немного огня – середина пути (с)
Ночь 51. Пожертвовать ради...
Ночь 51. Пожертвовать ради...
"Облаков течение белых
По небу тянется несмело –
Из пепла я поднимаюсь
И тень ушедшего пытаюсь поймать..."
Kanon Wakeshima - "Suna no Oshiro"
Ночь. Обманчиво тихая ночь. Беззвездная. Безнадежная.
Вся земля под ногами усеяна прахом, похожим на песок. Все, что осталось от обращенных вампиров, пытавшихся его защитить. От кого?.. Это просто глупо...
Песок захрустел под тяжелыми высокими сапогами. Она шла очень медленно. Не от усталости. Не от неуверенности. Ее... его любимую сестру... можно было сравнить с мечом, сорвавшимся в полет. А сам меч, сверкающий кровью и золотом, уверенно лежит в обманчиво слабой женской руке.
Смертная, для которой создан этот пейзаж. Нет, уже не просто смертная. Сестра, занесшая клинок над головой брата. Первая, кто осмелился пойти против "ночного короля".
Лицо сестры было для него мучительно-прекрасно, хотя другим могло показаться слишком резким. Непередаваемо холодное. Невыразимой яркости зеленые глаза, чей взгляд своим презрением подобен ножу. А белая кожа по сравнению с угольно-черными волосами словно светится.
- Ты теперь тоже убийца, сестра.
Ее лицо дернулось от отвращения.
- Убийство тебе подобных не хуже, чем охота на диких зверей.
"Я люблю тебя..."
- Давай покончим с этим, - говорит она. - Тебя в живых я все равно не оставлю.
"Я буду всегда с тобой..."
Соприкасаясь с бессмертной плотью, меч искрит, оставляя жуткие ожоги на коже даже от простого прикосновения. В темном лесу он сверкает, словно солнце. Солнце Полуночи...
- Почему ты не сопротивляешься, Куран?!
- Это бессмысленно, Чизу. Мое тело заживит любую рану.
Удар за ударом. И каждый раз раны затягиваются. Он видит, как его любимая сестра начинает уставать.
"Еще чуть-чуть..."
Меч, пронзив левое лечо, пригвоздил его к земле. Женщина выхватила из-за пояса кинжал. Посмотрев в ее глаза, Куран поняла, что она собирается сделать.
"Заберешь его, снова..."
Утопая в крови, она вырезает из груди его сердце. Захлебываясь кровью, она проглатывает его. Разрубая на куски, поедает тело, пока не теряет сознание...
С тех пор он привязан к ее телу.
С тех пор, как его кровь разорвала Чизу изнутри и создала чистокровных, с тех пор, как она стала бессмертным существом, не вампиром, но и не человеком, его дух всюду следовал за сестрой, которая убивала его "детей".
Духом он хотел исчезнуть, когда Чизу встретила человека, которого полюбила. Тогда он предал ее.
Заключил сделку с одним из своих потомков: последний убивает Даичи и вселяет в его тело Курана, а воскрешенный прародитель помогает ему завоевать любовь одной несговорчивой чистокровки.
Но ничего не вышло. Даичи мертв, а Куран - по-прежнему дух. Чизу погребла себя в подземном склепе с телом мужа, и попасть туда нет никакой возможности. И потомок ничего не получил. Еще через две тысячи лет он снова заключил сделку с тем же самым чистокровным потомком. На этот раз - воскрешение в чистокровном теле за ту же цену. Потомок выполнил свою часть сделки, но снова ничего не получил. И тогда он решил отомстить воскрешенному предку...
-Узнаешь? - усмехается Ридо. Его глаза все такие же - красный и синий. Действие крови Чизу, попавшей на вампира две тысячи лет назад, так и не прошло: глаз, окрашенный кровью, ничего не видит, но легко порабощает чужие разумы, сводя их с ума. В руках чистокровный держит сверкающий золотой меч.
- Насколько надо быть бесчестным, чтобы принести на битву чистокровных вампиров меч охотников, - говорит Куран, стараясь не смотреть на гордый меч, испускающий обжигающий жар, похожий на электрические разряды, в руках вампира.
- Тебе ли говорить мне о чести, Куран? - горько усмехается Ридо. - Мы заключили сделку. Ты расторг ее, не выплатив неустойки, хотя я успел выполнить свою часть договора. Я ведь воскресил тебя в чистокровном теле! А ты смотришь на этот меч... Неужели не вспоминаешь другое свое предательство?
- Мразь! Лжец!
- Мразь, ничтожное существо... Джури тоже так говорила. Лжец? Не смеши меня, это ты лжешь всем подряд! Даже имя - ложь. Прикидываешься сыном Харуки и Джури, хотя давно поглотил его тело и дух.
Не выдержав, Куран нападает первым и пытается вырвать из рук этого отродья меч сестры. Но клинок, обжигая немыслимым жаром, не подпускает его к себе.
- Не получается? - смеется Ридо. - Вижу, не получается. А знаешь, почему это "солнце" признает меня, хотя и ругается, что я - вампир?
Злобный взгляд. Но этот разноглазый вампир и так все расскажет.
- Потому, что у нас общая цель с его хозяйкой: убить тебя, - наконец Ридо начинает атаковать, но при этом не прекращает говорить:- Чизу ведь сама мне его отдала...
Нет.... Не может быть.... Она ведь их ненавидит!..
Но враг моего врага - мой союзник.
Все это: сомнение, недоверие, ярость - разрывало Курана изнутри.
Когда битва закончилась, прародитель, возродившийся в теле своего потомка, бросился искать свою маленькую "сестру". А слуги Ридо остались, чтобы собрать тело хозяина, разрубленное на мелкие куски.
А куда делся золотой меч, Солнце Полуночи, никто так и не понял. Или вовсе не обратил внимания.
***
- Онии-сама!
Открыв глаза, Канаме с удивлением увидел склонившуюся над ним Юуки.
- Что-то случилось? - спросил Куран, садясь в кровати. Девушка смущенно опустила взгляд своих больших карих глаз. Сестра... Как же она не похожа на другую его сестру. Юуки, нежная, хрупкая, нерешительная, и Чизу, волевая, хладнокровная, смертоносная.
- Канаме-ониисама... Я хочу крови...
Не задавая лишних вопросов, Канаме расстегнул воротник рубашки и прижал девушку к себе. Юуки неуверенно укусила его, но вскоре жажда полностью охватила ее.
Куран чувствовал биение их сердец. Не слышал, чувствовал. Но это было лишь фоновым ощущением. Взгляд вампира приковал к себе рассвет над многовековым лесом за окном. Это был тот самый лес, где все началось. Где все оживало несколько раз и продолжается сейчас...
...какой бы сильной не была жажда, Юуки больше не могла пить. Образы из крови жгли ее сознание. Битва брата с зеленоглазой женщиной, ненависть к человеку, невероятно похожему на Зеро... Мелькнувший образ Ридо. Ридо, у которого еще синие глаза. Все это заставило юную вампиршу отстраниться от брата. Но она успела увидеть еще одно видение.
Сверкающий золотой меч, закаленный кровью чистокровных.
"Онии-сама....Тебя ведь гложет что-то ужасное. Но ты мне не рассказываешь. Не доверяешь мне? Или снова хочешь защитить от чего-то страшного? Извини, я... не позволю больше держать себя в неведении."
***
Задумчиво кусая карандаш, Акане сидела на заднем сиденье своего автомобиля. На коленях у новой негласной главы Гильдии лежал блокнот, страницы которого были сплошь испещрены всякими заметками. Сейчас внимание младшей сестры Каиена Кросса было приковано к накарябанному наспех списку, который выглядел следующим образом:
- Шизука Хио - убита - замок Кросс - кем? - зачем?
- Ридо Куран - убит - замок Кросс - Канаме Куран/Зеро Кирию - зачем?
"- Мария Куренаи - исчезла - куда? - почему?
- Асато Ичижоу - исчез - куда? - почему?
- Канаме и Юуки Кураны - исчезли - куда? - почему?
- Зеро Кирию - исчез - куда?"
Список продолжался и после имени Кирию, но все внимание Акане было сосредоточенно на этой части.
"Совет Старейшин был уничтожен. Это мог сделать только чистокровный. Сделано совсем недавно, значит, Шизука Хио непричастна. Остаются Кураны. Ридо сам был убит, но до ли уничтожения Совета? Неизвестно, но Совет подчинялся ему. Значит, тоже отпадает. Юуки Куран. Интересно, чем думал Каиен, когда растил ее с Кирию-куном, зная все? Вот и результат: молодая чистокровка, которая не умеет управлять своей силой и отвечать за последствия своих поступков. Пожалуй, она могла бы стереть Совет с лица земли," - взгляд пронзительных зеленых глаз охотницы неподвижно смотрел в одну и ту же точку. - " Но я все-таки сомневаюсь. Она не осведомлена в устройстве общества вампиров, она не смогла бы убить только тех, кто действительно был опасен. К тому же, Совет вызвали. Юуки бы не поверили, если бы она сказала: "Я - чистокровная принцесса Куран, я вас вызываю". Значит, остается только ее брат..."
Она жирно обвела имя Канаме и нарисовала задумчивую завитушку у вопроса "зачем?". Потом перевернула страницу и написала:
"-попытка Совета управлять чистокровными
-защита себя и сестры от слуг Ридо Курана"
Дальше процесс застопорился, но и эти два пункта удовлетворяли запрос Акане.
Испытывая потребность размышлять на бумаге и дальше, девушка нарисовала не особо аккуратный круг и разделила его на несколько частей, подписав следующими словами: "Совет Старейшин", "Сторонники Курана", "Гильдия", "Коллегия", "нейтралитет". Площадь, занимаемая "нейтралитетом", была до неприличия большой. "Совет" и "Гильдия", частично перемешивавшиеся, почти не отставали. У "Коллегии" были весьма расплывчатые границы, но даже она превосходила "сторонников Курана".
- Акане-сама, мы приехали, - сообщил водитель. Охотница запихнула блокнот в сумку и вылезла из машины.
Небо было невообразимо темным и тяжелым, но Кросс не обманывалась. Она как никто другой знала, что перед рассветом всегда темнеет. И дело не только в смене дня и ночи, но и в смене эпох. И охотница надеялась, что нынешний хаос в мире предшествует разрешению всех конфликтов. Или, хотя бы, большинства из них.
Замок Кросс стоял в ночной тиши во всем своем великолепии древней твердыни, если не обращать внимания на новые корпуса общежитий вокруг, построенные совсем недавно. Моргнув, Акане осмотрелась уже другим, особым зрением.
Контуры стали смазанными, но кое-что, наоборот, стало более ярким, словно обведенным светящимися красными чернилами.
- Слишком много крови, госпожа? - спросил водитель, стоявший у нее за спиной. Охотница снова моргнула, и мир утратил серо-красную расцветку.
- Терпимо. На бойнях бывало и похуже, - с этими словами Акане решительно направилась к парадным дверям замка.
Ключи, которые ей отдал Каиен, не оказались фальшивыми и открыли дверь. Не включая свет, девушка призраком пронеслась через холл и остановилась на лестнице, задумчиво глядя на стену перед собой.
Обои здесь были очень старые, просто удивительно, что их не переклеили, и на них сохранилось много разных следов. Акане провела пальцами по бумажному рисунку, на котором можно было различить большой светлый прямоугольник.
- Картина... Она должна быть в архивах, - пробормотала Кросс. Когда-то давно она облазила весь замок, и до сих пор помнила, где что находится. В том числе и архивы. Или, как их часто называли, библиотека в подвале главной башни.
У узкой крутой лестницы, как и раньше, в нише лежали заготовки факелов и старое огниво. Едва заметно усмехнувшись, Акане вспомнила, как старший брат учил ее пользоваться этим старым приспособлением.
Спуск в подвал, как и много лет назад, казался бесконечным. Как и в далеком детстве, внизу было невероятно холодно. Однако старым манускриптам этот холод был по душе, как и картинам.
Портрет, который искала Акане, стоял во второй части зала, отделенной от первой огромной ширмой. В высоту около пяти метров и где-то два в ширину, картина в массивной раме с поблекшей от времени позолоте была по-прежнему прекрасна. Чудесным образом краска не потускнела, а холст не растрескался. На Акане с задорной улыбкой смотрела ее точная копия, восседающая в кресле, похожем на трон. Принцесса Кросс.
С благоговейным трепетом девушка подошла к картине. Кроме черноволосой и зеленоглазой принцессы на холсте был изображен ее старший брат. В отличие от сестры, стоящий за спинкой ее трона Кирию был серьезен и даже печален. Словно в противовес черному шелку Кросс, волосы принца были серебристо-белыми.
Определить их возраст на глаз было нереально. Молодые телом, дети Великой Чизу старели медленно. Насколько Акане знала, на момент написания этого полотна - а это были последние дни ее жизни - у Кросс было восемь детей, а так же два или три внука.
Моргнув, Акане неожиданно переключилась на особое зрение, позволяющие ей видеть следы крови, и чуть не ослепла.
Если сила ей не изменяла, картина была написана кровью. Вампирской кровью. И особенно ярким кровавое сияние было в нижнем левом углую Подойдя ближе, наследница принцессы различила слова:
"Пока здесь нет моих соглядатаев, я пользуюсь моментом. Я чувствую, что все может кончиться плохо, если я не сделаю этого. Я знаю, что у тебя будет дар "кровавого следопыта", и ты единственная сможешь прочитать мое последнее послание.
Эту картину пишет - для тебя-уже написал - Эйб Шаноа, один из Первого Совета Старейшин, вампир-аристократ. Смешивая краску со своей кровью, он достигает нереальной яркости и стойкости как цвета, так и самого полотна. Эти же слова я пишу его кровью (стоя за моей спиной, Эйб заставляет разрез на запястье не затягиваться).
Первый Совет разочаровался в обществе вампиров и более - Куранах. Эти восемь сильнейших аристократов перешли на сторону охотников. У каждого из них свои причины,но они служат не за золото и не из-за печатей порабощения.
На них ты можешь рассчитывать, не только на Мэя, верно служащего тебе и сейчас. Несмотря на верность, он попытается тобой управлять, чтобы защитить. Не допускай этого. Когда настанет время, созови лордов-охотников, и с ними придут их слуги-вампиры. Правило "вассал моего вассала - не мой вассал" на них не действует.
Поблагодари за меня Эйба - он отличный художник и шифровщик.
Кайя - идеальный страж и воин, но не давай ей слепнуть от ярости.
Амира здорово развлекает хозяев и достает информацию.
Я вижу, как возвращается Кирию.
Когда понадобится кого-то объединить, ищи выход в оживших легендах.
Целую, Кросс.
P.S. Ты похожа на меня, но у тебя другая судьба.
P.P.S.Найди меч Чизу - Солнце Полуночи. Он в Башне Соуэн, но не проси Мэя о помощи - отправляйся сама. Ход - картина с башней в галерее на третьем этаже."
Тени от факела плясали по стенам, а Акане с удивлением перечитывала "послание". Внезапно она улыбнулась и, развернувшись на каблуках, побежала наверх.
- Мэй! - крикнула она. - Я намерена возродить замок Кросс! Займись этим. Пусть снесут современные постройки, переделают внутренние помещения так, как было до Академиии. А главное - пусть повесят портрет на законное место!
***
По приказу чистокровного вампира Канаме Курана Сейрен выслеживала аристократа Асато Ичижоу. По последним сведениям, убив своего внука, Такуму, он окончательно сошел с ума и бежал на север, где укрылся в заброшенной башне одного из старых председателей Совета. Вампиры по-прежнему подчинялись выжившему из ума Ичио, но уже без энтузиазма. Задачей вампирши было выяснить, представляет ли он еще угрозу для ее повелителя.
Собственно, старая башня располагалась в сердце того же леса, где остановились Кураны. Луна прекрасно освещала небольшую поляну с цветами и увитые плющем серые камни. Окна под самой крышей башни были открыты, Сейрен вполне могла до них добраться. Но обходить гору, если есть перевал, она не собиралась. Как вскоре выяснилось, плющ скрывал потайной ход, по которому Сейрен не замедлила пойти.
В коридоре, куда выходил лаз, уже кто-то был. В мычащем от ужаса и отчаяния существе Сейрен с удивлением узнала своего "подопечного". Спиной к вампирше стояло еще одно действующего лицо. Угольно-черные волосы девушки волной ниспадали на алый плащ. В руках у нее сиял золотой меч. Асато что-то бормотал, прося пощады. Послушав его немного, девушка равнодушно подняла руку с мечом. Сверкнул золотой росчерк в полутьме коридора, и старый аристократ обратился в прах. Поняв, что ее "миссия" окончена, Сейрен медленно шагнула назад. В следующее мгновение девушка в алом плаще повернулась, и слуга Курана увидела ее лицо. Белая кожа. Резко очерченные губы. Так называемый правильный профиль. Тонкие изогнутые брови. Ярко-зеленые глаза. Сейрен казалось, что они видят ее насквозь, хотя, безусловно, незнакомка не могла ее заметить.
Это продолжалось считанные секунды, хотя Сейрен показалось, что целую вечность. Лицо девушки (а может, и молодой женщины, ее возраст трудно было определить на глаз) дрогнуло, она развернулась и зашагала прочь. Вскоре ее алый плащ исчез из виду.
Сейрен сделала еще один шаг назад, и почувствовала, как чьи-то ледяные руки легли на ее плечи. Вампирша попыталась развернуться, но не смогла даже шелохнуться. Ее щеку обожгло еще более леденящее дыхание.
- Не нравится? - голос был женский, что-то делало его звучание жутким. - Ты никогда не принадлежала себе, так какая тебе разница, кому подчиняться?
Женщина тихо рассмеялась и провела длинными ногтями по щеке Сейрен, оставляя красные полосы, а потом слизнула выступившую кровь.
- Возвращайся к Курану. Расскажи, что видела, но про меня не говори. Теперь ты моя марионетка.
***
- Ха, почти все в сборе!
В полутемном зале подвального ресторана на шестерых людей, оживленно разговаривающих за самым дальним столиком, никто не обращал внимания. В этом, безусловно, почтенном заведении было принято не лезть в чужие дела. Официанты, как и другие посетители, были глухи к словам, не относящимся к ним.
- Не хватает Мэя и нашей холодной подруги, - обманчиво мечтательно протянула женщина с густыми каштановыми волосами, закуривая сигарету. Ее сосед, мужчина с серо-голубыми глазами и растрепанной золотистой шевелюрой, пожал плечами:
- Сомневаюсь, что он придет. По-моему, у Мэя в последнее время мозги вообще не функционируют. Трясется над своей охотницей, словно она дитя малое, пытается манипулировать ей, как Кросс-самой.
- Тут, Сиар, ты загнул, - рассмеялся парень с пепельно-русыми волосами. Последовав примеру соседки Сиара, он закурил: - Кросс-самой нельзя было манипулировать, она, пусть и тайком, все делала по-своему. Уж я-то знаю!
- Из-за того, что ты писал ее портрет, да? - заинтересовалась еще одна женщина, сидящая за столом. Волосы у нее были седые, заплетенные в косу. - Знал бы ты, сколько слухов ходит об этом, Эйб. А мы все хороши - все друг от друга скрываем!
- Вы, Ирико-сан, как всегда, видите меня насквозь, - улыбнулся Эйб, затягиваясь. Ирико улыбнулась ему в ответ краешками губ и сделала небольшой глоток вина из бокала. Остальные присутствующие последовали ее примеру. - Ну да. Кросс была еще той интриганткой. В хорошем смысле этого слова. Безусловно, она была доброй и отзывчивой, я сначала невероятно удивился, узнав, что мой кузен влюбился в охотницу. Я думаю, все вы помните, каким ловеласом он тогда был... - сидящие за столом дружно рассмеялись. - Ну я и думал, что мозги у него скоро проветрятся. Но оказался не прав. Меня чуть инфаркт не хватил, когда я узнал, что у них родилась дочь. А потом Мэй вдруг решил нас познакомить.
- Это было тогда, когда ты поклялся в верности Даеми? - вставила соседка Сиара.
- Ага, собственно, мы все поклялись в верности своим хозяевам примерно в одно и то же время. Ну да ладно, - Эйб зажмурился.
- Ты в порядке, Шаноа? - поинтересовался светловолосый Сиар. Ему безмолвно вторили двое молчавших до сих пор мужчин.
- Да, просто больно вспоминать, - мотнул головой Эйб, снова поднося сигарету к губам. - О роза, ты прекрасно в увядании своем, пытаясь до конца приносить радость любителю умирающей красы... Я до сих пор помню принцессу Кросс, лично встретившую меня, члена Совета Старейшин, на пороге своего замка. Помню искреннюю, доброжелательную улыбку на ее бледных губах. Помню неуверенную, не очень твердую походку. Черные волосы, уже начавшие седеть. И глаза, да. Глаза матери, эти невыносимо прекрасные изумруды. Увидев ее, я подумал: как жаль, что эта красавица умирает. А взглянув в ее глаза, я чуть не расхохотался. Она ведь до последней секунды смеялась, и искры смеха отражались в ее глазах. Она смеялась над Мэем, мужем, детьми, братом... И это было не сумасшествие. Она открыто сказала мне, что давно хотела познакомиться со всеми нами, вампирами Совета, - Шаноа моргнул. - Мэю не удалось заставить ее хоть как-то заботиться о самой себе. Когда Кросс умерла, он пытался огородить от всего ее дочерей. Дуры они, если слушались. И нынешняя будет дурой, если...
- Я видела ее, - раздался новый голос. К столику уверенной походкой подошла высокая и хрупкая девица. Ледяной взгляд синих глаз. Обкорнанные серебристые волосы. Одета в черную кожу. Официант тут же подвинул ей стул. Девица, обведя взглядом присутствующих, села и продолжила: - Акане похожа на Чизу более, чем на Кросс. Ха! Я видела прародительницу, это ее высокомерный взгляд. Меч ее сразу признал.
Секунда потрясенной тишины, и...
- Ты шутишь?! Солнце Полуночи нашлось?! - хором воскликнули вампиры. Новоприбывшая пожала плечами.
- В Башне Соуэн, я только что оттуда. Мэй не сможет управлять этой красавицей. Она так же хладнокровна, как и я. А талант... - вампирша хмыкнула. - Она увидела меня и, различив печать, узнала. Одно неверное действие нашего рыжеволосого друга, и Кросс Акане сметет его со своей дороги!
Светловолосая вампирша сняла перчатку и положила руку на стол. На ее ладони переливалась различными оттенками синего замысловатая печать. Остальные, не сговариваясь, последовали ее примеру. У каждого на ладони светилась печать.
- Она созвала лордов, - констатировала факт каштанововолосая вампирша, задумчиво глядя на золотистый узор на своей руке.
- Лордов и их слуг, Амира, - усмехнувшись, поправил Эйб.- И я склонен принять приглашение принцессы.
- Уж она-то наведет шороху, - кивнула седовласая Ирико. - А мы слишком засиделись без работы...
Сиар, взяв в руку бокал, поднялся и провозгласил:
- Тост! За то, чтобы слова леди Кайи оказались правдой! За возрождение королевского клана охотниклв. И за вправление мозгов нашему другу...
Все расхохотались, даже холодная Кайя оскалилась.
"Итак, мы снова на ее стороне. Интересно, какой будет твой следующий шаг, Куран? О чем ты будешь думать, когда узнаешь о принцессе?.."
Ночь 51. Пожертвовать ради...
"Облаков течение белых
По небу тянется несмело –
Из пепла я поднимаюсь
И тень ушедшего пытаюсь поймать..."
Kanon Wakeshima - "Suna no Oshiro"
Ночь. Обманчиво тихая ночь. Беззвездная. Безнадежная.
Вся земля под ногами усеяна прахом, похожим на песок. Все, что осталось от обращенных вампиров, пытавшихся его защитить. От кого?.. Это просто глупо...
Песок захрустел под тяжелыми высокими сапогами. Она шла очень медленно. Не от усталости. Не от неуверенности. Ее... его любимую сестру... можно было сравнить с мечом, сорвавшимся в полет. А сам меч, сверкающий кровью и золотом, уверенно лежит в обманчиво слабой женской руке.
Смертная, для которой создан этот пейзаж. Нет, уже не просто смертная. Сестра, занесшая клинок над головой брата. Первая, кто осмелился пойти против "ночного короля".
Лицо сестры было для него мучительно-прекрасно, хотя другим могло показаться слишком резким. Непередаваемо холодное. Невыразимой яркости зеленые глаза, чей взгляд своим презрением подобен ножу. А белая кожа по сравнению с угольно-черными волосами словно светится.
- Ты теперь тоже убийца, сестра.
Ее лицо дернулось от отвращения.
- Убийство тебе подобных не хуже, чем охота на диких зверей.
"Я люблю тебя..."
- Давай покончим с этим, - говорит она. - Тебя в живых я все равно не оставлю.
"Я буду всегда с тобой..."
Соприкасаясь с бессмертной плотью, меч искрит, оставляя жуткие ожоги на коже даже от простого прикосновения. В темном лесу он сверкает, словно солнце. Солнце Полуночи...
- Почему ты не сопротивляешься, Куран?!
- Это бессмысленно, Чизу. Мое тело заживит любую рану.
Удар за ударом. И каждый раз раны затягиваются. Он видит, как его любимая сестра начинает уставать.
"Еще чуть-чуть..."
Меч, пронзив левое лечо, пригвоздил его к земле. Женщина выхватила из-за пояса кинжал. Посмотрев в ее глаза, Куран поняла, что она собирается сделать.
"Заберешь его, снова..."
Утопая в крови, она вырезает из груди его сердце. Захлебываясь кровью, она проглатывает его. Разрубая на куски, поедает тело, пока не теряет сознание...
С тех пор он привязан к ее телу.
С тех пор, как его кровь разорвала Чизу изнутри и создала чистокровных, с тех пор, как она стала бессмертным существом, не вампиром, но и не человеком, его дух всюду следовал за сестрой, которая убивала его "детей".
Духом он хотел исчезнуть, когда Чизу встретила человека, которого полюбила. Тогда он предал ее.
Заключил сделку с одним из своих потомков: последний убивает Даичи и вселяет в его тело Курана, а воскрешенный прародитель помогает ему завоевать любовь одной несговорчивой чистокровки.
Но ничего не вышло. Даичи мертв, а Куран - по-прежнему дух. Чизу погребла себя в подземном склепе с телом мужа, и попасть туда нет никакой возможности. И потомок ничего не получил. Еще через две тысячи лет он снова заключил сделку с тем же самым чистокровным потомком. На этот раз - воскрешение в чистокровном теле за ту же цену. Потомок выполнил свою часть сделки, но снова ничего не получил. И тогда он решил отомстить воскрешенному предку...
-Узнаешь? - усмехается Ридо. Его глаза все такие же - красный и синий. Действие крови Чизу, попавшей на вампира две тысячи лет назад, так и не прошло: глаз, окрашенный кровью, ничего не видит, но легко порабощает чужие разумы, сводя их с ума. В руках чистокровный держит сверкающий золотой меч.
- Насколько надо быть бесчестным, чтобы принести на битву чистокровных вампиров меч охотников, - говорит Куран, стараясь не смотреть на гордый меч, испускающий обжигающий жар, похожий на электрические разряды, в руках вампира.
- Тебе ли говорить мне о чести, Куран? - горько усмехается Ридо. - Мы заключили сделку. Ты расторг ее, не выплатив неустойки, хотя я успел выполнить свою часть договора. Я ведь воскресил тебя в чистокровном теле! А ты смотришь на этот меч... Неужели не вспоминаешь другое свое предательство?
- Мразь! Лжец!
- Мразь, ничтожное существо... Джури тоже так говорила. Лжец? Не смеши меня, это ты лжешь всем подряд! Даже имя - ложь. Прикидываешься сыном Харуки и Джури, хотя давно поглотил его тело и дух.
Не выдержав, Куран нападает первым и пытается вырвать из рук этого отродья меч сестры. Но клинок, обжигая немыслимым жаром, не подпускает его к себе.
- Не получается? - смеется Ридо. - Вижу, не получается. А знаешь, почему это "солнце" признает меня, хотя и ругается, что я - вампир?
Злобный взгляд. Но этот разноглазый вампир и так все расскажет.
- Потому, что у нас общая цель с его хозяйкой: убить тебя, - наконец Ридо начинает атаковать, но при этом не прекращает говорить:- Чизу ведь сама мне его отдала...
Нет.... Не может быть.... Она ведь их ненавидит!..
Но враг моего врага - мой союзник.
Все это: сомнение, недоверие, ярость - разрывало Курана изнутри.
Когда битва закончилась, прародитель, возродившийся в теле своего потомка, бросился искать свою маленькую "сестру". А слуги Ридо остались, чтобы собрать тело хозяина, разрубленное на мелкие куски.
А куда делся золотой меч, Солнце Полуночи, никто так и не понял. Или вовсе не обратил внимания.
***
- Онии-сама!
Открыв глаза, Канаме с удивлением увидел склонившуюся над ним Юуки.
- Что-то случилось? - спросил Куран, садясь в кровати. Девушка смущенно опустила взгляд своих больших карих глаз. Сестра... Как же она не похожа на другую его сестру. Юуки, нежная, хрупкая, нерешительная, и Чизу, волевая, хладнокровная, смертоносная.
- Канаме-ониисама... Я хочу крови...
Не задавая лишних вопросов, Канаме расстегнул воротник рубашки и прижал девушку к себе. Юуки неуверенно укусила его, но вскоре жажда полностью охватила ее.
Куран чувствовал биение их сердец. Не слышал, чувствовал. Но это было лишь фоновым ощущением. Взгляд вампира приковал к себе рассвет над многовековым лесом за окном. Это был тот самый лес, где все началось. Где все оживало несколько раз и продолжается сейчас...
...какой бы сильной не была жажда, Юуки больше не могла пить. Образы из крови жгли ее сознание. Битва брата с зеленоглазой женщиной, ненависть к человеку, невероятно похожему на Зеро... Мелькнувший образ Ридо. Ридо, у которого еще синие глаза. Все это заставило юную вампиршу отстраниться от брата. Но она успела увидеть еще одно видение.
Сверкающий золотой меч, закаленный кровью чистокровных.
"Онии-сама....Тебя ведь гложет что-то ужасное. Но ты мне не рассказываешь. Не доверяешь мне? Или снова хочешь защитить от чего-то страшного? Извини, я... не позволю больше держать себя в неведении."
***
Задумчиво кусая карандаш, Акане сидела на заднем сиденье своего автомобиля. На коленях у новой негласной главы Гильдии лежал блокнот, страницы которого были сплошь испещрены всякими заметками. Сейчас внимание младшей сестры Каиена Кросса было приковано к накарябанному наспех списку, который выглядел следующим образом:
- Шизука Хио - убита - замок Кросс - кем? - зачем?
- Ридо Куран - убит - замок Кросс - Канаме Куран/Зеро Кирию - зачем?
"- Мария Куренаи - исчезла - куда? - почему?
- Асато Ичижоу - исчез - куда? - почему?
- Канаме и Юуки Кураны - исчезли - куда? - почему?
- Зеро Кирию - исчез - куда?"
Список продолжался и после имени Кирию, но все внимание Акане было сосредоточенно на этой части.
"Совет Старейшин был уничтожен. Это мог сделать только чистокровный. Сделано совсем недавно, значит, Шизука Хио непричастна. Остаются Кураны. Ридо сам был убит, но до ли уничтожения Совета? Неизвестно, но Совет подчинялся ему. Значит, тоже отпадает. Юуки Куран. Интересно, чем думал Каиен, когда растил ее с Кирию-куном, зная все? Вот и результат: молодая чистокровка, которая не умеет управлять своей силой и отвечать за последствия своих поступков. Пожалуй, она могла бы стереть Совет с лица земли," - взгляд пронзительных зеленых глаз охотницы неподвижно смотрел в одну и ту же точку. - " Но я все-таки сомневаюсь. Она не осведомлена в устройстве общества вампиров, она не смогла бы убить только тех, кто действительно был опасен. К тому же, Совет вызвали. Юуки бы не поверили, если бы она сказала: "Я - чистокровная принцесса Куран, я вас вызываю". Значит, остается только ее брат..."
Она жирно обвела имя Канаме и нарисовала задумчивую завитушку у вопроса "зачем?". Потом перевернула страницу и написала:
"-попытка Совета управлять чистокровными
-защита себя и сестры от слуг Ридо Курана"
Дальше процесс застопорился, но и эти два пункта удовлетворяли запрос Акане.
Испытывая потребность размышлять на бумаге и дальше, девушка нарисовала не особо аккуратный круг и разделила его на несколько частей, подписав следующими словами: "Совет Старейшин", "Сторонники Курана", "Гильдия", "Коллегия", "нейтралитет". Площадь, занимаемая "нейтралитетом", была до неприличия большой. "Совет" и "Гильдия", частично перемешивавшиеся, почти не отставали. У "Коллегии" были весьма расплывчатые границы, но даже она превосходила "сторонников Курана".
- Акане-сама, мы приехали, - сообщил водитель. Охотница запихнула блокнот в сумку и вылезла из машины.
Небо было невообразимо темным и тяжелым, но Кросс не обманывалась. Она как никто другой знала, что перед рассветом всегда темнеет. И дело не только в смене дня и ночи, но и в смене эпох. И охотница надеялась, что нынешний хаос в мире предшествует разрешению всех конфликтов. Или, хотя бы, большинства из них.
Замок Кросс стоял в ночной тиши во всем своем великолепии древней твердыни, если не обращать внимания на новые корпуса общежитий вокруг, построенные совсем недавно. Моргнув, Акане осмотрелась уже другим, особым зрением.
Контуры стали смазанными, но кое-что, наоборот, стало более ярким, словно обведенным светящимися красными чернилами.
- Слишком много крови, госпожа? - спросил водитель, стоявший у нее за спиной. Охотница снова моргнула, и мир утратил серо-красную расцветку.
- Терпимо. На бойнях бывало и похуже, - с этими словами Акане решительно направилась к парадным дверям замка.
Ключи, которые ей отдал Каиен, не оказались фальшивыми и открыли дверь. Не включая свет, девушка призраком пронеслась через холл и остановилась на лестнице, задумчиво глядя на стену перед собой.
Обои здесь были очень старые, просто удивительно, что их не переклеили, и на них сохранилось много разных следов. Акане провела пальцами по бумажному рисунку, на котором можно было различить большой светлый прямоугольник.
- Картина... Она должна быть в архивах, - пробормотала Кросс. Когда-то давно она облазила весь замок, и до сих пор помнила, где что находится. В том числе и архивы. Или, как их часто называли, библиотека в подвале главной башни.
У узкой крутой лестницы, как и раньше, в нише лежали заготовки факелов и старое огниво. Едва заметно усмехнувшись, Акане вспомнила, как старший брат учил ее пользоваться этим старым приспособлением.
Спуск в подвал, как и много лет назад, казался бесконечным. Как и в далеком детстве, внизу было невероятно холодно. Однако старым манускриптам этот холод был по душе, как и картинам.
Портрет, который искала Акане, стоял во второй части зала, отделенной от первой огромной ширмой. В высоту около пяти метров и где-то два в ширину, картина в массивной раме с поблекшей от времени позолоте была по-прежнему прекрасна. Чудесным образом краска не потускнела, а холст не растрескался. На Акане с задорной улыбкой смотрела ее точная копия, восседающая в кресле, похожем на трон. Принцесса Кросс.
С благоговейным трепетом девушка подошла к картине. Кроме черноволосой и зеленоглазой принцессы на холсте был изображен ее старший брат. В отличие от сестры, стоящий за спинкой ее трона Кирию был серьезен и даже печален. Словно в противовес черному шелку Кросс, волосы принца были серебристо-белыми.
Определить их возраст на глаз было нереально. Молодые телом, дети Великой Чизу старели медленно. Насколько Акане знала, на момент написания этого полотна - а это были последние дни ее жизни - у Кросс было восемь детей, а так же два или три внука.
Моргнув, Акане неожиданно переключилась на особое зрение, позволяющие ей видеть следы крови, и чуть не ослепла.
Если сила ей не изменяла, картина была написана кровью. Вампирской кровью. И особенно ярким кровавое сияние было в нижнем левом углую Подойдя ближе, наследница принцессы различила слова:
"Пока здесь нет моих соглядатаев, я пользуюсь моментом. Я чувствую, что все может кончиться плохо, если я не сделаю этого. Я знаю, что у тебя будет дар "кровавого следопыта", и ты единственная сможешь прочитать мое последнее послание.
Эту картину пишет - для тебя-уже написал - Эйб Шаноа, один из Первого Совета Старейшин, вампир-аристократ. Смешивая краску со своей кровью, он достигает нереальной яркости и стойкости как цвета, так и самого полотна. Эти же слова я пишу его кровью (стоя за моей спиной, Эйб заставляет разрез на запястье не затягиваться).
Первый Совет разочаровался в обществе вампиров и более - Куранах. Эти восемь сильнейших аристократов перешли на сторону охотников. У каждого из них свои причины,но они служат не за золото и не из-за печатей порабощения.
На них ты можешь рассчитывать, не только на Мэя, верно служащего тебе и сейчас. Несмотря на верность, он попытается тобой управлять, чтобы защитить. Не допускай этого. Когда настанет время, созови лордов-охотников, и с ними придут их слуги-вампиры. Правило "вассал моего вассала - не мой вассал" на них не действует.
Поблагодари за меня Эйба - он отличный художник и шифровщик.
Кайя - идеальный страж и воин, но не давай ей слепнуть от ярости.
Амира здорово развлекает хозяев и достает информацию.
Я вижу, как возвращается Кирию.
Когда понадобится кого-то объединить, ищи выход в оживших легендах.
Целую, Кросс.
P.S. Ты похожа на меня, но у тебя другая судьба.
P.P.S.Найди меч Чизу - Солнце Полуночи. Он в Башне Соуэн, но не проси Мэя о помощи - отправляйся сама. Ход - картина с башней в галерее на третьем этаже."
Тени от факела плясали по стенам, а Акане с удивлением перечитывала "послание". Внезапно она улыбнулась и, развернувшись на каблуках, побежала наверх.
- Мэй! - крикнула она. - Я намерена возродить замок Кросс! Займись этим. Пусть снесут современные постройки, переделают внутренние помещения так, как было до Академиии. А главное - пусть повесят портрет на законное место!
***
По приказу чистокровного вампира Канаме Курана Сейрен выслеживала аристократа Асато Ичижоу. По последним сведениям, убив своего внука, Такуму, он окончательно сошел с ума и бежал на север, где укрылся в заброшенной башне одного из старых председателей Совета. Вампиры по-прежнему подчинялись выжившему из ума Ичио, но уже без энтузиазма. Задачей вампирши было выяснить, представляет ли он еще угрозу для ее повелителя.
Собственно, старая башня располагалась в сердце того же леса, где остановились Кураны. Луна прекрасно освещала небольшую поляну с цветами и увитые плющем серые камни. Окна под самой крышей башни были открыты, Сейрен вполне могла до них добраться. Но обходить гору, если есть перевал, она не собиралась. Как вскоре выяснилось, плющ скрывал потайной ход, по которому Сейрен не замедлила пойти.
В коридоре, куда выходил лаз, уже кто-то был. В мычащем от ужаса и отчаяния существе Сейрен с удивлением узнала своего "подопечного". Спиной к вампирше стояло еще одно действующего лицо. Угольно-черные волосы девушки волной ниспадали на алый плащ. В руках у нее сиял золотой меч. Асато что-то бормотал, прося пощады. Послушав его немного, девушка равнодушно подняла руку с мечом. Сверкнул золотой росчерк в полутьме коридора, и старый аристократ обратился в прах. Поняв, что ее "миссия" окончена, Сейрен медленно шагнула назад. В следующее мгновение девушка в алом плаще повернулась, и слуга Курана увидела ее лицо. Белая кожа. Резко очерченные губы. Так называемый правильный профиль. Тонкие изогнутые брови. Ярко-зеленые глаза. Сейрен казалось, что они видят ее насквозь, хотя, безусловно, незнакомка не могла ее заметить.
Это продолжалось считанные секунды, хотя Сейрен показалось, что целую вечность. Лицо девушки (а может, и молодой женщины, ее возраст трудно было определить на глаз) дрогнуло, она развернулась и зашагала прочь. Вскоре ее алый плащ исчез из виду.
Сейрен сделала еще один шаг назад, и почувствовала, как чьи-то ледяные руки легли на ее плечи. Вампирша попыталась развернуться, но не смогла даже шелохнуться. Ее щеку обожгло еще более леденящее дыхание.
- Не нравится? - голос был женский, что-то делало его звучание жутким. - Ты никогда не принадлежала себе, так какая тебе разница, кому подчиняться?
Женщина тихо рассмеялась и провела длинными ногтями по щеке Сейрен, оставляя красные полосы, а потом слизнула выступившую кровь.
- Возвращайся к Курану. Расскажи, что видела, но про меня не говори. Теперь ты моя марионетка.
***
- Ха, почти все в сборе!
В полутемном зале подвального ресторана на шестерых людей, оживленно разговаривающих за самым дальним столиком, никто не обращал внимания. В этом, безусловно, почтенном заведении было принято не лезть в чужие дела. Официанты, как и другие посетители, были глухи к словам, не относящимся к ним.
- Не хватает Мэя и нашей холодной подруги, - обманчиво мечтательно протянула женщина с густыми каштановыми волосами, закуривая сигарету. Ее сосед, мужчина с серо-голубыми глазами и растрепанной золотистой шевелюрой, пожал плечами:
- Сомневаюсь, что он придет. По-моему, у Мэя в последнее время мозги вообще не функционируют. Трясется над своей охотницей, словно она дитя малое, пытается манипулировать ей, как Кросс-самой.
- Тут, Сиар, ты загнул, - рассмеялся парень с пепельно-русыми волосами. Последовав примеру соседки Сиара, он закурил: - Кросс-самой нельзя было манипулировать, она, пусть и тайком, все делала по-своему. Уж я-то знаю!
- Из-за того, что ты писал ее портрет, да? - заинтересовалась еще одна женщина, сидящая за столом. Волосы у нее были седые, заплетенные в косу. - Знал бы ты, сколько слухов ходит об этом, Эйб. А мы все хороши - все друг от друга скрываем!
- Вы, Ирико-сан, как всегда, видите меня насквозь, - улыбнулся Эйб, затягиваясь. Ирико улыбнулась ему в ответ краешками губ и сделала небольшой глоток вина из бокала. Остальные присутствующие последовали ее примеру. - Ну да. Кросс была еще той интриганткой. В хорошем смысле этого слова. Безусловно, она была доброй и отзывчивой, я сначала невероятно удивился, узнав, что мой кузен влюбился в охотницу. Я думаю, все вы помните, каким ловеласом он тогда был... - сидящие за столом дружно рассмеялись. - Ну я и думал, что мозги у него скоро проветрятся. Но оказался не прав. Меня чуть инфаркт не хватил, когда я узнал, что у них родилась дочь. А потом Мэй вдруг решил нас познакомить.
- Это было тогда, когда ты поклялся в верности Даеми? - вставила соседка Сиара.
- Ага, собственно, мы все поклялись в верности своим хозяевам примерно в одно и то же время. Ну да ладно, - Эйб зажмурился.
- Ты в порядке, Шаноа? - поинтересовался светловолосый Сиар. Ему безмолвно вторили двое молчавших до сих пор мужчин.
- Да, просто больно вспоминать, - мотнул головой Эйб, снова поднося сигарету к губам. - О роза, ты прекрасно в увядании своем, пытаясь до конца приносить радость любителю умирающей красы... Я до сих пор помню принцессу Кросс, лично встретившую меня, члена Совета Старейшин, на пороге своего замка. Помню искреннюю, доброжелательную улыбку на ее бледных губах. Помню неуверенную, не очень твердую походку. Черные волосы, уже начавшие седеть. И глаза, да. Глаза матери, эти невыносимо прекрасные изумруды. Увидев ее, я подумал: как жаль, что эта красавица умирает. А взглянув в ее глаза, я чуть не расхохотался. Она ведь до последней секунды смеялась, и искры смеха отражались в ее глазах. Она смеялась над Мэем, мужем, детьми, братом... И это было не сумасшествие. Она открыто сказала мне, что давно хотела познакомиться со всеми нами, вампирами Совета, - Шаноа моргнул. - Мэю не удалось заставить ее хоть как-то заботиться о самой себе. Когда Кросс умерла, он пытался огородить от всего ее дочерей. Дуры они, если слушались. И нынешняя будет дурой, если...
- Я видела ее, - раздался новый голос. К столику уверенной походкой подошла высокая и хрупкая девица. Ледяной взгляд синих глаз. Обкорнанные серебристые волосы. Одета в черную кожу. Официант тут же подвинул ей стул. Девица, обведя взглядом присутствующих, села и продолжила: - Акане похожа на Чизу более, чем на Кросс. Ха! Я видела прародительницу, это ее высокомерный взгляд. Меч ее сразу признал.
Секунда потрясенной тишины, и...
- Ты шутишь?! Солнце Полуночи нашлось?! - хором воскликнули вампиры. Новоприбывшая пожала плечами.
- В Башне Соуэн, я только что оттуда. Мэй не сможет управлять этой красавицей. Она так же хладнокровна, как и я. А талант... - вампирша хмыкнула. - Она увидела меня и, различив печать, узнала. Одно неверное действие нашего рыжеволосого друга, и Кросс Акане сметет его со своей дороги!
Светловолосая вампирша сняла перчатку и положила руку на стол. На ее ладони переливалась различными оттенками синего замысловатая печать. Остальные, не сговариваясь, последовали ее примеру. У каждого на ладони светилась печать.
- Она созвала лордов, - констатировала факт каштанововолосая вампирша, задумчиво глядя на золотистый узор на своей руке.
- Лордов и их слуг, Амира, - усмехнувшись, поправил Эйб.- И я склонен принять приглашение принцессы.
- Уж она-то наведет шороху, - кивнула седовласая Ирико. - А мы слишком засиделись без работы...
Сиар, взяв в руку бокал, поднялся и провозгласил:
- Тост! За то, чтобы слова леди Кайи оказались правдой! За возрождение королевского клана охотниклв. И за вправление мозгов нашему другу...
Все расхохотались, даже холодная Кайя оскалилась.
"Итак, мы снова на ее стороне. Интересно, какой будет твой следующий шаг, Куран? О чем ты будешь думать, когда узнаешь о принцессе?.."