Публикация на Дыбре
НА ПАЛУБЕ ТОНУЩЕГО МИРА | AN DECK DER SINDENKEN WELT
(ВСЕ ДАВНО ПРЕДРЕШЕНО реприза | ALLE FRAGEN SIND GESTELLT reprise)
Оригинальное либретто - Михаэль Кунце
Эквиритмичный перевод - Юлия Шарыкина
Акт 2. Сцена 16.
На палубе тонущего мира
Расстрельная команда вводит на полутёмную сцену Максимилиана Мексиканского. Почти одновременно с другой стороны и на другом уровне разыгрываются другие сцены, связанные с закатом дома Габсбургов.
читать дальшеДва психиатра связывают одной смирительной рубашкой Шарлотту Мексиканскую и Марию Неапольскую. Людвиг II душит доктора Гуддена и уходит под воду. Националисты размахивают разными флагами и начинают бить ими друг друга. Маленький Рудольф застреливает котёнка. Взрослый Рудольф застреливает Марию Вечера и самого себя. Умирающие и раненные солдаты блуждают по полю битвы при Сольферино. Изорванные в клочья, развеваются красные флаги. Герцогиня Алансонская открывает благотворительный базар. Под угрозой применения оружия Бисмарк заставляет встать на колени двойника императора Франца-Иосифа.
Эти сцены происходят отчасти реалистично, отчасти как в ускоренной съёмке, отчасти в обратном порядке как при перемотке кинофильма.
Лукени по-клоунски прыгает между живыми картинами. Он следует безмолвным приказам Смерти, который указывает ему на разные группы.
Смерть стоит в центре, на подобии командирского мостика.
ЛУКЕНИ:
Ecco… Мир – это корабль. И этот корабль идёт на дно. Позвольте представить…
ЛУКЕНИ по очереди указывает на каждого:
Максимилиан фон Габсбург, деверь Элизабет, император Мексики – расстрелян революционерами. Uno, due... Огонь!
Мария фон Виттельсбах, сестра Элизабет, королева Неаполя – сошла с ума.
Король Людвиг Баварский, кузен Элизабет – впал в безумие и утонул.
София фон Виттельсбах, герцогиня Алансонская, сестра Элизабет – охваченная огнем, сгорела дотла.
Прах к праху!
МЁРТВЫЕ:
Всё давно предрешено,
И нам известно наперёд.
Мы тени мира своего,
И нас ничто уж не спасёт.
На сцене появляется император Франц Иосиф. Сбитый с толку, он носится от группы к группе, пока не понимает, кто здесь правит бал. Он вступает на мостик, чтобы потребовать ответа от Смерти.
МЁРТВЫЕ:
Мы дерзновенны и грешны,
Мы сами прокляли себя.
Мы добродетельны, скучны –
За что нам восхвалять себя?
Франц Иосиф добирается до Смерти.
ЛУКЕНИ:
Франц Иосиф, император Австрии!
ФРАНЦ ИОСИФ:
Но где же я? Что за бедлам?
СМЕРТЬ:
Ваш тонущий корабль, император.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Откуда здесь все?
СМЕРТЬ:
Это к Вам вопрос.
Это ведь Ваш кошмар.
МЁРТВЫЕ:
Это кошмар, лишь кошмар!
ФРАНЦ ИОСИФ:
Где же императрица?
СМЕРТЬ:
Элизабет? Моя Элизабет?
ФРАНЦ ИОСИФ:
Моя Элизабет!
СМЕРТЬ:
Лишь меня ждёт…
ФРАНЦ ИОСИФ:
Что за наглец!
СМЕРТЬ:
…и любит.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Хватит абсурда!
СМЕРТЬ:
Это же Ваш кошмар.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Всю жизнь подарил ей…
СМЕРТЬ:
Убожество, не дар.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Дал ей положение…
По указанию Смерти Лукени запаливает факел и поджигает герцогиню Алансонскую.
СМЕРТЬ:
А я – дам свободу.
ФРАНЦ ИОСИФ:
…и блеск!
МЁРТВЫЕ:
Это кошмар, лишь кошмар!
Взрыв сотрясает декорации. Пламя и дым бьют из люка. Никто этого не замечает. Обломки с грохотом падают на сцену.
СМЕРТЬ:
Уж близок долгожданной встречи миг.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Её похитить хочешь?
СМЕРТЬ:
Нет, освободить.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Ты? Как же?
Смерть вынимает из-под рубашки трёхгранный напильник и демонстрирует блеснувшее в лучах света орудие императору.
СМЕРТЬ:
Этой заточкой!
ФРАНЦ ИОСИФ:
Убийца!
СМЕРТЬ:
Эй, Лукени, пришла пора!
ФРАНЦ ИОСИФ:
Дай сюда! Сейчас же! Я приказываю! Нет!..
Усмехаясь, Лукени протягивает руку. Смерть передаёт ему орудие убийства, игнорируя Франца Иосифа.
МЁРТВЫЕ, группа I:
Все покорны пляске смерти…
МЁРТВЫЕ, группа II, одновременно:
Элизабет, Элизабет! Элизабет, Элизабет!
МЁРТВЫЕ, группа I:
…Все – но не Элизабет.
СМЕРТЬ:
Элизабет!
МЁРТВЫЕ, группа III, одновременно:
Элизабет, Элизабет!
МЁРТВЫЕ, группа I:
Все покорны пляске смерти…
МЁРТВЫЕ, группа II, одновременно:
Элизабет, Элизабет! Элизабет, Элизабет!
МЁРТВЫЕ, группа I:
…Все – но не Элизабет.
ФРАНЦ ИОСИФ:
Элизабет!
Сцена обрывается, затемнение.
* Комментарий переводчика
читать дальше
Корабельно-морскую тему продолжает еще одна реприза – «На палубе тонущего мира», которая возвращает нас не только к музыкальной теме и почти полному повторению «Все давно предрешено» (поэтому текст ансамбля я комментировать не буду), но и к загробной локации из «Пролога» - «кладбищу эпохи». Вот только если в «Прологе» кладбище это было уже довольно старым, давно заселенным и подзаброшенным, то теперь мы, по сути, видим момент его формирования – падение дома Габсбургов, а заодно и дома Виттельсбахов.
DIE WELT IST EIN SCHIFF
Можно увидеть здесь и связь с обывательски-легкомысленным «Концом света» из середины первого акта; вот только реальный конец старого света оказался отнюдь не таким радостным – и здесь корабельно-морская тематика начинает играть новыми красками. Это уже не столько мечта Элизабет о свободе, сколько ее обратная сторона – ничем не ограниченная стихия, разрушительная буря, можно сказать – германо-скандинавский Рагнарёк с кораблем мертвецов Нагльфаром, освобожденным из земного плена потопом и выплывающим из царства мертвых Хель на последнюю битву против асов.
DARF ICH VORSTELLEN?
Лукени любезно представляет загробному судье и почтеннейшей публике пассажиров этого корабля – все тех же самых современников Элизабет, которых мельком упоминал еще в «Прологе». Теперь пришел их смертный – и звездный – час.
Максимилиан фон Габсбург, младший брат императора Франца Иосифа и деверь Элизабет – император Мексики. В отличие от брата, отличался недисциплинированностью, но был популярен в придворных кругах и венском обществе из-за своего обаяния, простых и дружелюбных, но при этом изысканных манер. Хотя в детстве отношения между братьями были неплохими, со временем они стали отчуждаться друг от друга, в т.ч. из-за разных взглядов на ситуацию в империи. Так, Максимилиан ужасался методами, которыми была подавлена революция 1848-1849 г. В возрасте 22 лет став главнокомандующим австрийском флота, он проводил множество реформ, в т.ч. создал военно-морские базы в Триесте и Пуле, а в 1857 г. стал вице-королем Ломбардии-Венеции. Однако в 1859 г. его венценосный брат сместил его с этого поста, возмутившись либеральной политикой Максимилиана как австрийского наместника. В 1863 г. ему была предложена корона Второй Мексиканской империи, провозглашенной при поддержке французского императора Наполеона III. Максимилиан согласился принять корону, но только при условии проведения всенародного плебисцита в Мексике. В 1864 г. Максимилиан действительно стал императором Мексики – и продолжил придерживаться либеральной политики, противоречащей интересам консервативных сил, которые привели его на трон. Позднее, под нажимом Соединенных штатов Америки («северян», которые одержали в Гражданской войне верх над Конфедеративными штатами Америки («южанами», Максимилиан был вынужден отозвать из Мексики Французский экспедиционный корпус, затем попытался создать собственную армию, но без особого успеха – и вскоре проиграл войскам мятежных республиканцев, чей военный суд приговорил «Максимилиана Габсбурга, именующего себя императором Мексики» к расстрелу, осуществленному 19 июня 1867 г.
Упоминаемая в ремарках к либретто Шарлотта Мексиканская – его супруга, императрица-консорт Мексики, урожденная бельгийская принцесса из Саксен-Кобург-Готской династии. Мужа она пережила и скончалась аж в 1927 году, но отнюдь не мирно. Видя неустойчивость положения Второй Мексиканской империи после вывода французских войск, Шарлотта вернулась в Европу, пытаясь найти поддержку для мужа. Однако ее усилия были напрасны, и на фоне сильнейшего стресса у нее стали проявляться симптомы шизофрении и возникла мания преследования. В Мексику она так и не вернулась: все последующие годы Шарлотта прожила под присмотром врачей в своем замке под Брюсселем, так и не узнав, что в 1867 г. ее муж был расстрелян.
Мария София Амалия фон Виттельсбах, младшая сестра Элизабет – королева-консорт Королевства обеих Сицилий (чья столица находилась в Неаполе, поэтому в тексте она упоминается именно как королева Неаполя). За наследника королевства, Франциска, она вышла замуж по чисто политическим причинам в 1859 г. В том же году умер ее свекор, Франциск II, оказавшийся человеком неуравновешенным, фанатично религиозным и не вполне здоровым, взошел на престол. Их правление продлилось весьма недолго: в 1860 г. войска Гарибальди двинулись на Неаполь, и Франциск II решил покинуть город и вместе с женой укрылся в прибрежной крепости Гаэта. Во время осады Мария проявила невиданную стойкость, оказывала помощь раненым, пыталась сплотить защитников крепости. За это ее прозвали «Королевой воинов» и «Героиней Гаэты», а российский император Александр II, восхищенный ее мужеством, наградил ее орденом Св. Георгия 4й степени. Однако в итоге крепость капитулировала, Королевство обеих Сицилий прекратило свое существование, и Мария вместе с мужем оказалась в изгнании в Риме. Когда в 1870 г. и Рим пал перед борцами за объединенную и независимую Италию, бывшая королевская чета бежала в Баварию и в дальнейшем скиталась по родственникам, живя на «компенсацию» от короля объединенной Италии. Почему Лукени говорит, что Мария сошла с ума? Честно говоря, прямых упоминаний безумия я не нашла. Вероятно, это отголоски эксцентричных и даже скандальных выходок Марии, которая мало уступала своей знаменитой сестре что в красоте, что в неординарности характера. Она курила папиросы, увлекалась верховой ездой и охотой, яро противилась объединению Италии и участвовала в политике, вследствие брака по расчету и длительного отсутствия консумации из-за здоровья супруга умудрилась родить внебрачного ребенка – и уже после этого помириться с мужем, а позднее, по возвращении в Баварию, стала подозреваться в участии в политических заговорах и шпионаже в пользу Германии и Австрии. Скончалась она уже после Первой мировой войны – в 1925 г., в почтенном возрасте 84 лет.
Вот к кому точно не возникает никаких вопросов - это к королю Людвигу II Баварскому из дома Виттельсбахов, который ничуть не менее знаменит, нежели его кузина Сиси. "Сказочный король" - так прозвали его за эксцентричное поведение, большую фантазию и любовь к сказкам и мифам, а также за стремление воплотить их в реальность - в виде музыки ли поддерживаемого королем Рихарда Вагнера, в виде ли причудливых замков, самым знаменитым из которых стал "лебединый замок" Нойшванштайн. Это объединяло его с близкой подругой, практически родственной душой Елизаветой - они много лет тесно дружили и даже обменивались стихотворными посланиями. Общие интересы объединяли Людвига и с младшей сестрой Елизаветы Софией Шарлоттой Августой, на которой он одно время намеревался жениться: поклонники Вагнера, они в личной переписке даже подписывались именами персонажей оперы "Лоэнгрин". Однако по неизвестным причинам Людвиг скандально расторг их помолвку. Впоследствии его подозревали и в гомосексуальности, и в душевных болезнях. С годами король стал сторониться публики, уединялся в Нойшванштайне, безответственно относился к государственным делам и сорил деньгами на свои "сказочные" стройки. Летом 1886 г. консилиум врачей признал Людвига II душевнобольным и лишил его дееспособности. Специальная комиссия от баварских министров пыталась отправить его на принудительное лечение. Возглавлял эту комиссию немецкий психиатр Бернхард фон Гудден. Именно с ним короля видели в последний раз: вдвоем, отослав сопровождающих санитаров, они ушли на прогулку в парк возле замка Берг на берегу Штарнбергского озера. Когда через два часа они не вернулись, начались пояски - и оба тела обнаружили на мелководье озера. По официальной версии, Гудден пытался предотвратить самоубийство короля, но при этом утонул и сам. По другой распространенной версии, это было политическое убийство неудобного монарха, который мог оспорить экспертизу о своей вменяемости.
Несостоявшаяся невеста Людвига упоминается Лукени следующей - София , герцогиня Алансонская. После того, как Людвиг II скандально расторг помолвку (существует версия, что он узнал, что София вскоре после их помолвки познакомилась и влюбилась в незнатного, но молодого, обаятельного и успевшего повидать мир коммерсанта Эдгара Ханфштенгля, сына владельца крупного фотоателье, чему свидетельство - сохранившаяся переписка влюбленных), герцогиня Людовика стала срочно искать другого жениха для своей дочери. Тот вскоре сыскался - герцог Фердинанд Алансонский из Орлеанского дома, внук короля Франции Луи-Филиппа I, страстно полюбивший Софию чуть ли не с первого взгляда. Помолвка и бракосочетание прошли едва ли не в спешке, а потом молодые уехали в Англию, где выяснилось, что страстная любовь Фердинанда идет в комплекте с жестоким обращением к жене. Обнаружив безответные письма Софии к Ханфштенглю, Фердинанд отправил супругу в лечебницу для душевнобольных, где ее должны были "излечить от сексуальной одержимости". Софии удалось тайно сбежать, добраться до Франции, где она нашла убежище в монастыре своего бывшего духовника. Оставшуюся жизнь, подкошенную проблемами со здоровьем, София посвятила благотворительности. Именно поэтому она участвовала в благотворительном базаре в Париже, приуроченном к Всемирной выставке 1897 года. Мероприятие было масштабным - присутствовало около 1200 человек. Когда от разбившейся лампы загорелось дощатое строение базара, это привело к катастрофе, унесшей жизни более 120 человек. Среди них была и сгоревшая заживо герцогиня Алансонская.
MIT DIESER FEILE
Но все эти апокалиптические картины проносятся фоном, ярким калейдоскопом в начале сцены, задавая атмосферу и предвещая появление Франца Иосифа - последнего оплота старого мира в раскалывающейся Европе. Недаром в венских постановках он появляется, держа в руках огромный, неудобный, потрескавшийся герб Австро-Венгрии со своими инициалами, который пытается удержать несмотря на безумную качку и творящийся вокруг кошмар.
Слово "кошмар" здесь неслучайно: у нас нет до конца уверенности, что происходит в этой сцене. С точки зрения Смерти это может быть один из пластов реальности. С точки зрения Лукени - иллюстрация ключевого момента его речи в свою защиту, в которой он сваливает вину за убийство императрицы Австрии на "заказчика" в лице Смерти. А вот с точки зрения престарелого императора Франца Иосифа - это дурной, абсурдный сон, в котором смешиваются все плохие новости последних лет, гибель близких, страх потерять любимую жену, дурные предчувствия отчаянные попытки сохранить порядок в стране. "Как я здесь оказался?" / Wie komm ich hierher? - вопрошает император того, кого справедливого принимает за главного. "Не спрашивайте меня. Это же _Ваш_ кошмар!" / Fragen Sie mich nicht. Das ist doch Ihr Alptraum, - насмешливо отвечает Смерть, будто бы радуясь возможности наконец-то свести счеты со своим более удачливым в любовных делах соперником.
Впрочем, почему будто? Именно это и делает Смерть: сводит счеты, обесценивает все, что Франц Иосиф делал для Элизабет: преданно любил, отдавал свою жизнь, давал поддержку и безопасность, блеск статуса - как оказывается, напрасно, ведь все это было ей не нужно. А что было нужно - так пугающая бездна свободы за границами жизни и смерти, которую эта зловещая фигура обещает ей подарить - и недвусмысленно предъявляет будущее орудие убийства, трехгранный напильник.