немного огня – середина пути (с)
Публикация VK
Публикация на Дыбре
ЭЛИЗАБЕТ, ОТКРОЙ, МОЙ АНГЕЛ | ELISABETH, MACH AUF, MEIN ENGEL
Оригинальное либретто - Михаэль Кунце
Эквиритмичный перевод - Юлия Шарыкина
Акт 1. Сцена 12.
Спальня Элизабет.
1865 год. Хофбург. Ночь. Император Франц Иосиф в домашнем халате стоит перед дверью в спальню Элизабет, стучит, пытается войти. Дверь заперта.
читать дальшеВ спальне Элизабет сидит за секретером и пишет. Она слышит императора Франца Иосифа, но даже не собирается впускать его.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Элизабет? Открой, мой ангел.
Без тебя тоскует муж.
Позволь быть рядом!
Целый день я решаю проблемы.
Франция грозит нам прямо теперь.
Скандалы сложились в систему:
Страх банкротств, войн и страшных потерь.
Всюду панихиды – тиф и суициды.
Я стремлюсь к покою,
Что полной нежности рукою
Лишь ты мне в силах подарить –
От бури в гавани укрыть…
Он не может понять, почему она ему не открывает. Он прислушивается к происходящему за дверью, затем предпринимает ещё одну попытку...
ФРАНЦ ИОСИФ:
Открой же дверь,
Прошу, ответь мне.
Чуткой быть
Велит обет,
Элизабет!
Элизабет прекращает писать. На своём стуле она разворачивается в сторону двери.
ЭЛИЗАБЕТ:
Пусть чуткая мать тебя жалеет,
Раз я рядом с ней вечно хуже.
ФРАНЦ-ИОСИФ:
Ангел…
ЭЛИЗАБЕТ:
Довольно!
ФРАНЦ-ИОСИФ:
В чём я виноват?
Элизабет встаёт и идёт к двери с бумагой в руках.
ЭЛИЗАБЕТ:
Допустил страданья Рудольфа!
ФРАНЦ-ИОСИФ:
Страданья? Рудольфа?
ЭЛИЗАБЕТ:
Назвала твоя мать
Воспитанием то,
Как его муштруют.
ФРАНЦ-ИОСИФ:
Я это прошёл. Пойдёт строгость впрок.
Сын слишком раним…
ЭЛИЗАБЕТ:
Его погубить не позволю, знай, терпенье кончилось:
Или она, или я!
Она открывает дверь и протягивает императору Францу Иосифу бумагу со своим ультиматумом. Он нерешительно принимает её и смотрит с непониманием.
ЭЛИЗАБЕТ:
Я ставлю официальный ультиматум.
Выполни его, если не хочешь меня потерять.
Я желаю самостоятельно решать, как воспитывать своих детей.
И с этого момента я сама буду решать, что мне делать или не делать.
Прочитай моё письмо и определись: твоя мать или я.
А теперь оставь меня одну.
Элизабет резко закрывает дверь. Император Франц Иосиф, как оглушённый, рассматривает бумагу, отворачивается и уходит во тьму.
В спальне уже стоит Смерть. Элизабет пугается, увидев его.
СМЕРТЬ:
Элизабет, отринь унынье.
Отдохни в моих руках –
Вот утешенье!
Прочь от всех сомнений,
Свободна станешь от сражений –
Я уведу тебя в тот край,
Что дальше чем и ад, и рай.
Смерть привлекает Элизабет к себе. Она позволяет ему сделать это.
СМЕРТЬ:
Элизабет, Элизабет, любимая…
Внезапно Элизабет отталкивает его и вырывается.
ЭЛИЗАБЕТ:
Нет! Я жить желаю!
Чтоб сдаться – слишком молода я!
На волю вырвусь я сама,
И мне поможет красота!
Прочь! Не мил ты мне!
Не нужен мне! Прочь!
Уверенным жестом она отсылает Смерть прочь. Тот отступает и исчезает в никуда. Свет медленно гаснет.
* Комментарий переводчика
читать дальше
EIN TAG VOLL PROBLEMEN
Давя на жалость Элизабет, Франц Иосиф рисует почти апокалиптичную картину своего "типичного рабочего дня": "у меня за спиной день, полный проблем: Франция начинает открыто мне угрожать; скандалы, у которых нет конца; банкротство государства, война и революция; волна самоубийств, новые случаи тифа" / Hinter mir liegt ein Tag voll Problemen. Frankreich beginnt mir offen zu drohn. Skandale, die kein Ende nehmen. Staatsbankrott, Krieg und Revolution. Eine Selbstmordwelle, neue Typhusfälle. Что из этого соответствует истории, а что является художественным преувеличением?
В ремарках к либретто Кунце точно определяет описываемый год: 1865 (он же соответствует историческому факту предъявления Елизаветой Баварской ультиматума мужу). Политическая обстановка на тот момент действительно была сложной.
С Францией отношения обострились еще в 1859-1860 гг. во время Второй Итальянской войны за независимость, уже упоминавшейся в сцене "Конец света".
Неудачная итальянская компания подорвала финансовое положение Австрии. В этой катастрофе обвинили лично министра финансов Карла Людвига фон Брука. После этих обвинений фон Брук уволился со службы и на следующий же день покончил с собой. Впрочем, еще через месяц его официально признали невиновным.
Доверие общества к правительству, начавшееся еще до этого со скандального разоблачения махинаций чиновников с военным поставками и катастрофических размеров государственного долга, было уже подорвано. Императору пришлось отправить в отставку непопулярного министра Александра фон Баха, который с 1852 г. фактически возглавлял австрийское правительство и проводил неоднозначную консервативную политику (Конкордат 1855 г., упомянутый также в "Конце света" - это в т.ч. его творение), хотя начинал свою политико-юридическую политику как либерал.
Кроме того, над императором и империей постоянно витал страх повторения революционной "Весны народов" 1848-1849 гг. Главным его фактором, конечно, оставались венгры (чьи антигабсбургское настроения принимали все более активные формы демонстраций, стычек с властями и уличных беспорядков), но не отставали и другие имперские территории - в т.ч. Чехия, чей сейм в 1865 г. потребовал возвращения автономии, и Италия, где уже после Второй Итальянской войны за независимость, в 1860-1861 гг. прогремела Экспедиция Тысячи - военная кампания революционера Джузеппе Гарибальди и его "краснорубашечников", в результате которой Королевство Обеих Сицилий было присоединено к Сардинскому королевству и было провозглашено объединенное Королевство Италия. При этом венгры с вниманием и надеждой следили за кампанией Гарибальди: вместе с итальянцами сражался и венгерский легион, сформированный Лайошом Котушем, который был правителем-президентом Венгрии во время революции 1848-1849 гг.
(И это только малая часть проблем; скажем так - та ее часть, что больше всего на слуху. А были в эти годы и другие войны и конфликты с участием Австрии. Так, в 1864 г. случилась Австро-прусско-датская война, также известная как Вторая Шлезвигская война, которая считается первой войной за объединение Германии. В ней Австрия выступала на стороне Пруссии против Дании за отделение от последней эльбских герцогств Шлезвиг и Голштейн, которые по итогам войны были объявлены совместным владением Пруссии и Австрии. Принципы управления этими герцогствами были зафиксированы в 1865 г. Гаштейнской конвенцией, но на деле она только обострила "германский вопрос" и противостояние между Пруссией и Австрией. И в 1866 г. разгорелась Австро-прусско-итальянская война, в результате которой Италия отторгла у Австрии Венецию, а Пруссия - Голштейн и некоторые другие немецкие земли, из которых создала Северонемецкий союз - предшественника Германской империи.)
WIE EIN SCHIFF
Интересная деталь в образном ряде, характеризующем персонажей. В то время, как Элизабет постоянно сравнивается со свободолюбивой птицей вроде чайки, которой по нраву летать в предгрозовом небе над бушующими волнами, постоянный образ-сравнение прослеживается и у ее супруга Франца Иосифа.
В этой сцене он впервые сравнивает себя с кораблем, ищущим убежища от бури: "Помоги мне уснуть, как кораблю в безопасной гавани, охраняемым твоей нежностью, на одну ночь - без забот" / Hilf mir einzuschlafen so wie ein Schiff im sicher'n Hafen, von deiner Zärtlichkeit bewacht und ohne Wunch für eine Nacht. Это одновременно и перекличка морскими темами, и ярчайший контраст с мечущимися стремлениями Элизабет, наглядно демонстрирующий, что их близость друг к другу - лишь кажущаяся видимость, не отражающая реального положения дел и отсутствие внутреннего понимания в супружеской паре.
Этот образный ряд еще продолжится во втором акте - разумеется, дуэтом "Лодки в ночи" / Boote in der Nacht, который резюмирует всю линию отношений между Францем и Сиси (буквально разошедшихся "как в море корабли)". Но также отсылка на этот образ будет и в дуэте Рудольфа и Смерти "Длиннее стали тени" / Die Schatten werden langer, где кронпринц иносказательно сравнит отца-императора с рулевым у штурвала корабля, который совершает ошибку, но не уступает штурвал тому, кто может ее исправить.
LASS MICH NICHT WARTEN
Не сумев разжалобить жену, Франц Иосиф пытается надавить на ее чувство долга: "Ну же, открой мне, не заставляй меня ждать. Будь понимающей меня женой, Элизабет!" / Nun öffne mir, lass mich nicht warten. Sei die Frau, die mich versteht, Elisabeth! Как и следовало ожидать, это было неверное тактическое решение, таки сумевшее вывести Элизабет из себя, но интерес в этой реплике представляет другое. А именно - фраза "Не заставляй меня ждать" / Lass mich nicht warten. Она прозвучит в мюзикле еще ровно один раз, но при этом станет очень важным рефреном, ведь прозвучит уже после гибели Элизабет - в эпилоге "И пал покров" / Der Schleier faellt - из уст Смерти.
Казалось бы, этот рефрен, если он так важен и при этом ни с чем не рифмуется, можно было бы сохранить: формулировка "Не заставляй ждать" укладывается в нужный размер. Правда, на мой взгляд, звучит она не однозначно хорошо, смещая смысловой акцент на "заставляй" вместо "ждать", но даже не это стало причиной того, что я вольно адаптировала эту фразу. Дело в том, что эту сцену я переводила уже спустя несколько лет после завершения текста "И пал покров", где использовала именно формулировку "Прошу, ответь мне", которая, на мой взгляд, более полно передает контекст этого обращения. Ведь в нем, помимо первого слоя "Давай уже, скорее открывай дверь / умирай и целуй меня", есть и другой, более глубокий: "Ответь, наконец, на мои чувства, сделай шаг мне навстречу". Т.е. в моих глазах это скорее просьба, почти мольба о взаимности, нежели требование. Хотя, пожалуй, требовательная трактовка тоже может быть справедливой - для реплики именно Франца Иосифа.
ICH LIEBE DICH
К слову, в этом случае мы сталкиваемся не только с рефреном одной реплики, но и репризой музыкальной темы: и "Элизабет, открой, мой ангел", и "И пал покров" звучат на одну и ту же мелодию, уже знакомую нам по первой встрече Элизабет и Смерти - "Черный принц" - и прямым текстом обозначенную в либретто как тему любви. Конечно, супружеский спор и требовательность Франца к любви имеет малое отношение - и тем большим контрастом к нему звучит воззвание Смерти, который уже смекнул, что давить на Элизабет чревато и нужно действовать хитростью и мягкостью, не споря, а предлагая поддержку и понимание - и как раз таки взывая к чувствам, напрямую говоря: "Элизабет, Элизабет, я люблю тебя" / Elisabeth, Elisabeth, ich liebe dich.
Он прокалывается в единственном: после незабываемой демонстрации силы, устроенной им в "Длиннее станут тени", даже предложенную им помощь Элизабет воспринимает как проявление власти и посягательство на ее свободу, и так находящуюся в дефиците.
ICH BRAUCH DICH NICHT
Если до сцены "Длиннее станут тени" Элизабет вряд ли в полной мере осознавала, что представляет собой ее потусторонний кавалер, то после смерти маленькой Софи она усвоила это даже слишком хорошо: самое нежное и чарующее обещание свободы, понимания и любви, высказанное Смертью и затрагивающее определенные струны в ее душе, все равно приводят Элизабет практически в панический ужас: она боится Смерти _и_ смерти, а еще она слишком горда, чтобы принять чью-то помощь - свобода для нее не будет свободой, если это не она сама добьется ее, а кто-то другой откроет дверцу клетки. Собственно, здесь даже нет смысла приводить подстрочный перевод ответа Элизабет на воззвание Смерти - эквиритмический перевод здесь получился дословным.
Но есть смысл обратить внимание на рефрен, уже знакомый нам по сценам "Все легко" и "Длиннее станут тени": "Уходи! Я не желаю тебя! Я не нуждаюсь в тебе! Уходи!" / Geh! Ich will dich nicht! Ich brauch dich nicht! Geh! Вот он, центральный конфликт отношений Элизабет и Смерти: кто кому больше (не) нужен, чья воля сильнее, за кем останутся последнее слова и последний танец? Элизабет, взявшая курс на самостоятельность и своеволие в отношениях с мужем, автоматически транслирует его и на Смерть. Но может ли Смерть хоть за кем-то оставить последний танец? Разумеется, нет. Зато такая смелость и свободолюбие однозначно выделяют Элизабет среди всех остальных людей и превращают ее не просто в очередную, а в очень желанную добычу.
Здесь же кроется еще один нюанс, отражающий разницу в отношениях Элизабет с Францем Иосифом и со Смертью. В случае с первым речь идет о любви: "Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Не оставляй меня!" / Ich lieb dich. Ich brauch dich. Lass mich nicht allein ("Все легко"), а в случае со втором - о желании: "Я не желаю тебя. Я не нуждаюсь в тебе. Уходи!" ("Элизабет, открой, мой ангел"). Эта разница хорошо перекликается с контрастом, который я уже описывала в комментарии к сцене "Длиннее станут тени"(https://vk.com/wall-215451675_93): нормальное человеческое чувство в отношении Франца Иосифа - и экзистенциальная тоска, тревожное желание чего-то неясного, несбывшегося, но очень нужного в лице Смерти.
ENTWEDER SIE ODER ICH
Наконец, вернусь к еще одному моменту, который коротко уже упоминался в начале этого комментария: ультиматум императрицы мужу. Это действительно реальный исторический факт: в 1865 г. Елизавета Баварская действительно поставила императору Францу Иосифу такой ультиматум. Правда, он касался не столько всех детей, сколько конкретно кронпринца Рудольфа - и был спровоцирован поведением его воспитателя графа Гондрекура, ярко описанным в предыдущей сцене "Мал или нет". Собственно, исторический ультиматум и звучал соответственно: "Я больше не вынесу этого. Выбирай: или Гондрекур, или я" (https://litresp.ru/chitat/ru/К/korti-egon-cezarj-kont..). В мюзикле эта формулировка изменена: "Прочитай мое письмо и реши, за кого ты: за свою мать или за меня" / Lies mein Schreiben und entscheide dich: Für deine Mutter oder mich. Впрочем, существу дела она не противоречит: Гондрекур действительно был ставленником эрцгерцогини Софии.
Публикация на Дыбре
ЭЛИЗАБЕТ, ОТКРОЙ, МОЙ АНГЕЛ | ELISABETH, MACH AUF, MEIN ENGEL
Оригинальное либретто - Михаэль Кунце
Эквиритмичный перевод - Юлия Шарыкина
Акт 1. Сцена 12.
Спальня Элизабет.
1865 год. Хофбург. Ночь. Император Франц Иосиф в домашнем халате стоит перед дверью в спальню Элизабет, стучит, пытается войти. Дверь заперта.
читать дальшеВ спальне Элизабет сидит за секретером и пишет. Она слышит императора Франца Иосифа, но даже не собирается впускать его.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Элизабет? Открой, мой ангел.
Без тебя тоскует муж.
Позволь быть рядом!
Целый день я решаю проблемы.
Франция грозит нам прямо теперь.
Скандалы сложились в систему:
Страх банкротств, войн и страшных потерь.
Всюду панихиды – тиф и суициды.
Я стремлюсь к покою,
Что полной нежности рукою
Лишь ты мне в силах подарить –
От бури в гавани укрыть…
Он не может понять, почему она ему не открывает. Он прислушивается к происходящему за дверью, затем предпринимает ещё одну попытку...
ФРАНЦ ИОСИФ:
Открой же дверь,
Прошу, ответь мне.
Чуткой быть
Велит обет,
Элизабет!
Элизабет прекращает писать. На своём стуле она разворачивается в сторону двери.
ЭЛИЗАБЕТ:
Пусть чуткая мать тебя жалеет,
Раз я рядом с ней вечно хуже.
ФРАНЦ-ИОСИФ:
Ангел…
ЭЛИЗАБЕТ:
Довольно!
ФРАНЦ-ИОСИФ:
В чём я виноват?
Элизабет встаёт и идёт к двери с бумагой в руках.
ЭЛИЗАБЕТ:
Допустил страданья Рудольфа!
ФРАНЦ-ИОСИФ:
Страданья? Рудольфа?
ЭЛИЗАБЕТ:
Назвала твоя мать
Воспитанием то,
Как его муштруют.
ФРАНЦ-ИОСИФ:
Я это прошёл. Пойдёт строгость впрок.
Сын слишком раним…
ЭЛИЗАБЕТ:
Его погубить не позволю, знай, терпенье кончилось:
Или она, или я!
Она открывает дверь и протягивает императору Францу Иосифу бумагу со своим ультиматумом. Он нерешительно принимает её и смотрит с непониманием.
ЭЛИЗАБЕТ:
Я ставлю официальный ультиматум.
Выполни его, если не хочешь меня потерять.
Я желаю самостоятельно решать, как воспитывать своих детей.
И с этого момента я сама буду решать, что мне делать или не делать.
Прочитай моё письмо и определись: твоя мать или я.
А теперь оставь меня одну.
Элизабет резко закрывает дверь. Император Франц Иосиф, как оглушённый, рассматривает бумагу, отворачивается и уходит во тьму.
В спальне уже стоит Смерть. Элизабет пугается, увидев его.
СМЕРТЬ:
Элизабет, отринь унынье.
Отдохни в моих руках –
Вот утешенье!
Прочь от всех сомнений,
Свободна станешь от сражений –
Я уведу тебя в тот край,
Что дальше чем и ад, и рай.
Смерть привлекает Элизабет к себе. Она позволяет ему сделать это.
СМЕРТЬ:
Элизабет, Элизабет, любимая…
Внезапно Элизабет отталкивает его и вырывается.
ЭЛИЗАБЕТ:
Нет! Я жить желаю!
Чтоб сдаться – слишком молода я!
На волю вырвусь я сама,
И мне поможет красота!
Прочь! Не мил ты мне!
Не нужен мне! Прочь!
Уверенным жестом она отсылает Смерть прочь. Тот отступает и исчезает в никуда. Свет медленно гаснет.
* Комментарий переводчика
читать дальше
EIN TAG VOLL PROBLEMEN
Давя на жалость Элизабет, Франц Иосиф рисует почти апокалиптичную картину своего "типичного рабочего дня": "у меня за спиной день, полный проблем: Франция начинает открыто мне угрожать; скандалы, у которых нет конца; банкротство государства, война и революция; волна самоубийств, новые случаи тифа" / Hinter mir liegt ein Tag voll Problemen. Frankreich beginnt mir offen zu drohn. Skandale, die kein Ende nehmen. Staatsbankrott, Krieg und Revolution. Eine Selbstmordwelle, neue Typhusfälle. Что из этого соответствует истории, а что является художественным преувеличением?
В ремарках к либретто Кунце точно определяет описываемый год: 1865 (он же соответствует историческому факту предъявления Елизаветой Баварской ультиматума мужу). Политическая обстановка на тот момент действительно была сложной.
С Францией отношения обострились еще в 1859-1860 гг. во время Второй Итальянской войны за независимость, уже упоминавшейся в сцене "Конец света".
Неудачная итальянская компания подорвала финансовое положение Австрии. В этой катастрофе обвинили лично министра финансов Карла Людвига фон Брука. После этих обвинений фон Брук уволился со службы и на следующий же день покончил с собой. Впрочем, еще через месяц его официально признали невиновным.
Доверие общества к правительству, начавшееся еще до этого со скандального разоблачения махинаций чиновников с военным поставками и катастрофических размеров государственного долга, было уже подорвано. Императору пришлось отправить в отставку непопулярного министра Александра фон Баха, который с 1852 г. фактически возглавлял австрийское правительство и проводил неоднозначную консервативную политику (Конкордат 1855 г., упомянутый также в "Конце света" - это в т.ч. его творение), хотя начинал свою политико-юридическую политику как либерал.
Кроме того, над императором и империей постоянно витал страх повторения революционной "Весны народов" 1848-1849 гг. Главным его фактором, конечно, оставались венгры (чьи антигабсбургское настроения принимали все более активные формы демонстраций, стычек с властями и уличных беспорядков), но не отставали и другие имперские территории - в т.ч. Чехия, чей сейм в 1865 г. потребовал возвращения автономии, и Италия, где уже после Второй Итальянской войны за независимость, в 1860-1861 гг. прогремела Экспедиция Тысячи - военная кампания революционера Джузеппе Гарибальди и его "краснорубашечников", в результате которой Королевство Обеих Сицилий было присоединено к Сардинскому королевству и было провозглашено объединенное Королевство Италия. При этом венгры с вниманием и надеждой следили за кампанией Гарибальди: вместе с итальянцами сражался и венгерский легион, сформированный Лайошом Котушем, который был правителем-президентом Венгрии во время революции 1848-1849 гг.
(И это только малая часть проблем; скажем так - та ее часть, что больше всего на слуху. А были в эти годы и другие войны и конфликты с участием Австрии. Так, в 1864 г. случилась Австро-прусско-датская война, также известная как Вторая Шлезвигская война, которая считается первой войной за объединение Германии. В ней Австрия выступала на стороне Пруссии против Дании за отделение от последней эльбских герцогств Шлезвиг и Голштейн, которые по итогам войны были объявлены совместным владением Пруссии и Австрии. Принципы управления этими герцогствами были зафиксированы в 1865 г. Гаштейнской конвенцией, но на деле она только обострила "германский вопрос" и противостояние между Пруссией и Австрией. И в 1866 г. разгорелась Австро-прусско-итальянская война, в результате которой Италия отторгла у Австрии Венецию, а Пруссия - Голштейн и некоторые другие немецкие земли, из которых создала Северонемецкий союз - предшественника Германской империи.)
WIE EIN SCHIFF
Интересная деталь в образном ряде, характеризующем персонажей. В то время, как Элизабет постоянно сравнивается со свободолюбивой птицей вроде чайки, которой по нраву летать в предгрозовом небе над бушующими волнами, постоянный образ-сравнение прослеживается и у ее супруга Франца Иосифа.
В этой сцене он впервые сравнивает себя с кораблем, ищущим убежища от бури: "Помоги мне уснуть, как кораблю в безопасной гавани, охраняемым твоей нежностью, на одну ночь - без забот" / Hilf mir einzuschlafen so wie ein Schiff im sicher'n Hafen, von deiner Zärtlichkeit bewacht und ohne Wunch für eine Nacht. Это одновременно и перекличка морскими темами, и ярчайший контраст с мечущимися стремлениями Элизабет, наглядно демонстрирующий, что их близость друг к другу - лишь кажущаяся видимость, не отражающая реального положения дел и отсутствие внутреннего понимания в супружеской паре.
Этот образный ряд еще продолжится во втором акте - разумеется, дуэтом "Лодки в ночи" / Boote in der Nacht, который резюмирует всю линию отношений между Францем и Сиси (буквально разошедшихся "как в море корабли)". Но также отсылка на этот образ будет и в дуэте Рудольфа и Смерти "Длиннее стали тени" / Die Schatten werden langer, где кронпринц иносказательно сравнит отца-императора с рулевым у штурвала корабля, который совершает ошибку, но не уступает штурвал тому, кто может ее исправить.
LASS MICH NICHT WARTEN
Не сумев разжалобить жену, Франц Иосиф пытается надавить на ее чувство долга: "Ну же, открой мне, не заставляй меня ждать. Будь понимающей меня женой, Элизабет!" / Nun öffne mir, lass mich nicht warten. Sei die Frau, die mich versteht, Elisabeth! Как и следовало ожидать, это было неверное тактическое решение, таки сумевшее вывести Элизабет из себя, но интерес в этой реплике представляет другое. А именно - фраза "Не заставляй меня ждать" / Lass mich nicht warten. Она прозвучит в мюзикле еще ровно один раз, но при этом станет очень важным рефреном, ведь прозвучит уже после гибели Элизабет - в эпилоге "И пал покров" / Der Schleier faellt - из уст Смерти.
Казалось бы, этот рефрен, если он так важен и при этом ни с чем не рифмуется, можно было бы сохранить: формулировка "Не заставляй ждать" укладывается в нужный размер. Правда, на мой взгляд, звучит она не однозначно хорошо, смещая смысловой акцент на "заставляй" вместо "ждать", но даже не это стало причиной того, что я вольно адаптировала эту фразу. Дело в том, что эту сцену я переводила уже спустя несколько лет после завершения текста "И пал покров", где использовала именно формулировку "Прошу, ответь мне", которая, на мой взгляд, более полно передает контекст этого обращения. Ведь в нем, помимо первого слоя "Давай уже, скорее открывай дверь / умирай и целуй меня", есть и другой, более глубокий: "Ответь, наконец, на мои чувства, сделай шаг мне навстречу". Т.е. в моих глазах это скорее просьба, почти мольба о взаимности, нежели требование. Хотя, пожалуй, требовательная трактовка тоже может быть справедливой - для реплики именно Франца Иосифа.
ICH LIEBE DICH
К слову, в этом случае мы сталкиваемся не только с рефреном одной реплики, но и репризой музыкальной темы: и "Элизабет, открой, мой ангел", и "И пал покров" звучат на одну и ту же мелодию, уже знакомую нам по первой встрече Элизабет и Смерти - "Черный принц" - и прямым текстом обозначенную в либретто как тему любви. Конечно, супружеский спор и требовательность Франца к любви имеет малое отношение - и тем большим контрастом к нему звучит воззвание Смерти, который уже смекнул, что давить на Элизабет чревато и нужно действовать хитростью и мягкостью, не споря, а предлагая поддержку и понимание - и как раз таки взывая к чувствам, напрямую говоря: "Элизабет, Элизабет, я люблю тебя" / Elisabeth, Elisabeth, ich liebe dich.
Он прокалывается в единственном: после незабываемой демонстрации силы, устроенной им в "Длиннее станут тени", даже предложенную им помощь Элизабет воспринимает как проявление власти и посягательство на ее свободу, и так находящуюся в дефиците.
ICH BRAUCH DICH NICHT
Если до сцены "Длиннее станут тени" Элизабет вряд ли в полной мере осознавала, что представляет собой ее потусторонний кавалер, то после смерти маленькой Софи она усвоила это даже слишком хорошо: самое нежное и чарующее обещание свободы, понимания и любви, высказанное Смертью и затрагивающее определенные струны в ее душе, все равно приводят Элизабет практически в панический ужас: она боится Смерти _и_ смерти, а еще она слишком горда, чтобы принять чью-то помощь - свобода для нее не будет свободой, если это не она сама добьется ее, а кто-то другой откроет дверцу клетки. Собственно, здесь даже нет смысла приводить подстрочный перевод ответа Элизабет на воззвание Смерти - эквиритмический перевод здесь получился дословным.
Но есть смысл обратить внимание на рефрен, уже знакомый нам по сценам "Все легко" и "Длиннее станут тени": "Уходи! Я не желаю тебя! Я не нуждаюсь в тебе! Уходи!" / Geh! Ich will dich nicht! Ich brauch dich nicht! Geh! Вот он, центральный конфликт отношений Элизабет и Смерти: кто кому больше (не) нужен, чья воля сильнее, за кем останутся последнее слова и последний танец? Элизабет, взявшая курс на самостоятельность и своеволие в отношениях с мужем, автоматически транслирует его и на Смерть. Но может ли Смерть хоть за кем-то оставить последний танец? Разумеется, нет. Зато такая смелость и свободолюбие однозначно выделяют Элизабет среди всех остальных людей и превращают ее не просто в очередную, а в очень желанную добычу.
Здесь же кроется еще один нюанс, отражающий разницу в отношениях Элизабет с Францем Иосифом и со Смертью. В случае с первым речь идет о любви: "Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Не оставляй меня!" / Ich lieb dich. Ich brauch dich. Lass mich nicht allein ("Все легко"), а в случае со втором - о желании: "Я не желаю тебя. Я не нуждаюсь в тебе. Уходи!" ("Элизабет, открой, мой ангел"). Эта разница хорошо перекликается с контрастом, который я уже описывала в комментарии к сцене "Длиннее станут тени"(https://vk.com/wall-215451675_93): нормальное человеческое чувство в отношении Франца Иосифа - и экзистенциальная тоска, тревожное желание чего-то неясного, несбывшегося, но очень нужного в лице Смерти.
ENTWEDER SIE ODER ICH
Наконец, вернусь к еще одному моменту, который коротко уже упоминался в начале этого комментария: ультиматум императрицы мужу. Это действительно реальный исторический факт: в 1865 г. Елизавета Баварская действительно поставила императору Францу Иосифу такой ультиматум. Правда, он касался не столько всех детей, сколько конкретно кронпринца Рудольфа - и был спровоцирован поведением его воспитателя графа Гондрекура, ярко описанным в предыдущей сцене "Мал или нет". Собственно, исторический ультиматум и звучал соответственно: "Я больше не вынесу этого. Выбирай: или Гондрекур, или я" (https://litresp.ru/chitat/ru/К/korti-egon-cezarj-kont..). В мюзикле эта формулировка изменена: "Прочитай мое письмо и реши, за кого ты: за свою мать или за меня" / Lies mein Schreiben und entscheide dich: Für deine Mutter oder mich. Впрочем, существу дела она не противоречит: Гондрекур действительно был ставленником эрцгерцогини Софии.
@темы: Elisabeth, Мюзиклы, Стихи и переводы