя что-то темное, я пытался догнать ее. Мы выбежали на более-менее освещенную прогалину, и я, пораженный, застыл.
В волосы Тоумы вцепилось три существа, которым едва ли бы нашлось название — хотя, возможно, кто-то и успел дать им имя. Их кожа, влажная на вид, была цвета засыхающей крови. Они целиком были этого тошнотворного, темно-красного цвета — кожа, глаза, когти, зубы, хвосты как у ящериц... На каких-то диковиных ящериц они действительно походили: продлиненное туловище с гребнем на спине, четыре когтистые лабы, зубастая пасть, тот же хвост... Они были отвратительны и внушали ужас, несмотря на свой размер — их туловища в длину едва ли были больше локтя. Но было сложно заставить себя поверить, что это всего лишь какие-то мелкие твари, ибо у них были огромные,по сравнению с остальным телом, кожистые крылья, как у летучих мышей. Своим поведением, к слову, эти неизвестные... монстрики тоже напоминали упомянутых млекопитающих.
В какой-то момент нам с Тоумой удалось отодрать этих существ от ее волос, и они взлетели повыше, где мы не могли их достать. Вернее, могли, с применением особых сил, но причин для этого не видели — отвратительные «малыши», судя по всему, нападать снова не собирались, лишь порхали в воздухе и переглядывались, словно переговаривались. Впрочем, за все это время ни один из монстриков не издал ни единого звука, кроме хлопанья крыльев.
Но не успели мы вздохнуть с облегчением, как песок под нашими ногами зашевелился, напомнив мне о зыбучих песках юга. Но думать, что прах может выкинуть такую штуку, было странно, тем более, я успел опустить взгляд...
Из песка вылезали новые монстры, ни капли не похожие на своих предшественников. Впрочем,когда я пригляделся, я подумал, что примерно так могли бы выглядеть скелеты красных летунов.
Новая напасть действительно больше всего напоминала скелеты. Хуже того, это действительно были ожившие скелетики, сложившиеся из праха погибших вампиров.Они были таких же размеров и строения, что и «летучие ящерицы», только крыльев у них не было, хотя на спине выпирала пара костей, предполагающих,что кости крыльев были, но отломались. Они были бледно-бледно-желтого цвета, и их косточки едва ли не просвечивали насквозь. Скелетики казались безумно хрупкими, но сила, с которыми они вцепились в нас, была еще большей, чем у летунов. Но хуже всего было то, что отвязаться от них было не так просто.
Тоума, кривясь от отвращения, от всей души пнула приближающегося к ней скелетика. Его голова-черепушка со множеством острых зубов, громогласно хрустнув, отелетела в сторону. Но обезглавленное тело продолжило свой путь и вскоре вцепилось в ногу Тоумы. Вдохновленне примером, из песка вылез еще десяток таких тварей, быстро ринувшихся к нам.
Три летуна, о которых мы успели напрочь забыть, словно этого и дожидались: они ринулись в атаку на скелетов, накрепко сцепившись сразу с шестью. Впрочем, оставшихся нам вполне хватило для того, чтобы быстро вспомнить, что жизнь нам еще дорога: скелеты впивались в нас зубами и пытались пить кровь, словно были вампирами. Безуспешно — кровь стекала по их косточкам на землю, но все же...
Я с ужасом понял, что за создания перед нами.
Смертные испокон веков верили в оживающих по ночам мертвецов, но их мертвецы обычно не теряли более-менее человеческого вида, хоть и гнили, с позволения сказать, «заживо».
Трупы же вампиров и охотников, подтверждая теорию об их нечеловеческом происхождении, в себе ничего человеческого не сохранили. Первые, превратившиеся в прах, по определению лишенный крови и плоти, возрождались жаждущими испить крови скелетами. Вторые — честно говоря, не представляю, почему — превратились в нечто, как я теперь понял, состоящие практически только из крови, засохшей снаружи, что и позволяло им сохранять свою форму. Эти, нападая, наносили раны не хуже, чем их враги, но пить кровь даже не пытались. Им вполне хватало и своей.

Тоума, отбивающаяся от набросившихся на нас скелетов, в отчаянии захныкала, как маленькая девочка. Я сохранял, надеюсь, гордое молчание, занимаясь тем же делом, крайне полезным для сохранения наших жизней, но к горлу уже подступала тошнота.
А в следующий момент маленькие монстры замерли, кто как был: вцепившиеся в нас ли или друг в друга, и повернули уцелевшие головы в сторону, противоположную той, откуда мы пришли.
Из темноты выступила фигура, облаченная в длинное белоснежное платье, обнажающее руки, на которых пульсировал почти черный узор. Длинные огненно-красные волосы были собраны в высокий хвост и ниспадали на плечи, а лицо скрывала белоснежная маска с черными полными губами и черными же провалами вместо глаз. Приглядевшись, я с ужасом понял, что в волосах у женщины вовсе не украшения, а маленькие «летучие ящерицы», вцепившиеся в локоны коготками, а на длинном шлейфе, тянущемся за ней, сидят скелетики, большинство которых были «контужены» - кто без головы, кто без ног-рук, кто вообще без половины туловища.
Увы, женщина не была незнакомкой, и я узнал ее раньше, чем она сняла свою жутку маску. Даже то, что теперь глаза ее были красным и зеленым вместо привычных серых, не помешало нам узнать «богиню», которая привела нас к кровавой сакуре.
-Какая встреча, - растянула она свои бледные губы в улыбке, обнажая зубы. Вопреки ожиданиям, ее зубы, хоть и неестественно белые, были абсолютно ровными, совершенно человеческим, хотя я ожидал чего угодно — от вампирских клыков до акульего оскала. Она перевела взгляд на монстриков: - А ну, тихо! Идите сюда.
Они послушно бросились к ней, кто — к волосам, кто — к подолу, впервые издав какие-о звуки — нечто вроде восторженного пищанья, хотя как его издавали скелеты — ума не приложу.
Я молчал, а Тоума в испуге отступила за мою спину. Сейчас наша знакомая меньше всего походила на «фею» или «богиню». Разве что богиню Смерти...
Она чуть наклонила голову и улыбнулась еще шире, словно прочла мои мысли:
-Угадал, - сказала она. - Я Смерть, хотя Древние предпочитали называть меня Безликой Эйшерой.
Я вздрогнул, сразу поняв, кто стоит перед нами.
Я мог бы догадаться еще в первую нашу встречу, если бы не был настолько одурманен. Ведь эти чудные волосы, гордость фамилии, прославили Соуэнов, пожалуй, на весь ночной мир. А названное нам имя и разоцветные глаза не оставляли сомнений, что перед нами действительно знаменитая «грязнокровка» - дочь вампира-Советника и охотницы королевских кровей.
Совместившееся несовместимое, кем нас, юных вампиров, пугали еще в детстве. Только я вырос и давным-давно перестал верить в сказки о юной герцогине, брошенной родителями практически с рождения, воспитанной с единственной целью — вырастить достойную главу рода, в то время как в ее крови бушевало самое настоящее безумие. Поговаривали, что в древние времена такие «грязнокрови» не были редкостью и их приносили в жертву некому божеству. Поговаривали, что это же божество однажды пришло и за Эйшерой... Которая дала ему отпор и стала равной ему по силе. С тех пор ее звали Безликой, почитали за богиню Смерти и Победы. Она всегда была беспристрастна, по возможности не выделяя ни одну из сторон ночного мира. Поэтому, перед гибелью своей смертной сущности, по слухам, родила детей от двух мужчин — от вампира и от охотника.
Делая небольшая лирическое отступление, скажу, что были какие-то сплетни и о другом ее «обожествленном» современнике, который вроде бы и был отцом детей-вампиров Эйшеры (некоторые «историки» даже выдвигали предположения, кем он был), носейчас речь ни о них. И уж тем более я не вспомнил о них тогда.
-Что это такое?.. - брезгливо спросила Тоума у меня из-за спины, кивая на монстриков, окруживших Эйшеру.
-Ты про моих малышей? - вздернула та вверх тонкие брови, хотя явно не нуждалась в уточнениях. - По-моему, вы уже поняли, что это то, во что превратились погибшие в сегодняшней битве вампиры и охотники.
-Зачем они тебе нужны? - не удержался я от вопроса, хотя сомневался, что смогу понять и принять ответ на него.
-Они мне не нужны, - покачала она головой. - Это им нужна я. Или ты думаешь,что лучше отпустить их на свободу — пусть убивают и втягивают в этот кошмар еще и простых людей? Ведь все, кого вы сегодня видели, звери, натасканные лишь на одно — убивать, без жалости и без пощады. Поверь, мне самой не нравится ходить по полям брани и собирать эти трупики.
Ужасно, но при этом она ласково улыбалась этим самым «трупикам», которые ее слов явно не понимали и продолжали восторженно пищать.
-Дело в том, - продолжила Безликая, - что в мире есть множество тайн, который не сможет вам показать и объяснить кровавая сакура. Единственное, что она может — это собирать со всей земле ароматы, доносимые ветром, и поглощать их. Она словно благовоние, помогающее вам расслабиться и задуматься о нужных вещах, не отвлекаясь на мелочи. Но если вы сами не захотите что-либо понять... - Эйшера как-то странно скривилась. - Она ничем не сможет вам помочь. В конце концов это всего лишь дерево. Красивое, уникальное, со множеством полезных свойств, с необычными цветами, но все же просто дерево...
Перед тем, как исчезнуть, она едва слышно пробормотала что-то вроде «Как жаль, что демон Звезды так и не захотел задуматься...». А потом она растворилась в темноте леса, а вместе с ней исчезли и ее ручные уродцы.
Мы с Тоумой вернулись в горы, где построили этот самый дом. За время нашего отсутствия сакура успела завять, но мы не стали поить ее своей кровью. Мудрецы древности были правы, считая, что лишние знания приносят лишь беды. А кровь... Ее достаточно в земле. Пусть сакура сама выберет время, когда ей нужно будет снова ожить и зацвести.
Все это произошло в Темные века, о которых вы двое едва ли слышали. За прошедшие семь тысячелетий сакура ожила лишь однажды и цвела ровно восемь месяцев. Начиная с дня смерти знаменитой «Северной звезды» и заканчивая днем рождения последней чистокровной принцессы клана Куран. И вот, недавно она снова зацвела...»
* * *
За огромным окном сгущалась тьма, и дело было вовсе не в опускающейся на горы ночи. Скорее, это походило на чью-то жуткую ауру. Вместе с окружающим дом пейзажем это создавало впечатление, что за окном оживает одна из гравюр Исайи: лишь черное небо, белая заснеженная земля и красная сакура. А запах крови... Он все еще висел в воздухе, хотя уже и исчезал.
-Не знаю, я все еще сомневаюсь... - пробормотал Ридо, глядя на две кучки праха в гостинной: все, что осталось от двух Древних вампиров после соприкосновения с «мертвой кровью», которую их вероломные гости принесли с собой в маленьких хрустальных фиалах. - А вдруг твоя Сара смогла бы сама все сделать, как и собиралась?
Шизука снова стояла у окна и с отсутствующим видом смотрела на пустой флакончик из-под крови Сирабуки в своей сжатой руке. А потом неожидано разжала пальцы, и хрусталь брызнул у ее ног тысячью маленьких осколков, скорее напоминающих капли воды. Хио медленно обернулась к своем жениху:
-Сара-чан сломается сразу после убийства Оури. Более того, она начнет сходить с ума еще во время его «исповеди», а Оури хоть и умрет от ее крови, но только по своему желанию и против ее воли... - прошептала она. Как всегда, в ее голосе практически не было никаких эмоций. - Так или иначе, нам пора уходить отсюда...
И она неспешно двинулась к прозрачным дверям, ведущим на улицу. Куран, не смея перечить и не горя желанием оставаться в мертвом доме, последовал за ней. Они уже покидали сад, когда Ридо задержался у калитки и, обернувшись назад, спросил:
-А что будет с сакурой? Можно ли оставить ее прямо так?
-С ней все будет в порядке, - заверила его Шизука, даже не поворачиваясь, - тем более, скоро сюда придут новые хранители. Да и, в конце концов, как правильно сказала Исайе и Тоуме Безликая — это всего лишь дерево с необычными цветами, о котором ходит слишком много сказок.
* * *
Наиболее удобным местом дислокации для наблюдения за главным залом были галереи второго этажа, прячущиеся в тени тяжелых портьер (впрочем, сейчас большинство оных предусмотрительно сняли), но открывающие замечательный вид на первый этаж.
Кайя Аидоу стояла, прислонившись спиной к декоративной колонне. Вопреки обыкновению, она была одета в платье, хотя в остальном осталась верна себе: и ее одеяние, и аксессуары были из черной кожи. На шее вместо роскошного ожерелья был кожаный же ошейник, на руках — перчатки с раструбом (правда, не таким широким, как обычно), а длинный, от самого бедра разрез ни капли не скрывал высокий сапог. Тоже из черной кожи. Единственными светлыми пятнами в ее наряде были только брызги маленьких бриллиантов, то тут, то там вспыхивающее на платье и аксессуарах.
Что же касается все остального...Как уже говорилось, леди Аидоу осталась верна себе. То есть неровно остриженные стальные волосы привычно топорщились, словно ночной кошмар благовоспитанной леди из высшего общества, а на лице застыло еще более привычное выражение лица, которое остальные Советники обычно трактовали как «Ближе двух метров не подходить — иначе айсберг взорвется». Однако Мэя Соуэна перспектива взлететь на воздух вместе с «айсбергом» явно не пугала — рыжеволосый вампир спокойно подошел к этой же колонне и тоже привалился к ней спиной.
-Ты как на иголках? - иронично поинтересовался он у коллеги, делая вид, что изучает росписной потолок зала.
Кайя издала странный звук, нечто среднее между фырканьем и рычанием, явно призванное выразить все ее недовольство происходящим. Но Мэй сделал вид, что не понял предназначения сего дивного звукового феномена, наивно посмотрев на подругу и непонимающе похлопав длинными ресницами, не подозревая, что практически повторил недавнюю гримасу еще одной рыжей особы. Скрипнув зубами, Кайя «перевела»:
-Еще бы! Я ждала этой ночи столько тысячелетий, но лишена малейшего удовольствия и не могу даже завершить свою месть.
-Не волнуйся, ты и так немало сделала для того, чтобы твой враг оказался в как можно более худших условиях, - мурлыкнул Мэй. - Эра Куранов и так подходит к концу. А нам, как истинным ценителям, - он лукаво улыбнулся, - стоит растянуть момент их падения и превратить в настоящую феерию, чтобы можно было с удовольствие смаковать каждое мгновение...
-Порой ты говоришь в точности, как Эйб и Йоши Даеми, - хмыкнув, перебила его Аидоу.
Вампир сделал вид, что ничего не заметил.
-Куда им деться? Принцесса проклята с рождения по вине собственной матери, - Соуэн наигранно-сочувственно вздохнул, - а последнего наследника еще год — а может, полтора? - назад настигло проклятие Шизуки-чан.
-Шизуки-чан?! - хохотнула Кайя. - Ты неисправим! Но сейчас это неважно... Значит, насчет принцессы Куран — это действительно правда? А я еще удивлялась, почему Юки-кун до сих пор не свернул шею этой малышке... Многое меняется, мог бы раньше сказать, - в голосе леди прозвучала укоризна. - Кстати, а ты в курсе, что и у самой Джури Куран было свое собственное проклятье?...
* * *
…кажется, это было плохой идеей — тайком последовать за дедом. Зачем ей это вообще понадобилось, что она намеревалась сделать? Помочь поймать непокорную Шизуку Хио или помочь ей скрыться? Или просто понаблюдать со стороны, хотя какой в этом вообще смысл...
Да, Джури Куран сожалела о своем нынешнем плачевном положении, но ничего не могла поделать с тем, что ей приходилось, приняв облик летучей мыши, таиться среди ветвей разлапистой ели. И с тем, что вечнозеленые иголки были жутко колючими, тоже приходилось мириться.
Внизу, на небольшой прогалинке в лесу, стояла весьма интересная компания. Каташи, ее дед, стоял почти в самом центре. Невооруженным глазом было видно, что он напряжен до предела, и осознание этого заставляло его внучку едва ли не биться в испуганной дрожи. Чуть подальше охотники — парень и девушка, в которых Джури с удивлением опознала наследников клана Шаори — пытались привести в чувство потерявшую сознание чистокровку Шизуку Хио. Это им не удавалось, поэтому парень попросту поднял женщину на руки и вместе со своей родственницей, периодически оглядываясь, скрылся в тени леса. Вместе с Каташи и притаившейся Джури на прогалине остались две женщины: одна - мрачная светловолосая, чья аура была холоднее льда, вторая — с волосами цвета огня, ее лицо скрывало жутковатая белая маска. Последняя фигурой больше походила на парня, но что-то не давало Джури поверить в эту иллюзию.
-Давно не виделись, Каташи, - сказала рыжая, и по ее тону стало ясно, что она улыбается. Вместе с тем все по тому же тону становилось ясно, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет.
-Для вас — не так уж давно, герцогиня, - в тон ей ответил Каташи. Джури чувствовала собирающийся вокруг его ауры холодок страха, но внешне старый вампир ничем не выдавал себя.
-Прошли времена, когда Соуэны носили титул герцогов, - покачала головой рыжая, делая шаг навстречу Каташи.
Женщина со стальными волосами продолжала молчать и стоять в стороне, даже не глядя на Курана и «герцогиню». Джури, честно говоря, не верила ни в то, что эта странная женщина, внушающая страх самому Каташи Курану, принадлежит к клану Соуэн, ни в то, что этот клан когда-то обладал герцогским венцом. Сейчас это была самая обычная немногочисленная благородная семья.
-Тем не менее, - усмехнулся Каташи, тоже делая шаг вперед, - ты остаешься прежней. Первая, кто бросил вызов ему и стала нашим божеством, - слова ее деда и его поведение в целом начали здорово пугать молодую чистокровку. - Или... вторая? Ты ведь здесь, Камура.
За спиной Каташи раздался тихий смешок, и словно из ниоткуда на прогалине появилась еще одна фигура. Впечатление от этого существа были зеркально противоположны тем, что Джури получила от рыжей: это существо было мужчиной, хотя слишком многое в нем требовало признать в нем очаровательнейшую женщину. И дело было не только в хрупком телосложении или длинных волосах, но и в шлейфе его силы. Джури внезапно с ужасом поняла, что все собравшиеся здесь незнакомцы намного старше не только ее самой, но и ее могущественного деда. И человеческого в них был очень немного.
«Что это за твари?!» - пронеслась в голове у Джури паническая мысль.
-Итак, - усмехнулся Каташи, - вестник Правосудия, Рок и Смерть. Будете созывать присяжных или вынесите приговор в полевых условиях?
-Ты зря смеешься, Куран, - неожиданно серьезно сказал рыжая, вплотную приближаясь к вампиру. - Ты мог бы остаться в живых, но своего старого слова не сдержал. Ты решил перечить Року, но и этого не смог сделать до конца. А значит — ты принадлежишь мне.
Женщина сделала шаг в сторону. Теперь она стояла к Джури спиной, а ее дед — лицом, и было заметно, что он побледнел.
Джури видела, как «герцогиня» медленно сняла маску со своего лица и, уронив ее на землю, наклонилась к Курану в поцелуе. Каташи дернулся, и руки этой страшной женщины крепко сжали его за плечи, не позволяя вырваться. Чистокровный стал даже не белым, а серым и, дернувшись в последний раз... рассыпался прахом. Рыжая же спокойно нагнулась за своей маской и отошла к светловолосой, по-прежнему равнодушной к происходящему вокруг.
Мужчина же, названный Камурой, развернулся в сторону ели, в которой спряталась Джури, и она смогла внимательнейшем образом разглядеть и его золотисто-рыжие вьющиеся волосы, и лицо, вроде далекое от совершенства, но чем-то очень притягательное. И с ужасом поняла, что незнакомец, едва заметно улыбаясь, смотрит ей прямо в глаза.
-Кажется, одна юная леди хочет к нам присоединиться? В таком случае, спускайтесь, - и он протянул к ней свою изящную руку, унизанную золотыми браслетами.
Вне себя от ужаса, еще толком не осознавая, что у нее на глазах убили деда, Джури вылетела из своего укрытия и на всех парах помчалась к дому.
Но долго лететь она не смогла, и вскоре ей пришлось принять человеческий облик и просто бежать.
И все время до того момента, как она не переступила порог дома и не упала в объятья Харуки, ей чудился преследующий ее серебристый смех незнакомца...
* * *
Волк мчался наравне с диким горным ветром, и совсем скоро они покинули недружелюбные северные земли. К удивлению Кросса, это порождение древней магии и непонятно еще чего неслось, не разбирая дороги, лишь с легкостью перепрыгивая через небольшие препятсивя и огибая более крупные. А потом, уже к ошеломленному ужасу, зверь помчался прямо сквозь города, встречающиеся им на пути, и при этом ни одна душа их не замечала!
На своего седока белоснежный волк совершенно не обращал внимания, и охотнику оставалось лишь, покрепче вцепившись в густую шерсть зверя, погрузиться в свои мысли.
Каиен вспоминал о двух своих самых любимых женщинах. Так вышло, что только сейчас он вспомнил о двух странных и безумно похожих разговорах.
Джури однажды сказала, что Правосудие слепо, и она верит лишь в Смерь и Рок. По ее словам, она уже встречала этих двух «демонов» и теперь ненавидит их всем сердцем и боиться до дрожи.
А София однажды обмолвилась, что верит в Смерть, в Рок, а так же в Счастливую звезду. И добавила, что порой Смерть и Рок могут быть единственными верными друзьями человека.
Он точно знал, что на тот момент они не были знакомы. Но почему они, не сговариваясь, практически в один день повторили слова друг друга с точностью да наоборот?
Такое впечатление, что он упустил что-то очень, очень важное... То, что могло бы помочь ему понять раньше, что при всей своей схожести эти две женщины — полные противоположности друг друга.
* * *
В конце дороги уже показались кованые ворота и охрана рядом с ними, за которыми раскинулся сад невероятной красоты. Юуки уже отсюда видела сотни разноцветных фонариков, развешенных по нему, и слышала журчанье множества фонтанов. А за ними виднелся подсвечиваемый прожекторами фасад «Северной звезды», расположенной на небольшом возвышении - холме. Их машина проехала через охранный пункт (их даже не попытались остановить), и девушка едва поборола желание высунуться из окна, чтобы получше разглядеть дивный парк со множеством потрясающих статуй и цветов, а так же виднеющуюся чуть в отдалении панораму ночного города. Точно так же, как здесь, на возвышенности, прожекторами подсвечивали воздушный летний дворец, так и там, внизу, прожекторами подсвечивали старый собор и высокую колокольню рядом с ним, красоту которой Юуки отметила вслух.
-Я очень надеюсь, что она выполняет чисто декоративную функцию, и на ней нет ни единого колокола, - неожиданно мрачно ответил Канаме.
Удивленная Юуки забыла про чарующий пейзаж и повернулась к брату.
-Почему ты так говоришь? - непонимающе спросила она.
-Да так, не забивай голову... - попытался отмахнуться Куран, но, посмотрев на сестру, все-таки пояснил: - Это вроде плохой приметы. В древности охотники всегда шли на битву с нами, вампирами, под звон колоколов, и очень не хотелось бы услышать колокола во время этого «межрасового» мероприятия. Боюсь, многие могут это неправильно понять.
-Ясно... - пробормотала Юуки и тут же спохватилась. - Подожди! А откуда взялась эта... примета?
-Не примета, скорее целая традиция, - усмехнулся Канаме. - Я смотрю, Аидоу совершенно не оправдал возложенных на него обязательств и не помог тебе выучить нашу историю хотя бы в общих чертах. Я правильно подозреваю, что о такой эпохе, как Темные века, ты и слышать не слышала? - улыбнулся он.
Юуки почувствовала, как вспыхнули ее щеки и уши, и промямлила что-то извиняющеся.
-Значит, будем восстанавливать пробелы в образовании прямо по ходу дела, - вздохнул Канаме. - В общем, в далекие времена вышло так, что и охотники, и вампиры поклонялись и воздвигали храмы одним богам, о которых сейчас мало кто слышал. У кого-то из богов было лишь духовное или природное воплощение, а у кого-то — физическое, человеческое, если позволишь, хотя на людей они походили еще меньше, чем мы и чистокровные охотники. Одной из таких богов, обладающих физическим воплощением, была богиня Смерти и Победы. Когда Победа улыбалась одним, то другим скалилось белое лицо, - Юуки поежилась, представив себе жуткий усмехающийся череп, - а вернее, белая маска Смерти. Так вот, когда Победа собиралась встать на сторону охотников, она звонила в колокола. Как говорится в старинных хрониках: «И словно все колокола ада предвещали вампирам ужасную погибель. Единицы возвращались из тех битв, что проходили под мрачный перезвон, и страх перед этим звуком был подобен чуме», - невесело усмехнулся юноша.
Повисла неприятная тишина.
-А что было, когда Победа вставала на нашу сторону? - наконец неуверенно спросила Юуки, нервно теребя кружева рукавов.
-Тогда богиня играла на органе. Увы, этот дивный музыкальный инструмент встречался намного реже, чем соборные колокола, - в голосе Канаме прозвучало что-то такое, что заставило Юуки поежиться. Вампир отвернулся от окна и пристально посмотрел на свою сестру: - Выслушай меня внимательно и не думай, что это какая-то блажь, обман или еще какая-нибудь ересь. Сейчас не те времена,чтобы забывать о традициях и мудрости прошлого. Если ты услушишь звон колоколов, будь готова занести Артемиду над любым, кто встанет у тебя на пути, чьим бы лицом он не обладал...
Машина остановилась у парадных дверей дворца, прямо перед красной ковровой дорожкой, лежащей на беломраморных ступенях. Одетый в строгий черный костюм швейцар, дежуривший у подъезда, открыл дверь. Канаме легко вышел наружу и протянул Юуки руку, помогая выбраться из автомобиля. Кивнув швейцару, юноша повел сестру к распахнутым парадным дверям, за которыми уже играла музыка. С вежливой улыбкой, заставившей покраснеть девушка в строгом черно-белом платье (видимо, тоже кто-то из прислуги), он протянул ей два приглашения и, после прозвучавшего от девушки «Проходите, пожалуйста, и наслаждайтесь вечером!», вместе с сестрой прошел через парадные двери в холл, в центре которого журчал фонтан со статуей какой-то девушки, то ли нимфы, то ли богини, держащей в руки наклоненный кувшин.
В холле было немало нарядно и богато одетых гостей, среди них суетилась расторопная прислуга, то принимая верхнюю одежду, то поднося бокалы с шампанским, то выполняя какие-то поручения... Среди них Юуки чувствовала себя не очень уютно и очень быстро удостоилась легкого хлопка по спине от брата, напоминающего, чтобы она держала спину прямо.
Канаме уверенно повел ее вглубь дворца, и Юуки оставалось лишь вертеть головой,с восхищением рассматривая богатые комнаты, старинную мебель, висящие на стенах в позолоченных рамах картины... С каждой новой открываемой дверью (у каждой из них, если дверь не была распахнута, стоял человек из прислуги) дворец все больше напоминал принцессе самый настоящий лабиринт. В голове у девушки пронеслась мысль, что, будь она одна, то ни за что не нашла бы дороги назад. Однако ее брат явно знал, куда идет, и бывал здесь раньше.
Кабинеты, салоны, залы... Голова шла кругом от количества помещений и находящихся там людей. Не было ни капли сомнений, что за строгие костюмы джентельменов и изысканные наряды их спутниц (не считая прилагающихся к ним украшений) были выложены немаленькие суммы денег. Но не это смущало Юуки, а то, что все виденные ею гости были одеты достаточно современно — некоторые женщины и вовсе были в неподобающе коротких и облегающих открытых платьях. И все они буквально сияли золотом и драгоценными камнями.
Заметив то, что его сестре явно не по себе, Канаме вопросительно вздернул бровь. Понимая, что от нее ждут пояснений, принцесса послушно прошептала:
-Я чувствую себя единственной, кто пришел на этот вечер, рассчитывая на костюмированный бал-маскарад. Мне кажется, что все тыкают в меня пальцем и смеются.
Смешно сказать — даже костюм ее брата был достаточно современным, хотя, конечно, джентельменам в этом плане было легче.
-Забудь, - ласково улыбнувшись, так же тихо сказал он. - Ты выглядишь замечательно. Те, про кого ты говоришь — простые смертные, они ничего об этом не знают, - о чем «об этом» Юуки не решилась уточнить. - Те же, кто в состоянии оценить тебя по достоинству, находятся намного глубже во дворце или вовсе еще не приехали. И, уверяю тебя, многие костюмы на сегодняшем вечер будут еще необычнее твоего.
Прозвучало это почти как «Радуйся, что тебя одели так, могло быть и хуже». Не зная, что сказать, Юуки задумчиво коснулась ожерелья-паутинки на своей груди.
-И от фамильных драгоценностей сегодня тоже у многих зарябит в глазах, - тут же добавил Канаме, и девушка, не удержавшись улыбнулась. Хотя дело было скорее в том, что она вспомнила, как на вечер собиралась Цукико Аидоу. Действительно, на ее медальоне и кольце Ханабусы действительно был одинаковый рисунок. Наверное, герб их клана...
Канаме посмотрел на свои наручные часы, в свете многочисленных светильников сверкнувшие золотом.
-Что бы ты хотела сейчас увидеть? Танцы еще не начались, до аукциона остался где-то час... - юноша задумчиво оглядел игральный зал, у дверей которого они остановились. - Не думаю, что подобные развлечения тебе интересны... Остается разве что оперетта, она вот-вот начнется в западном крыле. Или можно побродить среди гостей.
-Ты разве не спешил куда-то? - удивилась девушка, тоже оглядывая зал. Канаме был прав, шумевшие у столов люди как-то не очень привлекали, как и сигаретный дым, клубящийся над ними.
-Мы приехали раньше, - объяснил Канаме. - Мне сегодня надо переговорить со многими людьми, и я не уверен, что тебе будет интересно все это время болтаться со мной. Поэтому я попросил Маку Камуру составить тебе компанию, ты забыла?
-Ой, точно! - спохватилась Юуки, вспомнив их разговор. - А сколько у нас осталось времени? Нельзя пока найти Шики-семпай и Тойю-семпай?
-Да нас и искать вроде не надо, - раздался за спиной знакомый голос. - Добро пожаловать, - добавил Сенри.
-Рада вас видеть, - обернувшись, с улыбкой поклонилась Юуки. - Спасибо за приглашение.
Она с интересом разглядывала старых знакомых, неуловимо изменившихся за прошедший год. Шики был одет в непривычно аккуратный темно-красный костюм, из-под пиджака которого выглядывала серая рубашка. Она заметила на рукавах драгоценные запонки, а на пальце кузена — кольцо с печаткой.
Стоявшая рядом с ним Рима тоже была мало похожа на привычную куколку-модель. Она была одета в длинное кремово-бежевое платье, золотистые волосы были распущены, завиты и красиво ниспадали на плече. В волосах у нее блеснула небольшая заколка, выполненная в форме миниатюрной тиары, на открытой шее висел кулон, на руках, затянутых в белые кружевные перчатки, были широкий браслет и два кольца. Девушка поклонилась в ответ, и в густых волосах мелькнули длинные серьги. Все украшения на ней были сделаны из какого-то бледно-желтого металла (но точно не золота) и небесно-голубых, как ее глаза, самоцветов.
Как и Юуки, Рима в своем платье здорово отличалась от гостий. И не сказать, чтобы в худшую сторону — модель держалась так, словно была не только хозяйкой вечера, но и королевной.
-Мы ожидали вас чуть позже, - сказал Шики.
-Вышла небольшая накладка, -с улыбкой ответил Канаме.
-Бывает, - кивнул Сенри. - Уже видели кого-нибудь?..
-Пока нет.
-Значит, увидите, - согласился непонятно с чем хозяин вечера. - Уже многие прибыли.
-И многие прибывают, - добавила Рима, смотря куда-то за спину Куранам.
Юуки обернулась и увидела приближающуюся к ним Маку Камуру. Заметив пристальное к себе внимание, она радостно улыбнулась и помахала рукой, прибавив шаг.
Она тоже выглядела весьма своеобразно. Ее золотисто-рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу, украшенную золотыми лентами и тонким золотым обручем с ромбовидным серым кристаллом посередине. В ушах покачивались массивные золотые серьги, на руках — безумно много (на взгляд принцессы Куран) позвякивающих золотых браслетов и колец. Одета девушка была, как ни странно, в брючный костюм явно по южным мотивам. Так или иначе,ее легкое многослойное одеяние светло-фисташкового цвета и мягкие расшитые золотом туфли с загнутыми кверху носами напоминали Юуки именно сказки о пустынях, султанах, караванах, разбойниках и, конечно же, джинах.
Но такое сильное впечатление, судя по всему, внешний вид Маки произвел только на нее. Она раскланялась с присутствующими, тоже поблагодарила за приглашение и поинтересовалась, нуждаются ли господа Кураны еще в ее услугах.
Канаме кивнул:
-Все по-прежнему, как и мы договаривались. Поручаю тебе мою драгоценную Юуки, а мы пока с Сенри и Римой должны кое-что обсудить.
Куран наклонился к сестре и, поцеловав в щеку, прошептал:
-Ибо у чернокрылого ангела, звонящего в колокола полночной мессы, нет лица.
Юуки вздрогнула, совершенно забыв о том разговоре, и растерянно смотрела вслед удаляющимся Канаме, Сенри и Риме. И лишь через несколько минут смогла перевести взгляд на Маку. Та лучезарно улыбнулась и, протянув звякнувшую браслетами руку, сказала:
-Хочу тебе кое-что показать.

@темы: Немного творчества, Шахматы Чистокровных, Фанфики

---

Заметки на полях летней истории

Ей-богу, была б сейчас в Москве — плюнула на все и вытащила хоть кого-нибудь из знакомых в кафе на поиски ледяного безалкогольного мохито * голубая мечта идиотки * Да я б и на даче кого-нибудь вытащила, благо город не маленький, кафе, где подают мохито, достаточно, только... Сижу здесь одна как пень, если не считать маму (а так же бабушку и дедушку), а единственная подруга, летом обитающая в этих окрестностях, умотала в Швейцарию на целый месяц... * гр-р-р *

Боже, пожалуйста, пусть еще немножко похолодает или хотя бы продержится такая погода с облачками и прохладным ветерком! Как же хорошо сейчас на улице... * снова сокрушается, что сидит в этом городе одна *

Хотела перечитать «Вампиров замка Карди» и вспомнила, что про оный замок вроде есть две книжки. Действия одной разворачиваются во времена Второй Мировой, а вторая — так сказать, предыстория. Хотела прочитать первую, но на компьютере оказалась лишь вторая.

А еще я начинаю тихо ненавидеть единственный хороший книжный в городе. За то, что у них отсутствуют не только кондиционеры и вентиляторы, но более-менее функционирующая система вентиляции.

Всех люблю, целую и шлю весть о том, что вдохновение шибануло ключом, новая глава «Шахмат» грозиться выйти немаленькой, а так же в меру жуткой! * смеется * Осталось описать три момента)

@темы: Проза и лирика жизни, Мысли вслух

---

"Лишь буря и небо, лишь небо и буря..."

19:05

У нас прошел долгожданный дождь, даже с мелким градом. Уже кончился, но на улице пока прохладно. Надеюсь сходит погулять после ужины.

И немного пессимизма...

А еще я задумалась о том, что мне не очень везет с друзьями. Не в плане отношений, а... У меня нет постоянной компании в (хотя бы) 3-4 человека с общими интересами, с которыми можно было бы гулять и не бояться, что интересы разойдутся, кого-то забудут, обидят и т.п.. Даже относительно «одиночных» друзей... У меня есть хорошие друзья, но я не могу быть уверена, что могу доверить им свои тайны, что меня правильно поймут, а главное — придут на помощь, если я попаду в какие-то сложные обстоятельства.

Мне иногда кажется, что... быть черной чайкой действительно неплохо. Лишь буря и небо, лишь небо и буря... Бывает, что со стихией проще найти общий язык, чем с людьми.

Я во многом максималистка: либо все, либо ничего, но почти всегда вынуждена довольствоваться чем-то средним. Не всегда это меня угнетает, но иногда кажется, что проще было бы одной. Не опасаться причинить кому-то неудобство, обиду, боль... Не опасаться быть с обой.

Я очень люблю пасмурное небо, дождь, прохладу... Я «полуночница», особенно сейчас, в такую жару. Я очень долго не могу заснуть и часто просыпаюсь под утро, когда солнце только появляется над горизонтом, на улице царит моя любимая прохлада, а в открытое окно задувает холодный ветер... И на улице так тихо, так хорошо... Хочется сесть на подоконник и сидеть, пока не взойдет солнце. А я не могу: обязательно найдется кто-то, кто сдернет меня с такого хорошего места.
Точно так же с общением. Я очень часто не могу сказать то, что думаю. Начинаешь говорить с родителями, а в ответ отец обязательно заявляет «не смей так говорить при людях!».

И вот я снова и снова бросаюсь в омут творчества. Как жаль, что кроме «Шахмат Чистокровных» пока ни одно из моих скромных творений не движется к завершению.

В жизни едва ли найдется настоящая, полная свобода. Но хочется хотя бы иллюзии свободы....

Не помню точно, но, кажется, у Канон Вакешимы в песне «Suna no Oshiro» была строчка в духе «Прошу...скорее...из этого ада...спасите меня...». Очень нежизнеутверждающе, но именно так сейчас я себя чувствую.

P.S. Такая я вот жаждущая понимания, сентиментальная и просто слабохарактерная...

@темы: Под настроение, Мысли вслух

---

Немного о снах, немного о яви

Кажется, на днях мне приснился вещий сон. Во всяком случае, кое-что из него уже сбылось. И не знаю, что теперь делать. То ли грустить, то ли радоваться, что сбылось именно это. Потому что в том сне было намного больше серьезных гадостей и ужасов. Да, точно, буду радоваться и надеяться, чтобы остальное и не вздумало сбываться.

Мне снова нечего делать на даче. Все книжки перечитаны, я с грусти пересмотрела «Призрака Оперы» (на предмет костюма Кристины а-ля Элизабет) и мюзикл «Ромео и Джульетта»(французский,если комментарий к диску не врет, 2001 года). После этого я очень сильно захотела прочитать книгу «Призрак Оперы»(Гастон Леру, верно?) и увидеть постановку РиДж'а Такарадзуки.

Попытаюсь сейчас сходить на «Повелителя стихий». Авось успею на сеанс.

@темы: Versailles, Под настроение, Немного творчества, Мысли вслух

---

Вопрос Жизни, Смерти и Любви

Логические ловущки a.k.a. Вопрос Жизни, Смерти и Любви (14.07)

Посмотрела полностью «Элизабет» 1996 года (труппа Снег) и неожиданно влюбилась в эту версию. И заодно стала анализировать мюзикл. Оох... Лучше бы я этого не делала, ведь не попала бы в эти чертовы логические ловушки. * стукнулась головой о стенку *
Знаете, в духе любил ли Тод Элизабет, любила ли Элизабет Тода, и если да, то насколько странно когда полюбили... Вообще, что у них были за отношения?!

С одной стороны — за это «Элизабет» я и люблю. В смысле, за то, что все можно трактовать по-своему, почему и интересно смотреть каждую постановку. А с другой... Порой это все понимается настолько в меру своей испорченности... Знаете, вроде с Тодом это ясно — Смерть каждый по-своему представляет, но ведь и с Элизабет те же самые проблемы...
Я сейчас говорю, конечно, исключительно о мюзикле.

Ниже я перескажу основные моменты мюзикла, в которых появляются дер Тод и Элизабет, а в комментариях прошу всех, даже если не смотрели мюзикл (здесь речь идет скорее теоретически, чем о трактовке какой-то конкретной постановке), высказать свое внимание на следующие взаимосвязанные вопросы: Может ли воплощение Смерти полюбить смертную? Какой должна быть эта любовь? И какими должны быть дер Тод (Смерть) и Элизабет в таком случае? Или вы видите другие причины для такой (см.ниже) истории, когда Смерть преследует свою жертву столько лет, сначала дожидаясь ее добровольного согласия, а потом отказываясь забирать? И зачем дер Тоду было нужно втягивать в это Рудольфа, сына Элизабет? Мне очень важно знать ваши мнения, за которые я буду вам крайне признательна. А если кому-то для суждения нужно полное либретто — скажите, дам ссылку.

Читать историю

Смотрите, мюзикл охвататывает — сколько там? - около 40 лет, практически всю жизнь нашей героини. При этом Тода она встречает практически в самом начале, когда должна была умереть, навернувшись во время какого-то акробатического трюка. Тод же ее по каким-то причинам отпустил в мир живых. На западе это его появление безмолвное: он просто выносит Сисси на руках и укладывает в кровать (в какихт-то версиях он пытается ее поцеловать, в каких-то нет). В Венгрии и в Такарадзуке Тод же поет «Рондо Любви и Смерти». В первом случае мы можем домыслить что угодно, однако во втором случае нам четко дается установка, что мсье Смерть изволил влюбиться. То бишь либо пресловутая любовь с первого взгляда, либо Тод решил прикольнуться поиграть с девочкой, которая все равно так или иначе его чем-то заинтересовала (в то, что он всех так «встречает» я совершенно не верю). В общем, возвращает Тод ее в мир живых (причем я где-то читала, мол, Элизабет в любом случае об этом явлении забыла, о чем Тод знал, но рискнул действовать на свой страх и риск, если так можно выразиться). После этого обычно следует реплика Элизабет, в ранних версиях о Тоде даже не упоминающая, а в поздних так и называющаяся - «Черный принц» (угадайте, кого так юная Элизабет могла назвать).

Однако прошоло не так уж много лет, как все еще юная Сисси влюбилась в Франца-Иосифа, молодого императора. Взаимно, и Золушка отдыхает, особенно если учесть, что при этом Сисси ни черта не помнит уже о «черном принце», только вот тот-то о ней не забыл. И после свадьбы решил лично заявиться на бал, дабы напомнить своей «возлюбленной». (Кстати, где-то я читала, что у настоящей Элизабет после свадьбы был сильнейший нервный срыв. Учитывая то, как Тод во время этого появления красуется — вполне закономерное следования и для Элизабет из мюзикла). В общем, наобещав много чего и Последний танец в частности, Тод снова исчез. Впрочем, и правильно — Сисси не в том состоянии, чтобы слушать его.

Через некоторое время выясняется, что жизнь императрицы не сладка, а муж не может и не хочет защитить любимую жену от собственной матери. Поплакав (а в Такардзуке — чуть не зарезавшись, но этот вариант мы не рассматриваем), Лизка решает взять реванш и как объявление войны поет «Я принадлежу лишь себе».
Потом начинаются «беспокойные годы»: можно сказать, противостояние Софии и Элизабет. В это же время Франц-Иосиф уговаривает жену поехать с ним в Венгрию, чтобы ее красота помогла ему в политической борьбе. Сисси соглашается, но при условии, что дети поедут с ними (у меня такое впечатление, что на тот момент их было двое оО Но точно могу сказать лишь про дочь, второй ребенок может быть моим глюком, поправьте если что).
Так или иначе, красавица Элизабет покоряет сердца венгров (вроде как). В европейских постановках после этого снова появляется Тод, поющий коротенькую репризу «Теней» и забирающий в царство мертвых дочь Элизабет на глазах у матери. В Такарадзуке репризу «Теней» Тод поет венграм-революционерам, но как основную лучше рассматривать первую.
Вскользь еще отмечу, что в Такарадзуке Тод после этого сидит в кафе во время «В ожидании Апокалипсиса» и болтает с давешними венграми.

Так или иначе, чем дальше в лес — тем больше дров. Элизабет выставляет мужа ультиматум и не пускает в спальню. После того, как бедный и обездоленный Франц-Иосиф уходит, с другой стороны (из шкафа, из зеркала — из теней, в общем) появляется Тод, который просит Элизабет не отчаиваться и предлагает отдохнуть в его объятьях. Сисси традиционно чуть не принимает это заманчивое предложение, но в последний момент отскакивает с уверениями, что она слишком молода и красива для смерти, и прогоняет Тода.
В Такарадзуке Тод участвует еще в сцене с пропавшим молоком, обвиняя в этом императрицу, но это опять-таки можно опустить.

Элизабет решает использовать свою красоту как свое главное оружие. В конце первого акта она появляется перед Францем-Иосифом, готовым принять его ультиматум, в своем знаменитом белом платье и со звездами в волосах. Там же появляется Тод. На западе Элизабет и Тод гнут «Я/ты принадлежу/принадлежишь лишь себе/мне», в Такарадзуке же Тод (при прежних словах Элизабет) поет о том, что любит ее. На этом первый акт заканчивается.

Во втором акте — Китч в исполнении Лукени и коронация императорской четы в Будапеште. В Такарадзуке при этом венчает их именно Тод. После 2000 года (или какого там точно) после коронации Тод и Элизабет поют дуэт «Когда я буду танцевать», смысл которого сводиться к тому, что «только мне решать, какой мелодии звучать, с кем я буду танцевать, и мне лишь время назначать» аки «кто в доме хозяин». При этом в разных версиях дуэт поставлен по-разному. Где-то они меряются «павлиньими хвостами», где-то Тод готов идти на уступки, лишь бы станцевать с Сисси, но та его даже не слушает, а где-то это форменное издевательством над Элизабет (камень в огород Тода-Камараша).

Так или иначе, спет или не спет дуэт, после коронации Тод отправляется... утешать всеми брошенного Рудольфа, сына Элизабет, права воспитать которого она так упорно добивалась в первом акте. В итоге ребенку можно лишь посочувствовать — его единственным другом (хотя по его мнению) оказывается Смерть, и только ей мальчишка может похвастаться первой убитой кошкой, мол, он умеет быть твердым и жестоким, хотя добрым и мягким ему нравится больше.

Вскоре после этого Франца-Иосифа заносит в бордель. По западным версиям он там заражается (а потом заражает и жену), а в Такарадзуке Лукени делает фотографию того, как император забавляется в борделе в компании... девушек-теней из свиты Тода.

После этого идет сцена «Maladie/Последний шанс»: Элизабет становится плохо в гимнастическом зале (в Такарадзуке причина — анорексия), перепуганные придворные дамы бегут за врачом и вместо оного приводят... Тода. Он, впрочем, инкогнито, в плаще и шляпе врача, даже с сумкой, и никто его не узнает, даже Лизка. Он выносит Элизабет диагноз («если я не ошибаюсь — а я никогда не ошибаюсь») и попутно обличает Франца-Иосифа в измене. В расстройстве чувств Элизабет говорит ”Позор на мою седую голову!», что ей остается лишь покончить с собой. Инкогнито Тода летит ко всем чертям, он срывает плащ и кричит «Сделай это, Элизабет! Ты радуешь меня!». Сисси наконец прозревает, а Тод в это время поет, мол, возможно это последний шанс, воспользуйся им, беги со мной от этого мира, станцуй со мной последний танец. Элизабет идея самоубийства кажется уже не столь удачной, она начинает отнекиваться и снова прогонять Тода со словами в духе «Теперь я по-настоящему свободна и не должна соблюдать их правила!». В Такарадзуке Элизабет при этом говорит нечто в духе «Если ты действительно Смерть,можешь забрать меня прямо сейчас. Но моя любовь никогда не была твоей». Тод, скрипя зубами, демнстрирует Сиси ножик, которым она в юности чуть не покончила с собой, и уходит с гордо поднятой головой, бросив что-то на прощанье (ау, переводчики с японского!).

А в это время Рудольф уже вырос. К сожалению, не знаю, какие у него были обстоятельства в западных обстановках (кажется, Тод и его свита завлекли его в свое царство исключительно обманом), в Такарадзуке же Рудольф связался с революционерами. Мать моталась по заграницам, скрываясь ото всех и вся, отец увлечений сына, разумеется,не одобрял, и кронпринц снова остался один. И снова появился Тод, с которым Рудольф спел знаменитые «Длиннее стали тени». При этом Рудольф чуть ли не слепо следует за Тодом, даже когда (по сути, из-за Тода) он попадает вместе с революционерами в полицию и разгорается жуткий скандал. Рудольф обращается за помощью к матери, но та отказывает ему, после чего кронпринц бросается в распростертые объятья Тода и его теней.

Следующая встреча Элизабет и Тода состоялась у гроба Рудольфа. Сисси буквально раздавлена смертью сына и теперь сама просит «милого Тода, проклятого Тода» освободить ее, забрать с собой. Но теперь он отказывается забрать ее. «Слишком поздно! Я не хочу тебя! Не такую! Ты не нужна мне! Уходи!». Причем «Ты мне не нужна, уходи!» - практически то же самое, что раньше ему говорила сама Элизабет.

Следующее появление Тода, как ни странно, в кошмаре Франца-Иосифа, видящего гибель старого мира. И у них состоится такой диалог:
Франц Иосиф:
Где императрица?

дер Тод:
Элизабет? Моя Элизабет?!

Франц Иосиф:
Моя Элизабет!

дер Тод:
Она принадлежит мне.

Франц Иосиф:
Это оскорбительно!

дер Тод:
Она любит меня!

Франц Иосиф:
Хватит нести бред!

дер Тод:
Но это же Ваш кошмар!

Франц Иосиф:
Я отдал ей свою жизнь…

дер Тод:
Жалкий подарок

Франц Иосиф:
…даю ей уверенность и безопасность…

дер Тод:
Я дам ей свободу!

Франц Иосиф:
…и роскошь!

Хор:
Всё это кошмар, кошмар!

дер Тод:
Долгожданный момент уже близок.

Франц Иосиф:
Ты хочешь её у меня забрать?

дер Тод:
Я освобожу её.

Франц Иосиф:
Ты? Как?

дер Тод:
…Этой заточкой!

Франц Иосиф:
Убийца!

дер Тод:
Эй, Лукени, это ведь и так всем известно!

Франц Иосиф:
Дай сюда! Немедленно! Я вам приказываю… нет!


Примерно на этом кошмар заканчивается, дальше следует немногословная сцена гибели Элизабет от руки Лукени и, собственно, эпилог: встреча Элизабет и Тода уже на той стороне.

В Такарадзуке эту песню назвали «Ai no Teema» и текст ее явно здорово переделали. В оригинале же название переводится в духе «Спадает пелена». Текст у нее следующий:
дер Тод:
Спадает пелена. Оставь тени.
Я так по тебе тосковал.
Не заставляй меня ждать.

Элизабет:
Преврати ночь в утро.
Освободи меня и укрой.
Погаси во мне воспоминания,
Дай моей душе приют!

дер Тод:
Пусть этот мир погибнет!

дер Тод и Элизабет:
Я хочу утонуть с тобой в пустоте,
С тобой воскреснуть, как огонь,
И уйти в вечность…

Элизабет:
Я плакала, я смеялась,
Отчаивалась и снова надеялась.
Но что я ещё делала –
Это всегда оставалась верной себе.

Элизабет и дер Тод:
Мир напрасно ищет
Смысл в моей/твоей жизни…

Элизабет:
…потому что я принадлежу

дер Тод:
Ты принадлежишь…

Элизабет и дер Тод:
…только себе/мне!

Как видите, в оригинальном тексте они до конца гнут свое. Так или иначе, на этом мюзикл заканчивается.

Ах да! Чуть не забыла: во всех постановках Лукени оправдывает убийство Элизабет тем, что она сама этого хотела, и у них с дер Тодом была «grande amore» (великая любовь). Вот.

Свое мнение я сейчас расписывать не буду, лишь перескажу вкратце: Элизабет чем-то заинтересовала дер Тода, и тот захотел с ней поиграть — как долго она выдержит. Но при этом привязался к ней и незаметно для самого себя полюбил. Но при такой версии остаются открытыми два вопроса: нафиг он тогда для Рудольфа устроил Майерлинг (или он действительно подарил кронпринцу упокоение из лучших чувств?)? И что чувствовала к своему потустороннему поклоннику сама Элизабет?

@темы: Elisabeth, Мысли вслух

---

Шахматы Чистокровных - 18 глава

Каюсь и прошу за прощения за безумную, непозволительную задержку ^^""
Собственно, это последняя глава непосредственно воспоминаний, дальше будут действия, только действия.

Ночь 65. "Северная звезда". Часть 3. Женщина с золотым сердцем

Ночь 65. «Северная звезда». Часть 3. Женщина с золотым сердцем.


Чаепитие с леди Шики кончилось так же неожиданно, как и началось. Большие напольные часы, скрипя, сдвинули свои массивные черные стрелки с места и со странным, словно обреченным гулким звуком оповестили, что наступило шесть часов. День кончался, настал вечер, предвестник ночи, и в «Северной звезде» будто разом стало холоднее.
Прежде, чем Такума успел опомниться, Амира проворно выставила его за дверь, сославшись на то, что ее ждут другие дела.
Оказавшись в пустом коридоре, Ичижоу долго пытался вспомнить, что же он делал до встречи с Амирой. Кажется, его что-то очень сильно беспокоило, поэтому старая вампирша и отпаивала его чаем. Но что?.. Не осталось ни единого воспоминания, более того, ни следа от былых...переживаний? На душе было противоестественно спокойно, и он чувствовал себя просто превосходно.
А растерянность от незнания, что сейчас делать — это не страшно. Надо просто найти друзей, с которыми он приехал. Только... С кем он приехал?..
Оох!..
Удар был неожиданным. С другой стороны — вполне ожидаемым, если быть настолько ошарашенным открытием, что ничего не помнишь о последних месяцах.
-Ты в порядке? - лениво поинтересовался знакомый с детства голос, выводя Такуму из ступора. Ичижоу поднял глаза и увидел Сенри Шики, стоящего на первой ступеньки лестницы, у которой они и столкнулись.
-Да, - немного растерянно ответил зеленноглазый аристократ, с интересом разглядывая друга. Тот был одет в непривычно аккуратный темно-красный костюм, только растегнутый воротник темно-серой рубашки показывал истинное отношение Шики ко всяким формальностям. - Давно не виделись.
-Угу, - флегматично отозвался Сенри и, сев прямо на ступени, подпер щеку кулаком. - Ты изменился.
Его последние слова прозвучали странно, словно с упреком, и окончательно вернули Такуму в реальный мир.
-Наверное, - осторожно согласился экс-вице-президент Ночного класса. - Ты тоже. Когда я видел тебя в последний раз... Рима?!!
Появившаяся на лестнице светловолосая модель сдержанно кивнула, словно и не заметив глубочайшего потрясение на лице Ичижоу, и, спустившись на несколько ступенек, встала за спиной у своего напарника.
-Боже... - едва слышно выдохнул Такума, продолжая совсем не по-светски глазеть на свою бывшую одноклассницу.
Все привыкли видеть Тойя-семпай этакой фарфоровой куклой. Хрупкой девочкой, которая никогда не станет взрослой, ко всему равнодушной. Просто кукла с двумя хвостиками и лентами в волосах.
Но сейчас Рима была совершенно другой.
Золотисто-рыжие волосы были слегка завиты и красиво рассыпались по плечам. С ними идеально гармонировало кремово-бежевое платье, в котором Такума с удивлением узнал старое бальное платье, которое ему не так уж и давно показывала Айя Шики.
«Боже...Я никогда так не ошибался...»
-Ты великолепна, Тойя-сан, - наконец смог вымолвить вампир и поклонился.
Шики, продолжая сидеть на каменной лестнице, все-таки соизволил обернуться к своей подруге. Минуту, а то и две онмолча смотрел на нее, а потом...
-Выходи за меня замуж.
Такума подумал, что ослышался,но через секунду ответ Римы опроверг эту идею:
-Можно.
И эти двое повернулись обратно к Такуме, словно никто никому и не делал такого странного предложения.
«Я ошибся вдвойне. Они не изменились. Старые-добрые Сенри и Рима,» - рассмеявшись, подумал Ичижоу.
* * *
Из-под массивных каменных плит, служивших полом тронному залу замка, доносились приглушенные, но от того не менее жуткие стоны и вой. Впрочем, никого из присутствующих здесь леденящие душу звуки не трогали. Может, просто потому, что у них не было душ?..
Закинув ногу на ногу, Балкис вальяжно развалилась на малом троне. Она никогда не отличалась особой почтительностью и скромностью, но так же никогда и не занимала каменный трон Повелителя, хотя сам Повелитель не появлялся здесь много тысячелетий, а она сама была единовластной хозяйкой проклятого замка Ханадаги. Ей было достаточно своего собственного трона, стоящего на пару степеней ниже повелительского и больше напоминающего терновые ветви, которые сплелись в некое подобие цветка. Цветка смерти.
Царица сидела на троне боком, лицом к одной из боковых дверей зала. По левую руку от вампирши была лестница, у подножия которой стояла огромная чаша, выполненная из безумно редкого еще тысячелетия назад, а ныне и вовсе уникального багряного мрамора. Создавалось впечатление, что эта огромная каменная роза (а именно в виде этого цветка была сделана чаша) была самой настоящей, с самой настоящей на прекрасных лепестках. Кровавой росой.
Балкис, едва прищурив раскосые глаза, смотрела на слегка дымящуюся в чаше кровь и постукивала длинными тонкими пальцами по подлокотнику.
Итак, все сделано правильно. Все, кто быливерны ей и Курану-сама, убиты, и их кровь медленно кипит в каменной чаше, дожидаясь воссоединения с хозяином.
«Хоть раз в жизни ты будешь мной доволен, брат,» - подумала древняя вампирша. - «Как и твои верные слуги, уже погибшие от моей руки, я скоро тоже отдам свою жизнь во имя твоей мечты. Клан Ханадаги пал еще двадцать пять тысяч лет назад, сейчас он просто догнивает. Остались лишь безумные монстры в подземных темницах, я и несколько моих теней...»
Балкис повернулась к распахнутой настежь двери напротив нее. Бесчисленные зеркала поймали отблески лунного света, проскользнувшего в зал через разбитое витражное окно, и неистово засияли. Зажмурившись,тени зашипели и отшатнулись от зеркальной комнаты в густой и холодный сумрак. Балкис лишь устало улыбнулась. Этот неожиданный всполох света напомнил ей величественное, но доброе сияние солнца, которое она не видела уже больше двадцати тысяч лет.
Чуть в стороне мелькнула серебристая тень.
-Она ушла, Хэйт? - не отрывая взгляда от зеркал, спросила Балкис. Тень кивнула. - Что ж, тогда не будем медлить.

Ей было необязательно входить в зеркальную комнату, чтобы призывать духов. Она всегда оставалась на «этой стороне» - такого было условие ее договора с ним.
Ветер, появившийся из глубины ослепительно-сияющих зеркал, взъерошил черные волосы и еще более темное одеяние.
-Эй, Харука! Давно не виделись, - окликнула женщина появившуюся из света темную фигуру.
-Давно, - согласился дух вампира, вплотную приближаясь к зеркальной глади. - Балкис, зачем ты это делаешь? Зачемты выпускашь ее, а потом отправляешь меня следом, чтобы вернуть ее?
Он был точно такой же, как и прежде. В голосе Курана по-прежнему слышалось непонимание и мягкий упрек. По-прежнему прелестный ребенок...
-Так нужно.
-Ты все так же говоришь загадками, - вздохнул Харука. - Не устала?
-Устала, конечно, - Балкис впервые позволила себе рассмеяться без задней мысли. - Потому так и нужно. Ты ведь помнишь, - ее голос неожиданно стал холодным и твердым, - семнадцать лет назад. Ты поклялся, что сможешь защитить от нее хоть одного человека, дорогого именно тебе. Но клятву не сдержал, покоя в Посмертии не обрел. И вот ты здесь, пришел на первый же мой зов.
-Кстати, давно хотел спросить, почему ты владеешь этим даром, хотя являешься вампиром? - поморщившись, попытался перевести тему разговора Харука.
-Моя мать тоже была ведьмой с Севера, так что этот дар принадлежит мне по праву рождения. Но... Я развивала его столько тысячелетий, но дар дочери Кросс все же намного мощнее, - послушно ответила вампирша. В конце концов, она никогда не делала из этого тайны.
Женщина легко поднялась с трона и, подойдя к каменной чаше, задумчиво коснулась пальцами ее краев.
-Я даю тебе последний шанс все исправить. Навсегда разбить черно-белую клетку, в которой мы оказались, - сказала она.
-Нет, Балкис, без Звезды все напрасно... Пойми, я готов сделать это, но сам Каиен не даст забрать ее. Звезда могла бы все исправить, но она не пожертвует своим покоем... - опустив голову, пробормотал Харука.
-Как я могу пожертвовать своим покоем, если так его и не обрела? Ведь дорогие мне люди до сих пор страдают.
Вздрогнув, Харука повернулся к златовласой девушке, появившейся у него за спиной.
-Я тебя не звала, - усмехнулась старая вампирша. Но усмешка вовсе не была злой, разве что торжествующей, за которой пытались скрыть истинную радость.
-Я бы и не пришла на твой зов, - в тон ей ответила девушка.
-Что же ты тогда здесь забыла? - наигранно удивленно спросила царица, все-таки повернувшись к своим призрачным собеседникам.
-Ты ведь знаешь, - голос «златовласки» стал неожиданно суровым, - скоро он позовет меня, и ядолжна прийти!
-Верно, - улыбнулась Балкис. Ее рука скользнула в карман, надежно спрятанный в складках платья. - Юки предупредил меня.
И вампирша медленно извлекла на призрачный свет две маленькие хрустальные скляночки с серебряными крышечками. Внутри плескала багряная жидкость,которую ни с чем нельзя было спутать.
-Бесценная кровь кланов Кросс и Сато, - объявила Балкис. - Она ждет возвращения той, чье имя вселяло надежду в сердца людей. Она ждет тебя, Северная Звезда.
* * *
Какой была его жизнь?
Он не был поэтом, чтобы подобрать подходящие эпитеты. Впрочем, это было бы сложно и для поэта. Смертный не смог бы понять, а вампир бы не посмел...
Еще бы, влезать в семейные разборки Куранов....
Сначала страх перед их дедом, Каташи, а потом — его окруженная тайной смерть после того, как из его рук ускользнула сумасшедшая Шизука Хио, а потом — помешательство Ридо Курана... Многие боялись и Джури Куран. Многие называли ее «демоном с ангельским лицом». Ужасное сравнение... Она не была демоном, ангелом — тем более. Она была просто несчастной искалеченной душой, которую угораздило переродиться в теле чистокровной вампирши. Но все видели лишь улыбку на красивом лице и окровавленные руки, затянутые в белые перчатки. Никто не видел того, что творилось у Джури на душе...
Что странно, его самого оставили без подобных «лестных» эпитетов и сравнений. Иногда Харука ловил на себе сочувствующие взгляды, которые быстро отводили, стоило ему повернуться. И это еще больше ранило его душу.
Ридо, который был самым лучшим на свете старшим братом, он едва ли не лично свел с ума — ведь именно Харука забрал у него возлюбленную сестру! И Ридо стал монстром.
Джури, которая всегда заботилась о нем и защищала от деда, он собственноручно запер в золотой клетке —в то время как она мечтала свободы от долга происхождения! И Джури стала убийцей.
В конце концов, смертный приговор деду тоже подписал он — уже одним фактом своего существования. Не будь его, быть может, Ридо и Джури могли стать счастливой семьей, и у старика Каташи не было бы к ним претензий. Эти двое смогли бы управлять вампирам. У них был могущественная сила воли. Харука же всегда был мягкотелым, все проблемы на самом деле были только от него, младшего, лишнего ребенка.
И именно его все щадили, не понимая, что поощряют воплощение хаоса...

Но что случилось, то случилось.

Одно время он искренне верил, что у них с Джури может быть счастливая, самая обычная семья. И дело не в том, что его любви хватило бы на двоих... Джури тоже его любила! По-женски нелогично, в глубине души, но все же любила. Они были так близко к счастью, но Ридо, сам того не подозревая, приблизил гибель не только их, но и всего старого мира.
Харука сразу понял, что потерял Джури.
Куран, заключенный в теле их сына Канаме, вскоре узнал о том, как раньше Джури мечтала о свободе. И надо же было такому случиться, что возрожденный прародитель показал ей дорогу к однажды потерянной мечте.
Наверное, стоило злиться, рвать и метать, но... Глаза Джури снова сияли, когда у нее появилась цель существования. Она снова была счастлива и полна жизни,энергии, и он просто не мог разрушить все это.
Но и смотреть на это или целыми днями оставаться в пустом доме — тоже.
Кажется, именно тогда Харука полюбил бесцельно бродить по человеческим городам, сам себе напоминая призрака. Вокруг всегда кипела жизнь, но вокруг него словно была «мертвая зона» - не пробивались сквозь нее ни лучи солнца, ни радость и счастье людей.
А потом затихла и боль...

Это был конец зимы. Снег уже растаял, и в воздухе уже чувствовалась весна. Когда-то Харука любил это время года. Он и сейчас наслаждался каждой секундой, проведенной на улице, однако мало кто разделял его взгляды — люди начали спешить по домам, словно преследуемые попятым дикими зверями, едва наступили сумерки и надвигающиеся с севера грозовые облака. Но ни то, ни другое совершенно не волновало чистокровного вампира.
Было уже темно, когда Куран вышел на пустую набережную. Вернее, так ему показалось сначала, но через пару мгновений вампир заметил, что под фонарным столбом в метрах в тридцати от него сидит ребенок, маленькая девочка.
Странно, что такой маленький ребенок сидит один ночью на набережной, подумал Харука. Он неожиданно понял, что не может пройти мимо, пока не поймет, что с ребенком ничего не случится. Ведь наверняка за ним должен кто-то прийти.
Время шло, а они так и не сдвинулись с места. Девочка по-прежнему сидела под фонарем, а Харука стоял у парапета. Не было ничего удивительного в том, что вампир мог часами стоять, не двигаясь, но подобная неподвижность маленькой девочки как минимум настораживала. Вскоре Харука не выдержал и подошел чуть ближе, чтобы получше разглядеть свою случайную подопечную.
Она была маленькая и очень хрупкая. Наверное, лет одиннадцати-двенадцати, хотя... Может и старше, но ненамного. Одета она была в серое пальтишко, из-под которого выглядывало бледно-розовое платьице. На маленькх ножках были красивые и явно дорогие сапожки из белой кожи. По плечам рассыпались золотистые волнистые волосы, тускло сияющие в слабом свете фонаря. Она явно была из обеспеченной семьи, что делало ситуацию еще более странной.
Может быть, она сбежала из дома?..
Молча, мало представляя себе предстоящий разговор,Харука подошел к девоке и сел рядом с ней. Нужные слова никак не желали приходить на ум, и некоторое время они вместе молча смотрели куда-то вдаль. А потом девока вздохнула и, не поворачиваясь к вампиру, сказала:
-Юки ушел.
Харуке почему-то показалось, что она говорит о растаявшем снеге, и сказал, что снег обязательно выдает в следующем году. Девочка, повернувшись, с интересом посмотрела на него, но ничего не сказала.
Они просидели вместе еще часа два, когда Харука неожиданно почувствовал приближающиеся с той стороны, в которую они смотрели, нечто. Вскоре Куран понял, что «нечто» - это аура невероятно древнего аристократа. Настолько сильного, что, казалось, сам ветер боязливо шепчет о его приближении.
За всю свою жизнь Харука ни разу не чувствовал ауру подобного существа. Она была не похожа на ауру обыного вампира, часто пахнущую лишь кровью. Здесь же была головокружительная смесь самых разных эмоций. И обреченность.
Это существо появилось неожиданно, словно выйдя из скрывающей ее доселе поры. Волнистые золотисто-рыжие волосы ниспадали до колен, бледное лицо было похоже на маску, настороженный взгляд карих глаз. Пришелец был одет в черный кожаный костюм, четко обрисовываший фигуру. Сложно было определить по внешнему виду, юноша это или девушка.
Но Харука знал, что это мужина. Знал и не верил, потрясенно смотря на ночного пришельца.
О да, об этом «человеке» ходило много легенд. Он был последним членом Первого Совета вампиров, но сохранял свою власть — как среди вампиров, так и среди людей — еще многие столетия после того, как Кураны стали единственными королями вампиров.
Говорят, в древности для людей он был не просто мудрым правителем — но самим божеством. Самое совершенное созданное в мире, не мужина, не женщина.
Но ведь он давным-давно исчез, погиб...
Но он стоял здесь, уже совсем рядом — приближаясь, словно скользя на землей, настолько невесомой была его походка.
А в карих глазах — по-прежнему настороженность, словно он ожидает какого-то подвоха со стороны Курана.
-Юки!
Лицо девочки буквально засияло, и она, вскочив на ноги, бросилась навстречу ночному пришельцу. Тот ласково улыбнулся ей и, с легкостью подхватив на руки, закружил. А взгляд карих глаз по-прежнему был обращен на Харуку.
«Уходи», - услышал Куран в своей голове тихий голос.
И Харука не смог не подчиниться этому приказу.

Вампира, появившегося из теней в ту ночь на кладбище, звали Юки Камура.Именно про него говорила та девочка, именно его ждала много часов, неподвижно сидя под фонарным столбом. Имя же этой девочки было София. София Сато. И она была дочерью клана чистокровных охотников.
Эта странная пара, обнимающая друг друга в тусклом свете одинокого фонаря, никак не давала Харуке покоя. После той ночи чистокровный решил покинуть этот город. И покинул, но к своему собственному безграничному удивлению вернулся туда через две недели. Как мотылек, влекомый к костру.
Несколько раз он видел в толпе юную охотницу и всюду сопровождающего ее аристократа. Казалось, для них не существовало остального мира, были только их собственные всепоглощающие любовь и нежность, но настолько странные, невесомые, что словно не принадлежали к этому миру.
Харука впервые видел вампира, так искренне заботящегося о смертном ребенке. Смотря на эту противоестественную картину, он невольно вспоминал старые байки о том, что члены Первого Совета вовсе не погибли, а попали в плен к лордам-охотникам. А может, они добровольно выбрали этот плен?..
Смотреть на Софию было одно удовольствие. Юная, хрупкая, изящная, прекрасная, она искренне улыбалась и смеялась, с нежностью глядя на своего вампира, и было видно, что легендарный Камура буквально тает под этим взглядом. Но иногда аристократ отрывал влюбленный взор от Софии и безошибочно находил Курана в толпе. И тогда в его взгляде безбрежняя нежность уступала место чему-то темному, почти звериному.
В какой-то момент Харука отчетливо понял, что Камура боится. Не его самого, но того, что он может причинить вред его драгоценной Софии.
А однажды, во время какого-то городского праздника, Харука столкнулся лицом к лицу с Софией и Юки. И девочка, ласково улыбнувшись, протянула ему одну из белых лилий, которые держала в руке. Куран как сейчас помнил,что тогда он застыл в нерешительности, переводя взгляд с цветов на Камуру и обратно, не решаясь принять неожиданный подарок. Камура несколько мгновений смотрел куда-то в сторону, а потом, повернувшись, ободряюще, без капли враждебности, улыбнулся.
Харука, словно очарованный покорно принял в руки белый цветок.
С тех пор они стали почти неразлучны.
Это был особый, маленький мир, где не было места боли, скорби и сомнениям, мир, отдельный от другого, внешнего. Жестокого, безумного. Отвратительного, жалкого. Это было царство покоя, нездешнего, абсолютного покоя.
Кто они были друг другу? Абсолютно чужие люди, по логике вещей — злейшие кровные враги. Но... Логика здесь не работала. Просто исчезла под добрым и счастливым взглядом Софии, таяла, стоило Камуре улыбнуться.
О да, Камура. Если приглядеться, он был далеко не столь безумно красив, как на первый взгляд и на девушку походил не особо сильно, разве что длинными волосами и пластикой движений. Но стоило ему улыбнуться, слегка смущенно, но счастливо, открыто и дружелюбно, то какое-либо представление о реальности мигом исчезала не только у окружающих. Даже Курану начинало казаться, что Юки — самая очаровательная девушка на свете.
А в те времена аристократ улыбался почти всегда. И так выходило, что даже в абсолютно мужской одежде его принимали за женщину, что веселило Камуру и делало его волшебную улыбку еще шире. И, глядя на улыбающегося Юки и безмятежно-счастливую Софию, Харука тоже улыбался, забыв обо всем.
Их везде принимали засчастливую семью. Очень редко за двух братьев и младшую сестру. Намного чаще — за молодую семейную пару и их дочь, ну или младшую сестру «жены». Случись это в другое время, в другой ситуации, с другими людьми, Харука злился бы, возмущался глупости людей... Но в глазах Софии сверкали веселые искорки, а Юки смеялся вслух, совершенно не таясь, и смех у него тоже был волшебный. И вместе с ними начинал смеяться и Харука.
Они ведь действительно так незаметно стали семьей. Странной, но все же самой крепкой семьей на свете. В их маленьком мире всегда была тепло и солнечно.
Никто из них не вспоминал о былом, каждый отринул былые невзгоды. Юки иногда рассказывал свой возлюбленной хозяйке старые-старые сказки, в героях которых Харука с удивлением узнавал первых Советников и многих легендарных, а то и мифических вампиров. У сказок Камуры всегда был хороший конец: каждый герой обретал покой и счастье.
По началу Харука удивлялся, почему он никогда не слышал о родителях Софии, но спрашивать не решался. Пока однажды вечером, когда София уже уснула, Камура сам начал это разговор.
-Ты боишься спросить.
Не вопрос, а утверждение, в излюбленной манере аристократа.
Харука кивнул.
-Не потому ли, что боишься услышать, что я их убил? - с иронией поинтересовался Юки. Когда он так говорил, эти интонации почему-то казались Курану женскими, хотя и искаженными, и контраст с речью становился жутковатым. «Я убил». Не «убила», хотя сидящее рядом существо казалось воплощением женственности. Неужели его дар заключается именно в такой метаморфозе?..
-Я знаю, о чем ты думаешь, - горько улыбнулся аристократ. - Пытаешься заставить себя думать о другом. Ты хочешь доверять, но не можешь сделать это до конца.
Харука вздохнул и посмотрел на Камуру.
-Не могу, - согласился он. - Может, ты сможешь меня переубедить? Или прекрати это.
Аристократ кивнул, и все его ехидство и ядовитость куда-то вмиг исчезли. Он свернулся в кресле едва ли не клубочком и стал похож на маленького обиженного ребенка.
-Ее родители... Они были очень сильными охотниками, в полной мере сохранившие силу своей крови, - тихо начал Камура, не глядя на Курана. - Они всегда следовали пути, указанному им звездами. Они не боялись смерти, боли и опасностей. Пока не родилась София. Представляешь ли ты, какого охотиться на вампиров, оставляя по ночам ребенка под сомнительной охраной няньки и семейного демона? - в его словах проскользнула горечь. - Они боялись меня больше, чем чего-либо еще. И однажды решили, что с них достаточно ужасов ночи. Они отдали мне последний приказ: никогда больше не приближаться к их семье. И стали готовиться к ритуалу под корректировке памяти. Однако они учли всех правил «наследования». С момента появления Софии ее приказы стали для меня приоритетнее. И она позвала меня, сказав, что хочет остаться в этом мире, со мной, - Юки ласково улыбнулся своим мыслям. - Ее родители живы-здоровы и сейчас. Они безбедно живут заграницей, ничего не помня ни об ужасах ночи, ни о своей дочери.
В комнате повисла тишина. Харука пытался осознать, какого это: быть доведенным до предела, когда проще растаться с памятью, чем жить так дальше.
-Она не скучает по ним? - наконец смог сказать он.
-Иногда, - мягко, немного грустно улыбнулся Камура. - Мы иногда их навещаем... негласно. Софи каждый раз улыбается и говорит, что теперь они счастливы, и у нее на душе теперь спокойно.
-Ясно. Но... Какой она видит свою дальнейшую жизнь, или еще не задумывается?
-Задумывается, конечно. Она хочет продолжить дело своего клана. Она уже сейчас знает, что лет через пять найдет человека, за которого родители хотели выдать замуж...
-И ты отпустишь ее? - удивленно спросил Харука, не давая аристократу договорить.
-Не смогу не отпусти, - грустно ответил тот, и на его улыбку стало больно смотреть.
Кажется, именно тогда Харука подумал впервые: может быть, Джури тоже стоит отпустить, если она этого хочет? Зачем ломать ее счастье, если оно таково?..

Спустя годы Камура действительно отпустил Софию, хотя и остался ее верной тенью, о существовании которой знали лишь единицы. Юная и прекрасная охотница, умная и справедливая, известная и уважаемая не только среди охотников, но и среди вампиров, вышла замуж за охотника по имени Каиен Кросс, того самого, в обществе которого проводила практически все свое время Джури Куран. Брак по расчету неожиданно превратился в брак по любви, вопреки всему.
Джури делала вид, что все в порядке, но в ней появилось что-то лихорадочное, едва ли не безумное. Однажды она сказала, что должна отдохнуть, и уехала на юг. Харука и Канаме остались одни.
Их отношения всегда были странными. Когда Канаме вел себя, как обычный ребенок, Харуку буквально переполняло счастье и гордость, он забывал о всех темных тайнах, связанных с этим мальчиком. Но иногда Канаме проявлял свою истинную сущность, и между ними словно вырастала стена неловкости. Оба чувствовали вину друг перед другом, но ничего не могли с этим поделать.
Это случилось в один из таких вечеров, когда в Канаме пробуждался Прародитель.
-Предупреди своих друзей, - неожиданно сказал Куран. - Если не саму Софию, то хотя бы ее «тень». Джури не в себе, она не смогла заставить себя убить Кросса, и теперь ее внутренний зверь терзает ее, требует другой жертвы. Боюсь, этой жертвой станет именно София.
Это было странно слышать: именно Куран пробудил в Джури то, что называл «внутренним зверем», но именно он предупредил об опасности. И этим предупреждением Харука не погнушался.
Он практически сразу сказал об этом Камуре, не решаясь лично прийти к Софии. Он боялся, насколько дико звучали бы его слова: «Уезжайте всей семьей немедленно, как можно дальше. Моя жена, Джури, медленно сходит с ума от жажды убить тебя».
И все же, ему стоило сказать это Софии самому. Возможно, это заставило бы проявить ее хоть каплю здравомыслия.
Среди многих неоспоримых достоинств Софии Сато был один-единственный недостаток. Все ее положительный стороны хорошо его оттеняли, но больше ничего не могли поделать с тем, что София была упряма как ослица, в чем они с Джури были безумно похожи.
Так или иначе, она отказалась уезжать и, разумеется, ничего не сказала мужу. Это было понятно, у них был ополно более жизнеутверждающих забот. Например таких, как забота о двух новорожденных двойняшках.
А через год вернулась Джури. А еще через год в сильнейшем умопомрачении она убила Софию и двух ее сыновей, не подозревая, что вместе с охотницей убила и ее третьего ребенка, нерожденную дочь.
Харука до сих пор винит себя в том, что опоздал на каких-то жалких десять минут.
И в том, что так и не смог сказать Джури о том, что этим убийством она прокляла себя и уже свою нерожденную дочь.
* * *
«Знаешь, моя дорогая Сара, жизнь часто любит шутить странные, порой жестокие шутки. Пока Джури пропадала в компании Каиена Кросса и не интересовалась тем, что происходит с ее собственной семьей, Харука попал в похожую ситуацию, а точнее — в компанию юной охотницы и ее слуги-вампира. По воле случая, это оказалась София Сато, девушка, с которой Кросс был заочно помолвлен еще в детстве. Более того, жениться на ней было последней волей родителей Кросса, чью память он свято чтил. Как бы он не дорожил Джури, встретив Софию, он влюбился в нее с первого взгляда. Что забавно, София и Джури были в чем-то похожи: и внешне, и по характеру.
Тем более болезненно это было для Джури. Она буквально начала сходить с ума, не понимая, что творится с ее чувствами. Она не могла понять, что часть ее влюбилась в Кросса и не хочет ни с кем его делить. Более того, в ней проснулся внутренний зверь, чей «голос» днем и ночью начала напоминать о ее мечте, требуя, чтобы она убила «северную звезду» и наконец была счастлива.
Но Джури не была бы Джури, если бы была так слаба. В тот момент она была четко уверена лишь в одном: с ней творится что-то не то, и она просто опасна для окружающих. Поэтому, из последних сил сдерживая себя и простившись с семьей, сбежала на юг. Вдали от знакомых мест она полностью пришла в себя и решила, что лучшим выходом будет вернуться в семью и родить еще одного ребенка, чьим воспитанием, на этот раз, она займется, как положено.
В те дни она буквально светилась счастьем, уверовав в свое душевное исцеление. Через два года после свадьбы Кросса и Сато она вернулась домой и счастливо зажила с мужем и сыном.
Все было прекрасно, спокойно, умиротворяюще. Обе семьи жили счастливо и воспитывали детей, и я, честно говоря, решил, что стоит оставить Джури и найти другую «шахматную фигуру», раз она наконец и вопреки всему обрела покой.
Поэтому случившееся было подобно грому среди ясного неба даже для меня.
Спустя год после ее возвращения в родные места, в Джури проснулся зверь. Некоторое время она умудрялась подавлять его волю и сохранять все в тайне, но на пятый день, утратив разум, сбежала из дома. Едва поняв, что случилось, Харука бросился на поиски Кросса, надеясь, что София находится под защитой своего вампира-слуги. Охотника он нашел очень быстро, но тот отказывался спешить домой, не веря в сбивчивый рассказ Харуки, который пытался и предупредить об опасности, и не говорить, что во всем этом виновата Джури.
Страдалец Харука долго упрекал себя в том, что попросту не перекинул упрямого охотника через плечо и не отправился к дому Софии сразу. Потому что они опоздали на какие-то жалкие десять минут.
Они приехали к дому Кросса, когда София, в то время ожидавшая рождения третьего ребенка, и двое ее двухлетних сыновей были уже убиты. Я оказался буквально через минуту после них и видел всю картину во всей ее первозданной ужасающей... едва ли здесь подойдет слово красота.
Тела выглядели так, словно их истерзал дикий зверь. Все было залито кровью — тела, комнаты на первом этаже, крыльцо, снег во дворе, сама Джури. Она лежала во дворе рядом с изуродованным телом Софии, совершенно невменяемая, со слезами на глазах причитающая и несущая какой-то бред. Единственное, что она смогла сказать более-мене связано, было это: «Он меня убьется...Демон звезды...Он не пощадит ни меня, ни моей дочери, как не пощадил ее...»
Куран и Кросс в полной растерянности и неверии стояли у калитки, глядя на эту ужасную картину.
А с неба падал красный снег...

Харуке каким-то чудом удалось убедить Кросса в том, что на Софию и Джури напали «тени», древние безумные вампиры, ненавидящие как охотников, так и чистокровных. Каиен поверил, и, мне кажется, дело было в том, что это было для него сродни «дежа вю». Слишком похоже на то, как погибли его родители, точно так же растерзанные неведомыми монстрами.
Оставив Кросса (впоследствии Харука винил себя и в этом), Кураны вернулись домой, где Джури пришла в себя и полностью осознала все, что натворила, а Харука впервые поднял руку на свою сестру, хотя прекрасно знал, что ее вины в этом нет. Возможно, это случилось из-за того, что, очнувшись, сказала следующее: «Убей меня, если Звезда для вас обоих была дороже меня... Но пожалей нашу дочь... Я хочу, чтобы она жила в мире, где ни кому не будет дела до того, кто она по рождению...»
Спустя восемь месяцев на свет появилась чистокровная принцесса, известная тебе под именем Юуки Куран..»
* * *
Это место нисколько не изменилось за столько лет. Все те же сухие травы вокруг трех могил, стоящих в отдалении от остальных захоронений. Одна большая надгробная плита и две поменьше возвышаются над могилами молодой женщины и двух ее маленьких сыновей, по настоянию Кросса похороненных отдельно друг от друга.
Все тот же светлый, чуть искристый камень и холодный ветер на вершине холма, навевающие мысли о севере с его гордыми горами и сверкающими снегами. И ярким, чистым светом северных звезд.
Перед могилой стояла высокая фигура, закутанная в длинный черный плащ. Сильный ветер теребил длинные, роскошнейшие золотисто-рыжие волосы. Пришелец нервно покусывал в волнении бледные губы. Все как обычно.
Только в руках не привычные белые лилии или сакура, которые она так любила при жизни. Ведь сегодня особенная ночь, поэтому на землю перед могильным камнем легла ветвь красной сакуры.
«Я жду тебя, Софи.»
Пришелец развернулся и неспеша покинул кладбище.
А ветер поутих, словно задумчиво касаясь нежных красных лепестков. Здешний ветер повидал много цветов, лживых и правдивых, пропитанных слезами и кровью, но такое он видел впервые. Странное дело — цветы, пропитанные живой кровью... Странное, опасное. Так что лучше убраться отсюда побыстрее.
Засияла на небе луна, когда ветер, спеша покинуть это место, увел вслед за собой и облака. И в ее призрачном серебристом свете тускло сверкнули позолоченные буквы на могильной плите. Имя, даты, две строчки эпитафии...
«Здесь покоится женщина с золотым сердцем.»

@темы: Немного творчества, Шахматы Чистокровных, Фанфики

---

Осмысление (29.06)

Сегодня вечером я приехала на дачу и стала разгребать завалы на компьютере, которые образовались перед поездкой — тут скачивать надо в срочно, не до раскладывания файлов по папочкам х) В частности,скачала несколько видео с Версалями, и два из них — с московского выступления. Забавно вышло: у меня есть самое начало — Aristocrat's Symphony, под которую они выходили на сцену (ну и играли ее, разумеется), и самый конец — The Revenant Choir, в конце которой Камиджо выплеснул половину бокала на зрителей (мне пара капелек тоже перепала). Пересматриваю видео и наконец начинаю осознавать,что я действительно была на их концерте,видела их в живую так близко и даже дотянулась до двоих из них. Это самое осмысление здорово шибануло в голову, в макдаке,куда я зашла с родителями, пришлось через силу прятать по-идиотски восторженную улыбку. Чую, я скоро изведу все запасы бумаги и карандашей, привезенные из Москвы, и начну терроризировать окрестные книжные магазины.

А еще я ругаюсь на саму себя, что не записала трек-лист, когда приехала домой после концерта. Потому что вчера было как-то не до этого, а сейчас я помню все лишь в общих чертах. * пытается хоть что-нибудь выдавить из своей памяти * Так, началось все с Aristocrat's Syphony (и Prelude к ней), потом, кажется, была Zombie (или перед ней было что-нибудь еще?оО Какой-нибудь Amorphous). Помню, что в начале середины концерта (х)) был Prince, а Princess была позднее, кажется, намного. Точно была песня Shout&Bites, Gekkakou, на Ascendead Master Камиджо стало плохо (кажется, на ней,поправьте, если ошиблась), разумеется, была Serenade. Ну и закончилось все the Red Carpet Day и the Revenant Choir... Господи, что у меня с головой и ушами Т_Т

В первый же вечер на даче у меня забарахлили наушники ((( Постараюсь завтра купить новые, иначе просто задолбаю всех джей-роком.

...(2.07)

Начала делать делать новый дизайн. Аватар и эпиграф есть, осталось забацать цветовую схему. Надеюсь, к следующему визиту в сеть управлюсь.
Обнаружила на компьютере Castlevania Order of Ecclesia и эмулятор к ней. Сижу, гоняю... на клавиатуре хд

Слушала сегодня радио, по нему говорили о чрезвычайно высокой температуре в Европе. Я насторожилась, но все равно чуть не подавилась кашей: +40. Нет,конечно, может и преувеличено, но не намного, а уже на +30 многим жизнь медом не кажется. Кажется, Версалям Москва вполне еще может показаться прохладным райским местечком хдддд

@темы: Versailles, Под настроение, Проза и лирика жизни, Мысли вслух

---

Концерт Versailles P.Q. (27.06.2010) в клубе Точка

Так и знала, что надо было еще вчера (вернее,сегодня ночью) писать о концерте, но разве ж родители дадут спокойно (вернее, как раз очень неспокойно) попредаваться радости и заняться делом в такое время? Так что пишу сейчас, что вспомню.

Можно не читать. Малоинформативно об ожидании и приезде Версалей в клуб.

День у меня начался в 8 часов утра с смс-ки Хаку - как я и просила, она информировала, сколько народу собралось у клуба. Я, честно говоря, сильно удивилась, что в такое время она получилась 55 номерок, и мне, честно говоря, стало страшно, какой номерок получим мы с Юки Аи, когда припремся к часу. А получили мы, собственно, номера 123 и 124. В это время у Точки было достаточно уютно, прохладно, все было в тени. Посидев там немного, мы решили съездить ко мне домой - все равно настоящая очередь еще нескоро выстроится. В общем, только мы успели приехать ко мне и выпить по стакану сока, как звонит Хаку - их выстраивают в очередь. Ясное дело, мы рванули. А мой номер при этом здорово испачкал белую сумку, слава богу, отмыли. Подъезжаем уже к клубу, снова звонок от Хаку - это охранники так прикольнулись =___=" Но раз приехали - значит, будем ждать.
Дождались, собственно. Перед тем, как Версали стали заходить в клуб, охрана клуба попыталась всех нас выстроить в очередь, что, впрочем, не особо помогло - очередь очень быстро разбежалась. Мы с Юки Аи оказались недалеко от входа в клуб, там, где ограждение делает петлю, и нам прекрасно был виден коридорчик, по котормоу выходили Версали. В общем, все приготовились встречать группу, визжать и выражать свою радость прочими способами, открылась дверь микроавтобуса, и из него.. вынесли чемодан,после чего дверь закрылась. Если я правильно помню, все очень развеселились и посмеялись от души. Как оказалось, нас просили убрать фотоаппараты (что, впрочем, не помешало кому-то запечатлеть сей момент). После чего музыканты шустренько прошли в клуб. Если я правильно помню, в следующем порядке: Камиджо, Масаши, Теру (кажется, он все-таки повернулся к фанам лицом) и Юки (вот не помню, кто из них раньше вышел) и Хизаки (точно помню, что он был в черных тапочках х)).
Однако после того, как группа прошла в клуб, очередь еще долго не расходилась, и энтузиастов, желающих несколько часов простоять в этой очереди на солнцепеке (в это время, в половину пятого, солнцепек уже был), пришлось разгонять - таким же энтузиастам. Дальше об очереди я мало что помню - стояли, потом стояли в очередь и слушали охранников, которые сообщили, то концерт начнется в 9, что очередь живая без всяких номерков,что кто выйдет из очереди - пойдет в ее конец. Слава богу, до "живой очереди" мы более-менее успели сами встать по номеркам, так что... К тому моменту я пожалела, что взяла с собой газированную минералку,а не обычную, и выжила лишь благодаря леденцам,воде Юки и той воде, что стали раздавать организторы. Хотя последний полученный стакан я выпить так и не смогла.
Во сколько нас запустили - я уже не помню. Помню, что мы попали в самое начало "четвертого отряда". Внутри клуба мы достаточно спокойно (на мой взгляд) прошли проверку (и я, о счастье, избавилась от печенья, которое забыла выкинуть х.х), спокойно купили стаф.Так что я теперь счастливая обладательница замечательной футболки и озадаченная обладательница фотокарточек с Теру и Юки. Камиджо и Хизаки я, судя по всему, подарила Юки вместе с сумкой. Блин, хочу карточку с Камиджо назад хд

О концерте. Не сказать, что сильно информативнее

Толкотни у входа в зал не было, и если бы я немного не ступила, мы могли бы пройти раньше и попасть поближе к сцене, но и так было очень неплохо. Мы встал почти посередине, оттуда все было прекрасно видно. Ряд,к сожалению, назвать не смогу, по-моему,это просто нереально, учитывая, как все жались к сцене, а также то, что переодически приходилась "дрейфовать" вместе со всей толпой. Но были достаточно близко, и под конец концерт я умудрилась - о счастье! - дотянуться до рук Камиджо и Теру х)))
Концерт начался, кажется, в 20.50.До этого толпа начинала скандировать название группы. Один раз "Версай", а все остальное время "Версалес" и "Версайес", а так же имена музыкантов (или это было позже?оО). Вот ей-богу, за "Версалес" и "Версайес" хотелось пристукнуть того, кто первым стал это кричать. В конце концов, есть же французский дворец Версаль, неужели они и его так... "ласково" называют?оО Но что делать, не перекричишь же эту толпу, да и нужно ли...
Выход Версалей на сцену - это... было эффектно - мягко сказано. Волшебно, прекрасно. Первым вышел Юки, за ним Теру, Хизаки и Камиджо. Когда к своему месту проскользнул Масаши - я не заметила, хотя с моего места его было достатоно неплохо видно.
Я сейчас уже не смогу вспомнить по порядку, что было, поэтому просто буду выписывать отдельными пунктами в разноброс, по ходу дополняя ,все, что придет в голову:

- Камиджо. Боже, как он улыбается *о* Это была первая связная мысль после концерта. Признаться честно, я одно время относилась к нему достаточно равнодушно, а еще мне не нравилось, что теперь у него короткие волосы... Вчера я влюбилась в него (и во всю группу) заново. Улыбка,взгляд (о, эти линзы хдд), голос, движения... Он прекрасен. А еще я поражаюсь его выдержке - посреди концерта ему стало плохо, он даже сел, а потом и лег на сцене, но при этом, едва придя в себя, даже лежа продолжил петь, а потом встал и допел не только песню, но и весь концерт. А все то время, что Камиджо приходил в себя, и ему пытался помочь стаф, Теру и Хизаки играли на гитарах, закрывая Камиджо и отвлекая внимание на себя. Ну и, разумеется, было очень приятно услышать из его уст русские слова, хотя я не всегда могла разобрать, что и на каком языке он говорит х)
- Хизаки. Вернее, фаны Хизаки. По-моему, ему досталось больше всех. Взять хотя бы лепестки роз, которые ему запустили прямо в лицо. У бедняги было такое лицо.. И потом на протяжении все концерта к нему тянулись (и многие - успешно) руки фанов. Я сама в сторону Хизаки смотрела не часто, но люди пишут, что в него и в его гитару фаны вцеплялись только так, а какие-то умники и вовсе пытались заглянуть под юбку.
Хизаки, безусловно, потрясающе играет на гитаре, очень красиво выглядит и двигается и, кажется, обладает недюжиным терпением.
- Юки. Я думала,то его за барабанной установкой совсем не будет видно, но я ошибалась - к счастью. Не могу описать словам свое отношение к нему, но в последнее время Юки стал мне очень симпатичен.
-Теру. Он просто очарователен! И очень позитивный, как мне показалось))) Он тоже здорово улыбается, большую часть концерта я любовалась именно ими - Камиджо и Теру. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы на губах появлялась счастливая улыбка. К ним, как и к Хизаки, тянулись фанаты, и, конечно, далеко не всегда культурно, но в целом, мне кажется, досталось им меньше, да и контактировали со зрителями они как-то охотнее.
-Масаши. Читая отзывы, я часто натыкаюсь на высказывания, что стоял в сторонке, не высовывался и т.д.. Меня это честно говоря,несколько удивило, особенно когда перед концертом вместе с именами Версалей называли и его. Он ведь (во всяком случае - пока) саппорт-бассист, а не официальный участник группы.
Что же касается его самого... Он мне понравился. По ассоциациям - нечто среднее между Камиджо, Юки и... Маной периода М10М Х)

Я тут писала, что больше всего досталось от фанатов Хизаки, но на самом деле, конечно, не только ему. Сейчас в отчетах очень многие ругаются на фанатов, которые тянут руки к артистам. Я полностью понимаю и поддерживаю их негодование по отношению к неадекватным людям вроде тех, кто тянул Хизаки за юбку и запускал розы в лицо, кто исхитрился расшнуровать сапог Камиджо или восторженно визжал, когда ему стало плохо, да и тех, кто с излишним энтузиазмом вцепился в плащ Теру. Это действительно очень невежливо и некрасиво.
Но при этом, вряд ли бы артисты подходили на расстояние вытянутой руки, если бы не понимали и не хотели, чтобы до них дотянулись. Просто все должно быть в рамках разумного. Можно коснуться руки или даже пожать ее, можно коснуться плаща, но не цепляться за него мертвой хваткой и пытаться оторвать себе кусочек на память. И уж тем более не надо откровенно их лапать. Но пусть все это остается на совести тех, кто так делает.

Были и проблемы со звуком, с оборудованием, но я, честно говоря, на них внимания не обращала.

Под конец Камиджо представил всех музыкантов, а так же, указывая вверх (на небеса), назвал и имя Жасмина Ю. Потом группа стала прощаться со зрителями, дав напоследок еще раз дотянуться до их рук (кажется, именно тогда я до них и дотянулась). Меня удивил Хизаки - весь концерт мне казалось,что он так и будет до конца "отсутствовать" (не знаю, как это словами нормально объяснить, но фанов он по началу по возможности словно и не замечел), а тут со сцены не уходил до последнего, даже присел и сам протягивал руки. Вот было кому-то счастье)))

В целом, мне более чем понравилось) И смею надеяться, что Версалям тоже. Они улыбались, и, как мне кажется, даже выглядели немножко ошалевшими.

Я тут еще вспомнила моменты:
- Ближе к концу концерта Камиджо поднял бокал, что-то сказал, сделал несколько глотков, а остатки воды выплеснул на зрителей х)
- Камиджо спросил, говорим ли мы по-японски. Зал, разумеется, с дуру, никак иначе заорал, мол, говорим. Естественно, следующим от Камиджо последовало предложение сказать что-нибудь по-японски. И зал начал скандировать "аригато".
- У Теру плащ зацепился за гриф гитары, выбегал стафф, чтобы его снять.
- Гитаристы бросали медиаторы в толпу. То ли меня глюкануло, то ли Хизаки выкинул целую горсть оО Даже Юки расщедрился и выкинул одну барабанную палочку х) Камиджо же нечем было кидаться, так что, как говорилось выше, ему осталось только поливать зрителей водой х) Ах да, еще гитаристы порадовали нас метание бутылок из-под воды в зал. Одна девушка передо мной, кажется, поймала бутылку Хизаки.

P.S.Кажется,нашлась девушка, которой досталась палочка Юки. Судя по фотографии, что висит у нее на аватаре, у Юки эта палочка просто сломалась и стала непригодной для дальнейшей эксплуатации, вот он ее бросил х) Хотя, конечно,могла и потом сломаться...

P.P.S.А напоследок хотелось бы выложить одну замечательную картинку, случайно найденную в дневнике [J]маленькая Милен[/J]


P.P.P.S. А еще я хочу вспомнить сет-лист...
Это было потрясающе!

@темы: Versailles, Под настроение, Проза и лирика жизни, Мысли вслух

---

Пришла с концерта Versailles. Сплошные эмоции,нормальный рассказ только завтра будет.
Но это было потрясающе! Никакие проблемы вроде жары и тесноты не испортили впечатлений. Нам с Юки повезло, мы стояли прямо по центру, недалеко от сцены, все было прекрасно видно, а в конце я даже смогла дотянуться до рук Камиджо и Теру *блаженная улыбка*
Боялась,что мне станет плохо,но чувствую себя замечательно,если забыть про спину и шею - весь концерт я на ком-то "пролежала", и все у меня затекло хд
Что ж,подробности будут завтра, а я спать))))

@темы: Versailles, Под настроение, Проза и лирика жизни, Мысли вслух

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Жаловательское о концерте

До концерта Versailles осталось 5 дней, как сообщает мне календарь и линеечки в дневнике mana_hime. Этот факт до моей головы доходит с трудом, но слегка уже потрясывает,когда я всерьез задумываюсь об этом дне. Я впервые иду на концерт и не имею понятия, как это все перенесу, если брать в рассчет еще и необходимости занять место заранее при жаре.
Решила, что лучше начать заранее, и сообщила матери о том, во сколько большая часть фанов собирается идти к клубу. Она "юмора" не поняла и сообщила мне, что я ненормальная, и что на концерт надо идти в "нормальное" время - часам к 5, а лучше - к 6. Попыталась объяснить ей, цензурно и вежливо, что в такое время можно смело оставаться дома, но в голове засело "если прийти в этом время - будешь в жопе", и попытка вежливого все объяснить не удалась. Мама разнервничалась, сказала, что она лучше бы потратилась и купила мне билет в вип (ага, а еще Юки-чан, не буду же я одну там сидеть х.х)
А еще меня очень пугает прогноз погоды. Среда-пятница: 30-31 градус, суббота - 33 градуса, а в воскресенье - 34! *плачет* А я фигово переношу жару и теперь мучаюсь вопросом, что надеть. Скорее всего выходит, что шорты. При том, что я терпеть не могу ходить с открытыми ногами, а гетры в такую погоду - лишний гвоздь в крышку гроба.
Кроме того в "повестке дня" стоят следующие вопросы: какую бы сумку с собой взять и что в эту сумку положить. Сумку, судя по всему, буду покупать специально, с кучей ремней и буду ее всячески "апгрейдить", чтобы не отвалилась от меня в толпе. А что брать... Видимо - запас влажных салфеток, нашатыря, мятные и лимонные леденцы с жидким центром, перекус и бутылку с минералкой, которую буду цедить ма-а-аленькими глоточками.
Еще надо позвонить Юки и договориться если не во сколько точно мы встретимся и пойдем на концерт, а где мне ее придется ловить. При том, что я живу не так далеко от Точки, тащиться в противоположную сторону мне совершенно не хочется.
И почему я не купила зонтик от солнца?.. Хотя, с зонтиком - это ппц. Соломенная широкополая шляпа и то лучше.

Господи, пожалуйста, пусть в воскресенье похолодает!!! Я уже мечтаю не о +20, но хотя бы не больше, чем +27!

Что самое смешное, маман может меня в любой момент все-таки потянуть на дачу, и дай бог я впятницу вечером в таком случае вернусь т_Т

@темы: Versailles, Под настроение, Проза и лирика жизни, Мысли вслух

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Der Tod the papa

Боже, как это мило! хДДД

Elisabeth- Der Tod the papa by ~Alzheimer13 on deviantART

Дер Тод - Sena Jun (версия 2009 года), Рудольф - Yuuhi Oozora (версия 2005 года).

@темы: Elisabeth, Под настроение

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Помним. Любим. Скорбим.

Встретилась сегодня с Хаку, поболтали о предстоящем концерте. А он уже на следующей неделе.

Вчера перед обедом наш класс(за исключением нескольких человек, в том числе и меня) поехали отмечать конец года в отеле под Звенигородом. Программа была достаточно простая: два дня, вечером праздничный ужин, ночью дискотека, на следующий день домой. Поехала, в том числе, и моя лучшая школьная подруга и тезка - Юля.
Поэтому я очень удивилась, когда увидела ее утром вКонтакте. Но подумала: наверное, ее мама зашла в компьютер.
А через пять минут, когда я вышла из сети, мне позвонила Юлька.
Они вернулись раньше срока, вчера (уже сегодня) ночью их развезли по домам.
У Юльки был такой голос, она толком ничего не могла сказать, начала издалека, и я испугалась: что такое могло случиться?! Не доехали? Попали в аварию? Разбуянились в отеле?.. И даже когда Юлька все рассказала,я не сразу смогла понять, что случилось.
На дискотеке одной нашей девочке стало плохо. Она астматик и аллергик, приступы у нее были достаточно часто, и лекарство у нее с самой было, только наверху, в номере.Но пока кого-то за ним послали, пока этого кого-то нашли, пока узнали взрослые, пока вызвали скорую... Скорая, собственно, так и не приехала, девочку в больницу повезли сами. Но из-за отека она умерла.
И все это происходило на глазах у наших. Девчонки в истерике были, даже мальчишки плакали.
Похороны в субботу, завтра должны сказать подробнее..

Дарья Шубина. Помним. Любим. Скорбим.
01.11.1994 - 16.06.2010

@темы: Проза и лирика жизни