Ночь 63. "Северная звезда". Часть 1. Цветущая сакура цвета крови
Ночь 63. «Северная звезда». Часть 1. Цветущая сакура цвета крови
«...яркое майское солнце светило в ярко-голубом небе. Его золотистые лучи проникали всюду, даже сквозь плотные и тяжелые шторы на окнах замка Кросс. Несмотря на то, что он был вампиром, Такума любил солнце. Закатное ли, рассветное ли, или такое вот ласковое послеобеденное. Любил щебетанье птиц в залитом солнце саду. В такие дни так хотелось забыть обо всем... Но вечерний прием в «Северной звезде» маячил на горизонте, словно надвигающаяся буря. Пусть этот вечер и затевался как попытка установить мир, но в такое время одно неосторожное слово могло стать искрой у пороховой бочки. Одна неосторожность на балу и... К тому же, многие из гостей вели свои тайные, непонятные интриги.
А еще Сара сказала, что опаздает. По словам Марии, Сирабуки-сама уехала в город по делам, предупредив, что немного опаздает, и им следует отправиться на вечер без нее. Сам Ичижоу свою хозяйку не застал, поговорить с ней не успел и очень тревожился из-за того, что Саре придется ехать в «Северную звезду» одной. Просто тревожился, без особых на то причин. И поэтому решил оставить ей записку.
Покои, выделенные Саре по приказу Акане, находились в одной из угловых башен. Забавно, но Такума впервые побывал там только вчера, когда относил хозяйке платье, которое ей прислали из ателье.Хотя,где нахоядтся ее комнаты — знал с самого начала. Но ни разу не позволил себе и близко подойти к тому крылу без просьбы Сирабуки-сама.
Память его не подвела.Вот двери еекомнат. Нажав на дверную ручку, Такума вошел, удивившись, что было не заперто. Честно говоря, он уже готовился к тому, чтобы искать запасные ключи от комнат или проникать в комнаты каким-нибудь более экзотичным способом.
Войдя в просторную гостиную, Ичижоу, прикрыв за собой дверь, сразу подошел к небольшому бюро у стены, на котором стояли письменные принадлежности.
«Да, у Акане совершенно точно слабость к предметам старины,» - слегка улыбнулся зеленоглазый вампир, откупоривая флакончик с чернилами и обмакивая в его содержимое перо. Его острый кончил уже навис над бумагой, готовый оставить Саре послание на надушенной желтоватой бумаге, когда взгляд Такумы скользнул по отражению комнаты в зеркале, висящем над бюро.
Красивая, роскошная комната, можно сказать — почти будуар. Вот на тот мягкий диванчик он вчера положил коробку с платьем. Сара-сама еще сказала, что не стоит тащить коробку в спальню, что она здесь меньше всего мешается...
Здесь было так же уютно, как и вчера. Запах духов Сары и легкий аромат роз, стоящих в вазе на журнальном столике у дивана.
Только вот ни платья, ни громоздкой картонной коробки нигде не было...
Птицы за окном испуганно замолкли.
На надушенной бумаге лежало перо, оставившее большую темно-синюю кляксу.
Стеклянные пузырьки с цветными чернилами были разбиты, смешиваясь и превращаясь в сжидкость совершенно жуткого вида, пожбирались к заготовленной заранее стопке бумаги и было готово стечь на светлый ковер в любой момент. Через овальное щеркало в позолоченной раме прошла глубокая трещина. На углу бюро, на обоях и на двери остался след, словно неведомый зверь в гневе хотел распороть их своими чудовищными когтями.
В комнате стояла мертвая тишина, лишь из коридора доносились звуки спешно удаляющихся шагов.
Первой светлого ковра на полу достигла капля, чудом не смешавшаяся с чернилами других цветов, красных чернил. Словно кровь из раненного сердца...
...Сердце билось так сильно, словно хотело пробить грудную клетку. Кровь оглушительно шумела в ушах. Коридоры, по которым он практически пробегал, слились в одно сплошное пятно цвета засохшей крови.
Перед глазами застыла одна сцена: рука незнакомого чистокровного, лежащая на обтянутой черно-малиновым бархатом талии Сары. Тонкие бледные губы, приблизившиеся к ее невозмутимому лицу...
-Молодой человек! Будьте любезны — смотрите, куда идете! - возмутилась женщина, которую Ичижоу чуть не сбил с ног.
Ее голос словно отрезвил вампира.
-Да...Я...Извините, - пробормотал он.
-Все в порядке, - улыбнулась женщина, поправляя кокетливую белую шляпку с вуалью на темных волосах. И неожиданно добавила: - Не хотите ли выпить чашечку чая?
И, прежде чем Такума успел ответить, незнакомка подхватила его под руко и уверенно потащила куда-то, продолжая все так же улыбаться — очаровательно и жизнерадостно.
-Это ваша комната?
-Просто комната, - усмехнулась женщина, разливая чай в высокие фарфоровые чашки, похожие на бутоны лилий. Ичижоу смутился, вспомнив, что этот особняк- вовсе не частная собственность, а музей, и какая-либо комната в нем не может принадлежать частному лицу. - Молока?
-Нет, поспешно отказался Такума. Он никогда не понимал, почему некоторые люди портят этот вкуснейший напиток, разбавляя его молоком. Слава небу, что эта женщина догадалась спросить, чем наливать его в чай.
-Сразу видно, что дитя Востока, а не Северо-Запада, - она села за стол напротив Такумы и стала помешивать чай серебряной ложечкой. Себе молока она тоже не стала наливать.
Ичижоу кивнул, не зная, что на это ответить, и стал разглядывать свою неожиданную «сотрапезницу», надеясь, что это не покажется слишком невежливым.
У нее были тонкие черты лица и узкое лицо. Серые, чуть раскосые, глаза. Густые вьющиеся волосы были приятного шоколадного цвета. На первый взгляд косметики на ее лице не было, она выглядела как здоровая и молодая красивая женщина. Но в ее взгляде было что-то...н6е старое, но умудренное опытом, жизнью. Ичижоу присмотрелся к ее рукам, с которых женщина только что сняла кружевные белые перчатки. Ухоженные руки с тонкими пальцами и длинными ногтями. Но кожа почти абсолютно белая.Если на лице это еще могли быть мастерски наложенные белила и белая пудра, то здесь...Такума перевел взгляд обратно на ее лицо, вдруг показавшееся ему знакомым.
То здесь косметика — это вовсе не белила, а легкий румянец на щеках и бледно-розовые губы. Румяна и помада поверх белоснежной кожи.
Кожи, выбеленной временем.
Теперь Такума не сомневался, то перед ним — старая и очень сильная вампирша.
-Госпожа... Прошу прощения, как к вам обращаться?
-Амира, - представилась женщина. - Троюродная бабушка твоего друга Сенри.
Так вот кого она ему напоминала! Действительно, есть что-то неуловимо похожее в чертах их лиц...
Пока Ичижоу молчал, Амира сделала глоток чая и съела кусочек торта,который прислуга подала вместе с чаем. Несколько секунд она задумчиво смотрела на зеленоглазого аристократа, снова помешивая ложечкой чай.
-Знаешь, - наконец сказала она, - жизнь — как игра. Игра для азартных и рисковых людей. Каждый хочет сорвать большой куш. Но жизнь — игра непредсказуемая. Вот у тебя все карты-козыри на руках, но вдруг оказывается, что жизнь — не карты, а шахматы, да еще и с элементами шашек. А в шахматах игровых комбинацих и правил немеряно, да еще и подброшенные правила из шашек и других игр... Если фигура подставляется — ее необходимо «съесть», это очевидно. А еще, к примеру, есть «гамбит». Поэтому надо смотреть не на действия, а на итог игры. Тем более тогда, когда следишь за игрой далеко не с самого начала.
* * *
Стоя перед зеркало, Акане оправила платье. Впрочем, платьем ее костюм мог называться весьма условно: узкие черные брюки, черный корсет на шнуровке, расшитый серебристыми нитями, черная рубашка с расстегнутым стоячим воротником и длинными широкими рукавами. На руках были черные перчатки, на ногах — черные же сапоги выше колен с серебристым узором по краю голенища, а на бедрах — пояс, к которому золотой цепочкой прикреплены ножны с Солнце полуночи. А поверх брюк — черная широкая «юбка», крепящаяся к корсету, с многослойным подъюбником из черной же сетки. И юбка, и подъюбник открываются спереди ноги, совершенно не мешая движению, а в их складках теряются ножны с мечом. Удивительно, но эта замысловатая конструкция почти ничего не весит.
-Налюбовалась? - с тихим смешком поинтересовался Мэй, стоявший у дверей.
-Угу, - Акане сделала вид, что не услышала в его словх иронию, и подхватила с кресла черный плащ. В одном мгновение оказавшись рядом, вампир помог хозяйке надеть его. Кросс проворно застегнула пуговки-узелки из черных шнурков, узор из которых украшал края всего плаща, и приколола у высокго вортника в лучших традициях фильмов ужасов про вмпиров две парные броши,соединенные цепочкой.
-Почему не надела венец? - тихо спросил Мэй, поправив волосы хозяйки,забившиеся под высокий воротник. - Они же хотят увидеть прекрасную и величественную королеву охотников, ожившую легенду.
Акане посмотрела в глаза отражению Мэя.
-Они хотят видеть ожившую сказку. Легенды более суровы и правдивы, - серьезно сказала она. - Легендарные королевы прошлого не были изнеженными принцессами с золотом и самоцветами в волосах. Их единственным венцом, - рука в перчатке коснулась рукояти Солнца полуночи, слегка высовывающейся из-под юбки, - был меч. Но я — это я, и никто другой. Поэтому меч — одна из немногих вещей, что будут связывать нас. Но я пойду другой дорогой.
-Это заметно, - рассмеялся Мэй и отошел в сторону, оправляя свой сюртук из сиреневой ткани с едва заметными металлически-голубым отливом. - Только, боюсь, вампиры тебя не поймут. Или ты не доверяешь своим...соратникам?
Вздохнув, Акане повернулась и сложила руки на груди. Взгляд зеленых глаз блуждал по комнате.
-Я сделала все, что требовалось от меня. Сейчас я должна уступить им ход и быть наготове, чтобы вовремя сделать следующий шаг. Но еще неизвестно, что это будет за шаг. А еще я боюсь, что после этой сумасшедшей партии я потеряю доверие самх близких людей...
Кросс закусила губу, и Мэй испугался,что она сейчас заплачет. Но, покусывая губы, охотница успешно сдерживала слезы, готовые вот-вот навернуться на глаза. Хотя, стоя в центре комнаты, не то обняв себя за плечи, не то скрестив руки на груди, она выглядела очень одинокой, грустной и хрупкой. Роскошный и тяжелый на вид наряд и меч вдруг показались издевательством над ней. Не очень уверенно шагнув вперед, Мэй приобнял одной рукой охотницу за плечи и тихо, успокаивающе сказал:
-Не волнуйся. С твоим братом ничего не случится. Камура скорее умрет сам, чем позволит чему-либо причинить вред Каиену. Не теперь, хотя раньше сам его готов был убить...
-Очень жизнеутверждающе, - тихо хмыкнула Акане.
-А все остальные... - не обратив внимание на смешок, продолжил Соуэн, - Если мы выиграем эту партию, все скоро забудется. А если нет, - вампир замолчал, подбирая слова. - Тогда все это будет неважным.
-Наверное, - усмехнулась Акане и глубоко вздохнула. - Но нельзя надеяться только на хорошее будущее. Поэтому, Мэй, пожалуйста, если ситуация начнет выходить из-под контроля, вместе с другими советниками позаботьтесь о том, чтобы простых людей не осталось в усадьбе.
Голос Акане снова звучал уверенно, с легкой иронией, хотя и немного грустной. Минутная слабость и неуверенность исчезли, словно их и небыло.
-Как скажешь, - улыбнулся вампир.
Не успела Мария подумать, что Акане что-то задерживается, и посмотреть на часы, как на лестнице раздались быстрые уверенные шаги. У Куренаи возникло впечатление, что охотница чуть ли не летит. Широкие рукава (Мария впервые видела такие рукава — очень длинны и широкие, но словно пришитые наспех лишь к верхней части проймы) лишь усугубляли впечатление, здорово напоминая крылья не то ворона, не то сурового ангела смерти.
Кросс быстро оглядела собравшихся в холле и спросила:
-Где Ичижоу-кун?
Мария, слегка запинаясь под неожиданно строгим взглядом охотницы, ответила. Кросс качнула головой и направилась к дверям. Но юная аристократка все же услышала едва слышное «Сколько импульсивности...Как же невовремя...»
* * *
-Очень неожиданно видеть вас вместе.
Ридо, вальяжно развалившийся в кожаном кресле, усмехнулся, прищурив свои разноцветные глаза:
-Увидеть вас вместе — тоже большая редкость, - сказал Куран, глядя на хозяина дома и еще одну гостью. В отличии от них — званную.
-Такая же редкость, как и цветение красной сакуры, - возразила женщина. У нее были длинные прямые русые волосы, загорелая кожа и равнодушные золотисто-карие глаза с вертикальными зрачками. Она сидела в таком же кресле, как и Ридо, но в ней не было ни капли вальяжности. От нее буквально веяло величием и непоколебимостью, она напоминала древнюю мраморную скульптуру, по ошибке или ради шутки раскрашенную талантливым художником.
-Верно, - отозвалась Шизука, стоявшая у окна во весь ее рост. Взгляд ее глаз был устремлен во двор, на растущую за окном одинокую сакуру в заснеженном саду. - Такая же редкость. О красной сакуре не ходят слухи и легенды, едва ли кто-то из молодых вообще хоть что-то слышал о ней. Даже о проклятии кровавых роз Куранов знают больше...
-Кстати, о слухах, - перебила Хио женщина. -Ходили слухи, что вас двоих убили в Песчанном замке, - звериные глаза устремили свой одновременно равнодушный и угрожающий взгляд на Ридо. Тот сделал вид, что ничего не заметил, но еще больше оскалил клыки в усмешке.
-Слухи, Тоума, всего лишь слухи, - покачала головой Шизука, все так же не поворачиваясь к подруге хозяина дома. Пренебрежительное отношение двух незваных гостей последнюю явно бесило, хотя она почти не подавала виду. Но сам хозяин, высокий и худощавый мужчина с карамельнымиволосами до плеч, относился ко всему с философским спокойствием:
-Но и среди слухов попадается доля правды, - возразил Шоутоу. - Даже среди немногих легенд и сказок об этой сакуре сохранилась подлинная история.
Вздохнув, Шизука закрыла глаза и прижалась щекой к холодному стеклу. В небольшой гостиной дома, затерявшегося в самом сердце гор, повисла тишина — не мертвая, она не была абсолютной, но все же безжизненной. Хио продолжала неподвижно стоять у окна, русоволосаяТоума начала нервно постукивать пальцами по подлокотнику кресла. Ридо с интересом разглядывал висящие на стенах гравюры в тонких деревянных рамках. Особое внимание он уделил двум изображениям.
На одном была изображена женщина с длинными волосами, собранными в высокий хвост, держащая перед лицом маску с черными провалами вместо глаз, черными полными губами, скривленными в ироничной улыбке, и такими же гротексными широкими дорожками слез. Женщина сидела с гордо выпрямленной спиной, в на подоле ее длинного белого платья и просто на полу у ее ног сидели и ползали маленькие противные существа, напоминающие скелеты. Одни были очень светлыми и рассыпались на глазах, засыпая белое платье песком-прахом, а другие были темными их, окружало что-то вроде темного тумана. А еще обнаженные руки женщины обвивали не то ленты, не то змеи, не то что-то еще, такое же черное, как и губы маски.
На второй гравюре была изображена сакура, та самая, что росла за окном. Земля у ее корней была засыпана песком, а на тонких ветвях вниз головой висели черные летучие мыши.
Если остальные гравюры были черно-белыми, то на этих двух присутствовал еще один цвет.
Волосы женщины, слезы на ее маске и цветки сакуры были цвета засохшей крови, а бумага еще хранила едва заметный запах «чернил».
-Это ведь она, верно? - спросил Ридо, кивая на первую гравюру. - «Великая герцогиня»?
Исая с тоской посмотрел на висящие на стенах гравюры:
-Безликая Эйшера, - прошептал чистокровный. - Иногда мне кажется, что давным-давно люди поклонялись тем же богам и демонам, что и мы. Эйшера-искусительница, одну руку которой обвивает черная змея, а вторая протягивает запретный плод...
* * *
-Можешь ничего не говорить, - горько улыбнулся Оури, откидываясь на спинку кресла. - Я знал об этом с самого начала.
На языке Сары завертелся вопрос — с какого именного начала? - но она не решилась перебивать своего «жениха». Вместо этого она подошла к одному из книжных шкафов и прислонилась к нему спиной, не сводя сапфировых глаз с чистокровного.
-О тех временах, когда я родился, уже мало кто помнит, разве что древнейшие участники этой шахматной игры, - продолжил Оури, задумчиво разглядывая наполненный вином бокал в своей руке. - Я первый и единственный из своего клана. Как и все перворожденные, я появился из крови и песка таким, каким являюсь сейчас. Наши души, пока тела появлялись из песка, на несколько мгновений соприкоснулись с той силой, которую охотники называют Абсолютом, а мы — Вечностью, бесплотной, соединившей в себе и черное, и белое. Именно тогда мы все получили свои необычные силы.
-Какую же получил ты? - обманчиво равнодушно спросила Сара.
-Перворожденные получили несколько способностей, - уклончиво ответил мужчина.
-Но какая-то из них все же является доминирующей, - возразила девушка.
-Ты права, - вздохнул Оури и, прикрыв глаза, пригубил бокал. - Мыбыли вправе выбрать себе любой дар, будь то управление всеми стихиями, безграничная сила или красота, способная убивать... И я выбрал... - чистокровный замолчал, задумчиво покусывая губу. Он молчал недолго, но в тишине библиотеки секунды тянулись, словно минуты, а то и часы. Вздохнув, вампир открыл глаза и снова заговорил: - Я выбрал знания, свою судьбу, моя дорогая Сара. В то мгновение, на которое Чизу и Куран перестали существовать как смертные, стало возможно абсолютно все, но лишь на считанные секунды. Но и секунды может хватить для многого. Невозможно описать состояние души, когда она находится везде и нигде одновременно. Я могу лишь сказать, что видел все. Но прежде всего — огромную шахматную доску. Я видел появляющиеся и исчезающие на ней фигуры, которыми играли Куран и Чизу. Я видел Безликую Эйшеру, поочередно носящую то маску Победы, то маску Смерти. Я видел огромные весы, непрерывно раскачивающиеся из стороны в сторону, и черно-белую фигуру, державшую эти весы. Я видел жестокие бои живых на доске и дуэли чести мертвых — под ней. Я видел рождение и смерть каждого существа, втянутого в эту жестокую игру, видел каждую минуту его жизни, все страдания и радости... Тогда я принял решение, что моей судьбой будет любой ценой как можно быстрей приблизить конец этой шахматной игры, - последние слова Оури произнес со странной, горькой нежностью. Он отставил в сторону опустошенный бокал и неожиданно удлинившимися ногтями разорвал высокий воротник своей рубашки. На светлой коже шеи выступило несколько капелек крови.
Поймав взгляд Оури, Сара смутилась. Он предлагал ей свою кровь.Он делал жест,признанный лишь среди возлюбленных. Но, хотя они и были женихом и невестой, отношения между Сарой и Оури сложно было назвать теплыми и доверительными. Они не стремились к этой помолвке, всегда равнодушно относились к этому «дару» Совета Старейшин и к долгку оставить чистокровное потомство. Впрочем, последнее было заранее невозможно. И Оури должен был как минимум догадываться об этом.
Они даже виделись не чаще раза в год, и то — мимолетом, на каких-нибудь официальных приемах, которые они оба старались под любыми предлогами игнорировать. Да и не пытались они никогда узнать друг друга поближе и сблизиться, не волновало их это... Совсем.
Сара медленно подошла к Оури, не отрывая от него взгляда, словно спрашивая - я правильно тебя поняла? Оури кивнул и протянул к ней руки. Двигаясь все так же медленно и нерешительно, Сирабуки наклонилась над вампиром. Вздохнув, чистокровный по-хозяйски обвил ее талию руками и, усадив на колени, прижал к себе. Сара обрадовалась, что ее «жених» не может видеть, как запылали ее щеки. Рука Оури прижимала ее голову к шее, и отпираться дальше было бессмысленно.
Приоткрыть рот и коснуться губами неожиданно нежной кожи. Вдохнуть ее аромат. Закрыть глаза, чувствуя, как по телу разливается странная, томная смесь волнения, страха, восхищения, пробуждающихся жажды и желания. И,задержав дыхание на один удар сердца, вонзить клыки в поддатливую плоть...
Они стояли посреди темного леса, земля которого была усыпана хрустящим под ногами песком. Ничего не напоминало о том, что это лишь воспоминания, а они сами остались в библиотеке «Северной Звезды», погруженные в кровавый транс. Даже их внешний вид изменился. Волосы Сары густой волной укрывали ее хрупкую фигурку, облаченную в легкое белое платье. Она слегка поежилась от холодного ветра и зябко обняла себя за плечи, впрочем, не отводя взгляда от Оури. Его болик тоже изменился. Строгий темный костюмзаменили светло-серые узкие боюки и свободная белая рубашка. В его фигуре появилась какая-то непривычная легкость.
Как и Сара, Оури был босиком, но, в отличие от девушки, которая через силу терпела боль в ступнях, явно не замечал острых осколков, попадавшихся в песке.
-Когда я избрал свою судьбу, - продолжил свой рассказ чистокровный, не поворачиваясь к Сирабуки, - я стал помогать тем, кто мог разрушить эту шахматную доску. Их было много, этих перспективных фигур, но ни одна так и не смогла дойти до конца. Все они уже давно превратились в прах. Может быть, под нашими ногами хрустят и их останки.
Сара передернулась, впервые подумав о том, что этот песок — прах вампиров.
-Обиднее всего, что одной из моих подопечных было рукой подать до победы, когда ее постигла гибель от легендарного Солнца полуночи в руках старшго брата.
-Джури Куран? - догадалась Сара. - Но разве она погибла... не из-за своего колдовства?
-Я расскажу тебе, как все было на самом деле. И даже покажу, - Оури наконец повернулся к Саре. Воздух за его спиной замерцал, и ночной лес стал медленно растворяться, а его место стал занимать старый особняк...
* * *
Я следил за Джури с самого ее рождения. Я знал, что именно она может разбить доску. Это было бы символично: дочь Курана закончила бы то, что начала ее легендарный предок. Но с самого начала было ясно, что все не будет так просто, как хотелось бы.
Она была вторым ребенком в семье. У нее был старший брат — Ридо, и младший — Харука, и за одного из них она должна была выйти замуж. Это был отнюдь не единственный план, который строил насчет Джури и ее братьев их дед, Каташи. Должен был признать, это был достойный восхищения великий человек, если позволишь так сказать, хотя и был на самом деле настоящим дьяволом.
Его сын и муж его дочери покончил с собой, не выдержав абсолютной власти отца над собой. И тогда Каташи убил свою дочь: она не была больше не нужна ему, такая же безвольная кукла, как и ее брат. Для Каташи единственной целью существования его детей было лишь продолжение рода, рождение новых отпрысков, из которых, как он надеялся, можно будет вырастить себе достойную замену. Но, я вижу, ты ничего не слышала о Каташи. Придется сделать небольшое отступление.
Во времена перворожденных среди вампиров власть была «звериная». Территория принадлежала наиболее сильным, и они устанавливали на ней свои правила. Территории, принадлежавшие чистокровных кланам, вроде Куранов и Сирабуки, постоянно враждовали. Покой лишь пришел с Первым Советом, которые создали сильнейшие аристократы, которых поддержали остальные вампиры. Первый Совет, должен признаться, воплощал в себе идеал власти для нашего общества. Они даже смогли ненадолго остановить межклановые войны. Однако Кураны смогли разрушить Совет изнутри, убив одного из Советников. Совет просуществовала еще недолго — уже под руководством Сайи Ичижоу, полностью сменив свой состав. И снова начались беспорядки, еще большие,чем до Совета. И тогда вампиры пришли к главе клана Куран, прося его стать их королем по праву сына их великого прародителя. Так началась королевская династия Куранов. Каташи был последним королем вампиров, именно после его смерти Совет Старейшин, который все эти тысячелетия не имел настоящей власти, вытеснил чистокровных с пьедестала абсолютной власти.
Так вот... Каташи надеялся, что его дети станут следующими чистокровнейшими королями, такими же властными и сильными, но... Поэтому, когда у него появились внуки, Каташи решил избавиться от своих безвольных детей, в которых больше не было нужды. На тот момент старшем, Ридо, было четыре года, а младшему, Харуке, - лишь год. К слову, даже Ридо не видел свою мать с тех пор, как ему исполнилось два года.
Итак, Джури росла любимицей своего деда, была его надеждой, но Каташи никогда не баловал ее. Он не видел наследников в своих внуках — Ридо был слишком недальновиден и беззаботен, а Харука слишком был похож на своих родителей, такой же мягкий и всегда находился под влиянием старших брата и сестры. Джури же была другой. Независимой, умной, дальновидной и даже рассчетливой. Она могла казаться мягкой, ранимой и романтичной, но внутри нее был крепкий стержень, который никогда не сломался бы.
Было страшно представить,что случилось бы, когда Джури выросла и отказалась бы подчиняться деду. Это были две чрезвычайно сильные личности. Они могли бы стать настоящими тиранами, если бы... Если бы Джури хотела власти.
Она никогда не любила свою жизнь. Она терпеть не могла быть птицей в золотой клетке, ей была противна перспектива стать женой родного брата. Она не любила вампиров. Она была слишком человечна, хотя по сравнению с людьми она все же была монстром. Не веришь? Твое право... Как ты сказала? О, ну ведьмой она была тоже.
Так вот, она не хотела быть королевой вампиров. Она терпеть не могла вспоминать о своих обязанностях перед родом. Она хотела быть человеком, жить простой человеческой жизнью. Именно поэтому она нашла меня. Сама.
Мы встретились, когда ей было пятнадцать. На первый взгляд — очаровательное невинное дитя, но в ее взгляде и душе уже жила взрослая женщина, которая на все ради своей цели. Признаться честно, она была восхитительная. Она была очень предусмотрительной и хитрой. Джури сама знала очень многое о нашей истории, даже самые древние легенды. Она пришла ко мне с совершенно определенной цепью. Она хотела разрубить эту бесконечную цепь... Небо, как же она выразилась? В общем, она хотела того же, чего хотел и я — разрушить шахматную доску и ее правила. И ради этого она тоже была готова на все.
Наверное, ты даже не догадываешься, каким способом можно закончить эту игру. Ты просто исполняешь приказы своих мудрых наставников — Шизуки и Акане. Нет, не так. Даже если убить всех игроков с одной стороны, стан победителя разделится, и снова на доске появятся две армии.
Подумай сама. Вампиры и охотники ненавидят друг друга. Куран и Чизу ненавидят друга друга, сражаются друг с другом, хотя один из них любит другую. Не догадываешься? Все очень просто...Надо нарушить все правила игры, специально, полностью осознавая свои действия и принимая всю их подноготную. Говоришь, это легко? Увы, нет... А может,и к счастью.
Знал ли я, как надо было делать? Знал. Все, что произошло, было правильно. Но не все предопределено заранее, мы все-таки можем сами выбирать свою судьбу. И Джури поступила по-человечески, тем самым дав начало новой партии, а не окончив всю игру. Но об этом позже.
Нет, она не знала, как все должно идти. Я лишь подсказал ей направление в ее поисках, все остальное Джури сделала сама. Но давай вернемся к моему рассказу.
С того дня я по-настоящему стал ее тенью и наставником. Наверное, именно тогда был подписан смертный приговор клану Куран...
Джури проводила много времени в поисках любой информации. Ей было недостаточно тех знаний, что давал ей я. Она уговорила своего деда отпустить ее учиться в человеческий город, предоставить немного свободы. Она добилась своего, но полной свободы она не получила — за ней в тот город последовали ее братья. О, как она злилась, и на Каташи, которого подозревала во всем, и на Ридо с Харукой, которые по-настоящему донимали ее со своими ухаживаниями. И если на Ридо она могла наорать, а то и попытаться поколить — да, Джури в юности вовсе не была степенной леди — то на Харуку у нее рука просто не поднималась — с такой преданностью и восхищением он всегда смотрел на нее, готовый с благоговением принимать даже тумаки и оскорбления. Джури смотрела на младшего брата и всегда вспоминала, как в детстве защищала его от деда. И поэтому прогнать Харуку просто не смела.
В те редкие моменты, когда ей удавалось избавиться от надзора братьев, Джури исчезала из города, искала старых вампиров, которые могли рассказать ей что-нибудь новое о нашей истории, и даже следила за охотниками. Вернее, выслеживала лордов-охотников, на которых в то время велась настоящая подпольная охота. Уж кто-то, а лорды ревностно хранили истории своих семей и все легенды о своем происхождении. А еще они были настолько таинственны, что просто не могли не заинтересовать такую любознательную особу. Впрочем, в те времена Джури была слишком юна и неопытна, чтобы подолгу выслеживать кого-либо и и незаметно что-то выяснять.
В процессе своих поисков она пришла к выводу, что игра закончится, когда вампиры и охотники сами смогут выбирать себе судьбу, в независимости от своего происхождения.
Дар, о котором она мечтала сама.
Но для получения этого дара нужна была сила, которой у Джурине было. Поэтому она была вынуждена по-прежнему подчиняться деду, буквально наступая на горло своим собственным желаниям.
А Каташи... Каташи стал что-то подозревать. И он заторопился со свадьбой внучки.
Понимая, что замужества не избежать, Джури выбрала Харуку. Почему? Потому, что он был слабее и не мог помешать ее планам, в отличие от Ридо. А еще потому, что она не хотела бросать его одного. Джури всегда казалось, что без нее Харука просто не выживет. Мне всегда было интересно, была ли это любовь или что-то вроде комплекса старшей сестры.. К слову, Ридо, которого Джури отвергла, по-настоящему ее любил и был неплохим парнем, хотя и довольно безбашенным. Только вот после отказа Джури он действительно помешался. Но и это тоже правильно.
Так вот... Свадьба Джури и Харуки состоялась, а их старший брат пропал. Моя подопечная пыталась найти способ убить своего деда, избавитьяс от его власти, но безусупешно. Сам Каташи в это время пытался заставить Шизуку Хио выйти замуж за Ридо. Он успел разочароваться и в Джури с Харукой, не сомневался, что их дети будут такими же «неправильными», и поэтому надеялся лишь на Ридо и его будущую семью. Но Хио была слишком свободолюбива и многие годы - сложно представить, почти две тысячи лет! -просто убегала от Курана. Впрочем, это не спасло ее. Однажды Каташи нашел ее и чуть не сломал ее разум так же, как и разумы своих детей. Но на следующее утро нашли лишь прах Каташи, Шизуки и след простыл.
Как ей удалось спастись? Все достаточно просто. В те времена она поддерживала идею того, что вампиры и охотники могли быть жить в мире, и дружила с охотниками из клана Шаори, которым всегда покровительствовала Безликая Эйшера. Да, я знаю, кто убил Каташи, но не скажу, были ли это Шаори или сама Эйшера. Это не моя тайна, да и к делу не относится.
Со смертью Каташи пала династия королей из клана Куран. О Ридо никто ничего не слышал, а Харука и Джури открыто отказались от претензий на трон. Прежде, чем опомнились остальные чистокровные, власть захватил Совет Старейшин во главе с Асато Ичижоу. Как видишь, это было совсем недавно, всего пятьсот лет назад.
Получив наконец свободу от деда, Джури практически в открытую занялась своими исследованиями. За почти три тысячу лет жизни у нее возникло столько теорий, которые нужно было проверить...
Она убила многих потомственных охотников, ища среди них легендарных «ведьм» - людей с нечеловечскими способностями. Понимаешь, людям доступна магия, недоступная нам, вмпирам, и во многом более мощная. Именно ей пыталась овладеть Джури.
Но кровь людей быстро растворялась в ее крови чистокровного чудовища, и ничего не выходило. В какой-то момент она отчаялсь и попыталась просто жить, впервые за многие годы вспомнив о том, что у нее есть муж. А когда у них родился сын, Джури смирилась со своей судьбой и начала наслаждаться семейной жизнью.
Но неожиданно, словно из пучины небытия, вернулся Ридо и похитил своего маленького племянника, Канаме.
Гнев и ярость заставили Джури вспомнить все, чему она училась три тысячи лет. Она вспомнила все те кровавые бойни и ритуалы, которые она устраивала, пытаясь достичь своей мечты, своей цели в жизни. Вспомнила, что однажды отказалась от своей цели. И решила, что больше никому не позволит отнимать у нее смысл жизни. Она вызвала Ридо на поединок.
Они бились, словно сошедшие с ума звери. О, это стоило бы видеть! Глупый собаки Совета, присланные Ичиоу, пытались их остановить, но были растерзаны все до единого. Их битва продолжалась очень долго, но Джури начинала выигрывать. Она не убила брата лишь потому, что боялась не найти без него своего похищенного сына. О, сколько было гнева в ее глазах, когда она узнала, что сделал с ее ребенком Ридо! Ты не знаешь? Он заключил сделку с духом прародителем вампиров: в обмен на новое чистокровное тело тот пообещал Ридо любовь его сестры. Джури была настолько поражена, что, узнав, где находится Канаме, отпустила Ридо.
Она вернулась совершенно растерянная, держа за руку четырехлетнего Канаме, которого забрала из старой разрушенной церкви, где его оставил Ридо, не имея ни малейшего понятия, что ей делать, что сказать Харуке, как вести себя со своим сыном.
Она боялась, что место ее любимого ласкового мальчика навсегда занял Куран, наверняка такой же жадный до власти и жестокий, как и Каташи. Она боялась, что однажды наступит момент, когда ей придется обличить собственного сына и убить его. Она боялась и поэтому молчала. И сам Канаме-Куран тоже был растерян. Несмотря на свой страх, Джури продолжила заботиться о нем, и Харука вместе с ней.
Видимо, Куран был слишком честен, чтобы просто принимать доброту, которой он не заслуживал. Он рассказал им всю правду, готовый ко всему. Он даже был готов покинуть тело Канаме, каких бы сил это не стоило, снова стать бесплотным духом, которому еще поклонялись полудикие, полусумасшедшие вампиры. Но... Они приняли его в свою семью, любили так же, как и своего родного сына. Они перестали видеть разницу между Кураном и Канаме.
Однажды я очень сильно испугался за Джури. Это случилось, когда Куран узнал о том, что было целью ее жизни многие годы. Но... То, что сделал Куран, повергло меня в самый настоящий шок. Он предложил Джури помощь в этом деле.
Он подсказал ей путь действительно заполучить силу «ведьм», недоступную вампирам.
Кровь «ведьм» была слишком слаба и не давала Джури свою силу надолго. Поэтому нужна была кровь столь же сильная, сколь и кровь Джури. Кровь настоящего чистокровного охотника.
И Джури нашла такого.
Ее целью стал Каиен Кросс.
* * *
-Интересно, почему ты так ценен для Камуры? - синхронно пропели три женских голоса у окна.
Каиен вздрогнул и повернулся к стоящим у него за спиной женщинам. Это было три вампирши — Балкис, Хэйт и Халида, старшие из Ханадаги. Плененный охотник их забавлял, и они были непрочь с ним поболтать, иногда жалуюсь на свое заточение, а иногда рассказывали о временах, когда они еще были людьми. С ними было как-то легче переживать свой плен, но их присутствие заставляло Каиена быть в напряжении. Признаться честно, он боялся их смеющихся и вольных взглядов.
-Думаешь, я знаю? - равнодушно ответил Кросс.
Вампирши усмехнулась, и старшая из них, Балкис, легкой танцующей походкой, покачивая бедрами, вышла вперед, не отводя взгляда черных глаз от охотника. Когда она протянула к нему тонкую руку с длинными ногтями, звеняющую множеством браслетов, Каиен отсупил назад, скорее инстинктивно, чем осознанно. Брови Балкис наигранно удивленно взметнулись вверх, и вампирша сделала еще один шаг навстречу охотнику. Каиен не успел заметить, как она оказалась у него ща спиной, а тонкие холодные руки стали скользить по его груди. Надо было поскорее оттолкнуть ее, но Кросс с ужасом почувствовал, что не может пошевелиться. Усмехнувшись, Балкис запечатлела на его щеке поцелуй, такой же холодный, как и ее руки. Сладко улыбнувшись, Хэйт и Халида, стоявшие у окна, подошли к ним.
-Уйдите! - прорычал охотник, пытаясь совладать со своим уплывающим сознание.
-А ты разве этого хочешь? - рассмеявшись, спросила Халида. - Мы вечны, и ты можешь стать таким же бессмертным. Чем плоха вечность, когда три богини хотят быть твоими женами?
Спеша заставить его поверить, что такая вечность просто восхитительна, Хэйт прижалась к нему сильнее и, положив руки мужчины себе на талию, впилась в его рот поцелуем.
Мир перед глазами начал плыть. Вместо картины происходящего глаза видели, как в абсолютной темноте танцует светящаяся серебрянная пыль, принимающая различные формы. Где-то заиграла томная скрипка, разбавляемая тихим звоном бубенцов. Бубенцов... Серебрянная пыль превратилась в Шизуку Хио в ее неизменном светлом кимоно и с бумажным зонтиком в руках. Ее фигура медленно превратилась в фигуру Сары Сирабуки в пышном платье и тоже с зонтом в руках, только кружевным. Вскоре место Сары заняла незнакомая Кроссу женщина в длинном платье и с каким-то темными лентами на руках. В руках она держала что-то вроде жезла. Она с осуждением посмотрела на Кросса и занесла жезл, словно для удара. Но прежде, чем тяжелый посох опустился на охотника, на его пути ввстал искрящийся меч, который держала в руках Акане.
«Ты ведь мне поможешь?..»
Все-таки, его звериная часть сущности могла быть и полезной. Оскалив зубы, успевшие превратиться в клыки, Каиен отбросил от себя вампирш с такой силой, что они отлетели к стене. Халида и Хэйт угрожающе зашипели, но Балкис рыкнула на них, и две вампирши покорно исчезли. Сама Балкис вставать с пола не спешила. Сейчас она была похожа на сломанную куклу: голова со спутавшимися волосами на плече, руки безвольно висят вдоль тела, длинные ноги так же безвольно раскинуты — как она упала, так и не пошевелилась, кроме как рычание на сестер-, а еще платье с короткой, словно рваной юбкой, единственное черное одеяние во всем замке.
Сломанная кукла с железным стержнем. Даже если разбить ее фарфоровое личико, она будет жить. Уже не столь прекрасная, как раньше, но с внешностью, более подходящей ее истинной сущности. Ну же Балкис, царица вампиров замка Ханадаги, в чем же дело?..
-Иди в «Северную звезду», охотник, - усмехнулась старая вампирша. - Юки Камура сказал нам отпустить тебя, если только ты не захочешь сам остаться с нами. В комнатах, что были тебе домом в этом замке, тебя ждут парадная одежда и твое оружие. Едва ты выйдешь из нашего царства, тебя будет ждать зверь, который доставит тебя в «Звезду».
Несколько мгновений Каиен потрясенно смотрел на Балкис. Его... отпускают? Все это было какой-то проверкой? Приказал ли им так поступить Камура, или они проявили свою,хм, инициативу?
О небо, это все неважно!
Глядя вслед спешно удаляющемуся охотнику, Балкис усмехнулась и сказала:
-Уосерит, Тахира, проследите за ним. Он покажет нам дорогу из этого заколдованного замка. Каника, Сешафи, созовите наших братьев и сестер в тронный зал. Пора им доказать свою верность нам и повелителю Курану.