Завершилась сессия, и я наконец-то добралась до разбора фотографий и написания отзывов о событиях крайне насыщенного ноября. Начать стоит с того, что еще весной-летом я присматривалась к гастрольному туру Tanz der Vampire по Германии - и возможности увидеть в роли Кролока Томаса Борхерта или Яна Амманна. Я даже почти собралась ехать в Штуттгарт, но май и июнь у меня тоже вышли крайне насыщенными, так что после Петербурга я уже была не в состоянии куда-либо ехать. Ну а там и "дежурство" графов-ветеранов закончилось... Впрочем, ненадолго, и осенью выяснилось, что Ян Амманн будет снова играть графа - в Гамбурге. Ноосфера намекала, и я стала выкраивать время в своем расписании. Выкраивалось оно исключительно на выходные 4-6 ноября, и так выходило, что 4 ноября вечером Амманн был заявлен Кролоком в Гамбурге, а 5 ноября вечером - уже в Берлине должен был участвовать в концерте Gentlemen of Musical с Кевином Тартом. Сто верст не крюк, ага *фейспалм*
О Гамбурге и Theater an der ElbeО Гамбурге и Theater an der Elbe В Гамбурге мне здорово повезло с погодой (+10 и солнце), благодаря чему я вдоволь нагулялась по городу перед спектаклем: по берегам Ауссен- и Бинненальстер в сторону Ратуши, оттуда - к руине Николайкирхе и к Михелю, где довелось пообедать в историческом ресторанчике в фахверкном квартеле Крамерамтсштубен на Крайенкамп. Приятный сюрприз преподнес сувенирный магазинчик Frau Vogel - я отвела душу и накупила там шарманок %) После чего с чистой совестью вернулась в гостиницу отдохнуть перед спектаклем. Что касается самого мюзикла, то в Гамбурге ТдВ идет в новом стейджевском Theater an der Elbe, рядом с Theater im Hafen (где идет бессменный "Король-Лев"). Иными словами - на другом берегу Эльбы от исторического центра, в портовой зоне. Вид на него вечером с берега открывается по-своему красивый (хотя, на мой взгляд, здание все равно напоминает перевернутую кастрюлю или немецкую каску времен ВОВ), но возникает проблема с подъездом: не знаю, насколько удобно туда приезжать на собственном авто, а вот на общественном транспорте - не избежать парома через Эльбу. Да, Стейдж организовал бесплатные фирменные "шаттлы" до и после спектакля, причал непосредственно напротив выхода из U/S-Bahn, и плавание длится буквально пару минут... Но лично мне было не в кайф, когда паромчик пришвартовался так, что вздрогнул, и пассажиры чуть не попадали. В общем, расположение Theater an der Elbe мне показалось неудобным. Хотя к самому театру претензий нет: современное здание, просторное фойе, большой зал с удобными креслами, наклоном и достаточно широкими проходами. Зал, кстати, за исключением второго яруса, ну очень похож на московский МДМ =) Разве что еду и напитки в зале не продают, да. Зато гардероб платный - 2 евро с человека. В результате чего половина зрителей рассаживается в зале с куртками разной степени объемности. Забегая вперед скажу, что в на концерте в берлинском Admiralspalast было то же самое, так что это какие-то местные заморочки традиции. Но это ладно, а вот то, что в сувенирном магазине в театральном фойе принимают к оплате только германские банковские карты - это серьезный минус. Я, кстати, в Германии с этим не в первый раз сталкиваюсь и каждый раз недоумеваю: у вас же вроде Евросоюз, свободное передвижение граждан и капитала, что вообще за проблема и почему в той же Австрии ее нет? оО
Tanz der Vampire - Hamburg, Theater an der Elbe 4. November 2017 - 19:30 Uhr: Graf von Krolock - Jan Ammann Sarah - Maureen Mac Gillavry Alfred- Gonzalo Campos Professor Abronsius - Victor Petersen Chagal - Martin Planz Magda - Elise Doorn Herbert - Kirill Zolygin Rebecca - Yvonne Koestler Koukol - Paolo Bianca Tanzsolisten: Andre Cotti, Csaba Nagy, Astrid Gollob
Граф фон Кролок - Ян АмманнГраф фон Кролок - Ян Амманн. Главное впечатление от наблюдения вживую Яна Амманна - голос. То ли записи не передают всего его великолепия (что более чем возможно), то ли за годы он здорово прокачался (что тоже вероятно, особенно в сравнении с уже ставшим хрестомайтиным бутлегом 2009 из Оберхаузена), но я даже не смела на такое надеяться. Потрясающий баритон, глубокий, низкий, звучный, бархатистый... Скажу кощунственную вещь: в отдельные моменты Амманн звучит ничуть не хуже, чем Борхерт! Когда он вышел на Gott ist tot (я сначала переживала, что взяла места не с той стороны зала, но нет - фон Кролок и компания ходили как раз мимо меня %)) - это было абсолютное погружение в атмосферу зимней ночи именно за счет голоса, звуки которого просто затопили весь зал. Чувствуется классическая подготовка (вообще после их с Тартом концерта смело берусь утверждать: из наших мюзикловых артистов _так_ никто не поет и вряд ли может), и, мне кажется, что за эти годы Амманн стал звучать и сильнее, чище? Но определенная "изюминка" в манере исполнения безусловно осталась. И, конечно, это игра. Когда человек играет роль столько лет, он настолько вживается в образ и оттачивает его, что не возникает ощущения "вот это вышел актер и что-то изображает". И, хотя этот Кролок явно позаимствовал у Амманна его родные черты характера (во всяком случае, мне так показалось после наблюдения за Яном на концерте "в цивильном", "вне образов"), Кролок - это именно Кролок. Он, пожалуй, не вписывается в типовые трактовки, укрепившиеся в фандоме - это и не экзистенциальная тоска и философия по образу Бартона, и не холодная, презрительная надменность этакого ницшеанского сверхчеловека (к этому типажу я отнесла бы Тарта и даже в большей степени Ожогина), и не роковое веселье Сэрича (который в каком-то интервью упоминал, что исходит из того, что не будь у Кролока чувства юмора - он бы не смог существовать столько веков)... Можно еще подобрать типажи, но фишка в том, что Кролок-Амманн умудряется объединяться в себе их, казалось бы, несовместимые черты. Он одновременно и невозможный ехидный тролль, и романтически-меланхоличный страдалец, и алчущая Чего-то хтонь на драйве собственной жажды, и даже человек. Амманну свойственна некоторая манерность, не замерзшая в надменном самолюбовании, расцвеченная широким спектром эмоций. Он реагирует на других героев, очаровывает (нежно гладит Сару по щеке в Einladung zum Ball или соблазняет Альфреда "темной стороны", увлекая многообещающими перспективами и сладкими интонациями, но не давя авторитетом), отчаянно скучает и закатывает глаза, раз уж фейспалмы слишком палевны ("Ааа, человек с образованием," - ставит он диагноз профессору и идеально, до ровности мертвым голосом добавляет, вызывая истерический хохот в зале: - Читал вашу книгу, гениально - и увлекательно." - на этом Ich war gefangen лежал без преувеличений весь зал; похожим был эпизод с подсвечниками в финале - на Альфреда граф глядел, словно говоря: "Аргх, опять *фейспалм*"), общается с тенями своего прошлого на кладбище, будто они до сих пор стоят перед ним (тот случай, когда длиннющую Die unstillbare Gier было интересно именно _смотреть_, но об этом отдельно)... Огромное количество деталей, делающих каждую сцену с появлением фон Кролока. В Vor dem Schloss он тролль троллем, раз уж приходится принимать в замке очередных приключенцев - так хоть повеселимся за их счет, этак ненавязчиво, вкрадчиво подкалывая. Зато дверью в финале бабахнем так бабахнем: сначала прикроем, а потом распахнем еще раз и долбанем со всей силой и широкой улыбкой. Прекрасное Einladung zum Ball, где граф общается с Сарой действительно доверительно и идеально точно находит ключик к ее сердцу на "безопасность - это просто грандиозный обман", позволяя себе ту толику фамильярности, которая делает его почти "своим в доску", а не ставит НАД людьми. Это, кстати, действительно тот Кролок, который людей ест не потому, что они низшая раса и все такое, а потому что он просто хтонь и кушать хочется: не будет людей - закусит тем, кто подвернется под руку. Но свою хтонь и холодный огонь голода, в котором он горит, но не может сгореть, этот фон Кролок сдерживает очень долго и тщательно, до репризы He Ho He, Sie irren, Professor. Если что-то до этого и прорывается, например в финале Totale Finsternis, то сожаление. Такое, легкое. Не доводящее до разочарования и самобичевания за редким исключением. Он жалеет о жертвах как о мотыльках, подлетевших слишком близко к огню: жалко, но красиво - и таковы законы мироздания. Может быть, он им даже отчасти завидует - этой возможности сгореть окончательно, ведь он эгоист и самые сильные сожаления - именно о своей неспособности сгореть. Но он из тех, кто будет плыть по течению - или сидеть на берегу реки в ожидании, но не действовать самому. Да, собственному, ему и не надо: нет в нем болезненного ожидания чуда, как у некоторых других графов - вдруг хотя бы эта "гостья в красном" что-то изменит в череде разрушенных им жизней. Его рефлексия в Die unstillbare Gier носит другой характер: он помнит каждую жертву как сейчас, эти тени все еще рядом с ним, и он их любит - извращенной любовью маньяка-коллекционера. Он прямо тащится по этим гробам, заботливо укрывает плащом могильные плиты и, словно извиняясь за несдержанность, гладит после удара кулаком. И какая у него говорящая тень на фоне кладбищенской ограды, когда все вампиры ушли в замок на бал. Его неутолимый голод - это одиночество, он действительно коллекционирует гробы на замковом кладбище, пытаясь заполнить ими зияющую дыру внутри. Его все устраивает в бытии вампиром - кроме этого одиночества, но с ним он ничего поделать не может. Чудится в этом мне мотив, напоминающий концепт оригинальной венской "Элизабет": дер Тод и Элизабет могут быть вместе лишь в единственный миг поцелуя, до этого она принадлежит миру живых, а после - не просто миру мертвых, но чему-то большему, уходя в ту вечность, куда Смерти дороги нет. *увлеклась* И вот вместе с воспоминаниями, которые на Кролока навевает опустевшее кладбище и пустые могилы, в нем пробуждается этот самый холодный огонь голода, и граф выпускает на волю свою хтоничную суть, для которой сцена Tanzsaal становится этаким крещендо, а укус- кульминацией. Неутолимый голод на время приглушен свежей кровью и иллюзией единения с жертвой, а что дальше... Что дальше - "вампиры приглашают на бал", но "граф всегда один", и это как будто подчеркивается тем, что в этой постановке ни он, ни Альфред и Сара не выходят в финальном танце в современных костюмах.
Сара - Морин МакГиллавриСара - Морин МакГиллаври. Приятный сюрприз. Девушка хорошо поет, звучит звонко, но на крик и визг ни разу не перешла . Играет - ну чисто ванную наркоманку *смеется* Когда эта Сара услышала плеск воды в заколоченной ванне - глаза у нее лихорадочно заблестели, и она встала в самую настоящую охотничью стойку. Героиня у нее вышла очень юной и очень... упоротой. Ну, что есть - то есть =) Все комические сцены с участием Сары прошли на ура: Du bist wirklich sehr nett, переглядывания с Куколем из окна (вся гамма эмоций от "Фуу, уйди, какой еще замок" до "А ванны там большие?"), сцена в ванной замка (ну чисто ребенок примеряет на себя роль знатной дамы - со всеми вытекающими)... Драмы как таковой здесь не было, но с передачей эмоционального напряжения в необходимых моментах арий и дуэтов Морин тоже справилась. Так, например, отличный был Draussen ist Freiheit: каждый был на своей волне, но это воспринималась абсолютно правильно, как фишка сцены, а не несыгранность артистов - Сара вся такая уже в предвкушении, а тут - Альфред со своими глупостями. Langweile mich tot zu Haus! вышло абсолютно невымученным. Зато в Die roten Stiefel проявилась вся почти детская порывистость и жажда приключений героини, у нее голос аж звенел от радостного нетерпения. Мне кажется, ей был не столько граф интерес, сколько побег из дома на танцы. Эта Сара такая юная, что не то чтобы не понимает - даже не чувствует опасности. На балу она почти плачет как ребенок, которому обещали _другую_ игрушку, зато к репризе Draussen ist Freiheit уже охотно возится с этой самой "игрушкой" и, покусав Альфреда, со злодейским хохотом убегает вместе с ним в зал.
Альфред - Гонсало КампосАльфред - Гонсало Кампос. Меня редко цепляют исполнители роли Альфреда, а уж после Александра Казьмина, каюсь, я стала предвзятой. Но, хотя я не могу сказать, что у Гансало Альфред вышел "мой", это был очень любопытный образ, с хорошим вокалом и отличной игрой, а главное - что я больше всего люблю - огромным количеством нюансов не только в мимике, но и в речи/вокале. Как и в случае Сары, образ этот скорее комический, может, это даже намеренно подчеркнуто, почти до гротеска, как в оригинальном фильме (об этом я еще выскажусь позже), но от этого менее вкусным он не становится. Du bist wirklich sehr nett, например, по большей части сделал именно Альфред (хотя и Сара была хороша), да и в остальных сценах он был хорош. По типажу - такой нарочито хороший мальчик, поначалу чуть ли не с голивудской улыбкой, которая постепенно сходила с лица по мере того, как он пытался въехать в происходящее. Люблю, когда Альфреды не дураки, а слишком нормальные для всего этого дурдома. Как в Draussen ist Freiheit, когда реакция на план Сары была примерно "Тааааак. И куда ты собралась? В лес? На ночь глядя? Серьезно? А ты не...?". Этакая недоверчивость пополам с неверием в реальность происходящего, которая _разумом_ не очень-то усваивается. Похоже он реагировал и на Герберта в Wenn Liebe in dir ist ("Господи, это действительно происходит со мной? Но за чтоооо?"). Подозреваю, кстати, что этот Альфред и в вампиров-то не верил, просто таскался за профессором из студенческого долга - _так_ он рассказывал об отражениях Абронзиусу. В общем, очень живой, настоящий вышел Альфред, с очень жизненными реакциями, вызывающими смех и умиление.
Профессор Аброзниус - Виктор ПетерсенПрофессор Аброзниус - Виктор Петерсен. Вокально было очень круто, особенно фальцет. Махровое имхо: если профессор не может в фальцет, это неправильный профессор :Р Из забавных, характерных особенностей образа - шепелявит и явно пренебрегает вставной челюстью. В общем, производит впечатление этакого божьего одувана, которого перемкнуло - уж как-то так вышло - на вампирской теме. Ничего, бывает, некоторые - вон - в рептилоидов верят. А что в Шлосс фон Кролока угодил - так это чисто пальцем в небо, сам не то чтобы ожидал, но ВЕРИЛ. В общем, Петерсен мне понравился, хотя желания отслеживать в массовых сценах именно Абронзиуса не вызвал.
Герберт - Кирилл ЗолыгинГерберт - Кирилл Золыгин. А я и не знала, что он еще и Герберта играет =D Это было весьма любопытно. У Золыгина получился образ, далекий не только от "тонкого-звонкого" типажа, но и от... скажем так, трактовки Герберт как комического за счет своей голубизны персонажа. Тут тонкая, но любопытная грань: смех зрителя вызывают утрированные ужимки сиреневого вампира, делающие смешным не самого Герберта, а его невольную жертву Альфреда, дергающегося от намеков, шуточек и тем более физического контакта. Этот Герберт - не дурачок, а изумительный тролль, нахватавшийся этого у отца.
О спектакле в целом Вообще в этот раз меня не оставляло ощущение, что я смотрю не спектакль, а _фильм_. Казалось бы, более кинематографична венгерская (новая венская) постановка, но дело здесь скорее в соответствии духу оригинала - фильма 1967 года. Оно вроде простоватое, почти нарочитое в своей комедийной жутковатости, включая грим вампиров, их фосфорицирующие перчатки и леденящие душу вопли. Идеально соответствует фильмовской атмосфере ужастика, от которого смешно. И страшно. Но все-таки больше смешно. И зрители активно включаются в эту игру: на моей памяти (а у меня это, страшно сказать, восьмой поход на Tanz der Vampire) люди впервые _так_ пугались и прямо _вопили_. Наблюдала в непосредственной близости: когда на Vor dem Schloss недалеко от меня появился один из вампиров, сидевший рядом с ним мужчина лет эдак 40-50 аж вскрикнул, а на Ewigkeit на всякий случай, насколько позволяло кресло, даже отодвинулся от прохода и марширующих вампиров. И, в общем, хотя немецкое оформление кажется немного старомодным, если не устаревшим на фоне более современного и огламуренного венгерского, со своей задачей - созданием атмосферы - оно по-прежнему справляется. И да, в этот раз я как-то прониклась тем старым подзаголовком ТдВ, который Das Grusical ("ужастикул"). Есть такое, есть
